Но Рейдж уже прервал мои размышления, бесцеремонно, что свойственно выбранной им профессией, но никак не соответствует титулу им занимаемым, — Ваши глаза, я помню какими они были до, Катарина. При дворе вы непременно познакомитесь с Соланж Силье, она некрос, расскажите ей про изменения. Это дружеский совет, несси. Я искренне рад вашему возвращению.

— Спасибо, Ваше Сиятельство.

— Когда-то я просил вас называть меня Кристоф, с тех пор прошло много времени, но для меня ничего не изменилось, Катарина, а для Вас? — улыбнулся улыбкой акулы герцог.

— И для меня, — сказала я, хотя была уверена, что он забыл.

Всю дорогу до дворца, в который меня пригласила Королева Мать, я размышляла, чем я заслужила такую честь, надеюсь, не тем, что убила мужчину, которого казалось, любила. Брат хранил загадочное молчание, лишь иногда смешно делал бровями нагоняя большей загадочности и развлекал меня различными новостями, касательно наших друзей и знакомых. А на мои вопросы про Теану Бруно отвечал, что та неоднократно интересовалась моими поисками, а сейчас и здоровьем и ждала меня в гости, так как никак не могла приехать к нам, семья сейчас занимала всё её время. Ей даже пришлось на время отложить патронат городской больницы, а зная Теа, это было большой уступкой с её стороны.

Длинными коридорами и лестницами подошли к нужной двери, и почемуто без представления по всем канонам, мы вошли в покои правящей четы. Я ни разу здесь не была, но, казалось, личные покои Цессы должны быть другими, пышными, в золоте и завитушках, эти же были лишены пафоса, очень простые и уютные. На двух небольших, обитых парчой, мягких даже на вид, кушетках, стоящих друг на против друга сидели не знакомые мне молодые нессы. Подле одной из них сидел очень странный пес, но приветливая мордаха и то, как он лупил хвостом по полу, приветствуя гостей, вовсе не говорило о том, что он безобиден.

Та, что сидела спиной, со сложной прической в светло-русых волосах гугукала над младенцем, воркуя что-то