— И как нам быть? — размахивая чайной ложечкой спросила Клер. Моя отповедь не произвела на нее никакого впечатления, она любовно поглаживала выпирающий живот и счастливо щурилась.

— Да никак, — улыбнулась я этой непосредственности, — любить дитя, как и положено родителям, а когда придет время — обучать. Есть эликсиры, которые помогут сдерживать дар до тех пор, пока она не обретет над ним контроль, а вот наставника, — с сожалением протянула я, — а вам непременно нужен маг огня, я вам посоветовать не могу…

— Я могу, — очнулся Себастьян. — Думаю мой трейнер с довольствием перекинется на вашу дочь через пару лет. А может быть и раньше… — намекнул на наш общий секрет Виверн. Решение не говорить Хантингтонам о возникшей ситуации было общим.

Специально мы не сговаривались, но каждый из нас понимал, гарантии выпутаться живым из того, во что каждый из нас вляпался крайне сомнительны, и, если у Себастьяна, как у джокера в колоде, еще был шанс, у меня и Алекса он стремился к нулю. Нашим преимуществом было то, что противник не знал о существовании в наших рядах такого сильного союзника, пожалуй, на этом наша фора заканчивалась.

Мы как-то одновременно засобирались.

И хотя друзья очень просили остаться хотя бы на ночь, возвращение решено было не откладывать в долгий ящик. Мы сердечно распрощались, пообещали в ближайшее время навестить друзей и отбыли порталом в тот же час.

Мы не зря так торопились.

Едва мы вышли в портальной Ориума нам стало известно: то, чего мы так опасались — свершилось. Его Величество назначил дату отречения от престола в пользу среднего сына — Лиама Вильгельма Терима Виверна.

Абъюрация состоится послезавтра, в семь после полудня в главном тронном зале розового дворца.

— Может всё-таки обойдемся париком? — спросила я напоследок у Его Сиятельства. Измельчённая басма, кожура иберийского ореха и несколько ложек льняного масла смешанные в нужной пропорции до состояния кашицы дожидались своего часа в ступке. Аромат горчил, как и мои думы. — Всё равно Вильям узнает меня, достаточно будет посмотреть чуть повнимательней.

— Не узнает. — Ответил Рейдж, протягивая связку круглых бляшек-кулонов. — Я ограбил запасники МагКонтроля, так что тебя теперь родная мать не узнает. А увидев, как я скисла, стушевался и продолжил, — Извини. Неудачное сравнение. В общем примерь и выбери сама, только вот они внешность твою скорее ухудшат. Это для слежки…

— Давай любой, какая разница. Главное — чтобы не узнал.

— Нет, ты всё же примерь. Если я приду на отречение с откровенной уродиной это, наоборот, привлечет к нам слишком много ненужного внимания. — Видимо на моём лице Алекс прочёл отношение к этой его тщеславной стороне, от чего слегка смутился, но позиций не сдал. А подумав, я вынуждена была с ним согласиться — подобный альтруизм не в его стиле. — … А вот это для скрытия ауры, побудешь ненадолго человеком. — Оторвал меня от размышлений герцог.

Тонкая, полупрозрачная пластинка отливала то золотым, то изумрудным, а едва мои пальцы коснулись острых граней вспыхнула, пусть и на мгновение. Ладонь ощутимо кололо, но словно заворожённая, я смотрела на крошечную частичку огромного дракона. Чешуйка переливалась даже в неярком свете луминос-камней, завораживая приглушенным мерцанием.

— А это?… — я запнулась, пытаясь правильно сформулировать вопрос.

— Отданная добровольно и именно тебе. Дай сюда. — Я протянула руку и вернула чешуйку Алексу. В его руках она в миг померкла и стала блеклой, словно кусочек хризолитовой слюды. — Так что можешь смело ее брать, но эффект, к сожалению, не долговечный. — Рейдж сложил кругляш в бархатный мешочек, затянул ленточки-завязки и отдал его мне. — Завтра перед выходом расположи её на коже, рядом с тем местом, где бьется пульс.

Вот уж не ожидала от Себастьяна столь щедрого жеста. Отданная добровольно чешуйка дракона редчайший дар. И это, простите, не клок старой, линялой кожи, а малая часть квинтэссенции одного из древнейших магических существ, обладающая столь обширным рядом свойств, что любая из ведьм съела бы свою метлу от зависти.

Я счастливо разулыбалась мысленно перебирая эликсиры и декокты куда бы можно было добавить чешуйку, даже после того, как она отдаст всю свою силу и… и решила просто оставить её на память.

Пусть будет.

Демоны знает, как повернет кривая дорожка моей судьбы, но вряд ли мне когда-либо еще удастся подержать в руках такую диковинку.

Кивнув на миску, Рейдж ретировался, а я зажмурилась и с тяжелым сердцем приступила к окрашиванию. Меня утешало лишь то, что через три дня я смогу вытравить тёмный пигмент, хотя боюсь ни с бровей, ни с ресниц, снять краску не получится, уж слишком едким был состав нейтрализующего зелья.

А пока мой натуральный медный сдавал свои позиции, я лихорадочно размышляла, где бы прикупить (естественно за счет Рейджа, по чьей вине придется тащиться на это помпезное мероприятие) соответствующий случаю туалет. К модистке сейчас было не пробиться, а томящиеся в ожидании своего часа три из четырех платьев, что он принес перед «Маской» на примерку, мягко говоря, случаю не подходят.

Абъюрация не такой уж редкий случай в новейшей истории Орума.

Не каждый из Правящих встречал свою смерть на троне, парочка благоразумных Цессов, поняв, что не может сжимать бразды правления так же крепко, как и раньше отпускала вожжи. Всегда следующим правителем становился старший наследник фамилии, но не в этот раз.

Первенец Его Величества отказался вступать не престол более пяти лет назад. Еще в юном возрасте его художественный талант поражал воображение, а теперь, не иначе как даром Великих его полотна не называли. Эндрю был сосредоточием магии жизни, вышедшие из-под его кисти картины буквально оживали, даря усладу глазам и исцеление душам.

Его мало волновала внешняя и внутренняя политика, интриги и закулисные игры, единственное, что действительно интересовало наследника — беспрепятственная возможность творить. И как бы не уговаривал его отец, трон тот отверг так сразу, как Правящий завел речь об отречении в его пользу.

По большому счету решение это было единственным верным, поскольку вместо сильного правителя, в котором так нуждалось государство, мы бы получили блаженную марионетку, предпочитающую думать о том, как правильно поймать утренний свет или идеально расставить акценты. Благо и у Цесса хватило разума не давить, а принять осознанный выбор старшего наследника скрепя сердце, но с достоинством.

Голову неприятно пощипывало, и я почесалась, получив по рукам от служанки:

— Несси Орсини, — шикнула на меня Мадья, — я не цирюльня на выезде. Сдвинете полотенце, будете до Ноэля ходить с черным пятном на лбу. — Я была не в восторге от подобного панибратства, но и понукать служанкой, которая видела, как Рейдж бегал в коротких штанишках и стрелял из рогатки, мне было неловко. Единственная у кого был опыт в окрашивании — это рано поседевшая, а от того молодящаяся камеристка.

И хотя я уверенна, что именно она слила информацию нессе ДеМелон о появлении в доме неизвестной девицы, я не была на нее в обиде. Рано или поздно слухи о "нашей связи", словно лесной пожар распространились бы (и не факт, что певица заявилась бы в столь подходящий момент), хотя уж слуги то были прекрасно осведомлены, что ни одной ночи я не провела в покоях герцога, а он в моих

Возможность смыть смердящую гущу стала для меня огромным облегчением, как и то, что мне больше не нужно было терпеть присутствие хамоватой камеристки. Я распустила волосы щедро их умаслив и стала прочесывать, сидя в любимой позе у жарко пылающего камина. Плотно свитые кудри превратились в мочало, но я не сдавалась, и спустя какие-то пол часа, ну ладно сорок минут, я заплела косу и наконец-то выпрямилась.

Где я, демоны побери, возьму белое платье?

Традиционными цветами на подобное мероприятие являлись все оттенки золотого, белый и цвета рода для мужчин — им делались некоторые послабления, дабы толпа обряженных в благородный метал аристократов не напоминала сияющую в закатном солнце армию заводных солдатиков. Это были и огромный плюс церемонии, и огромный минус одновременно: спрятаться в толпе однотипных нарядов будет проще, но и потеряться в белоснежной кутерьме будет не сложно.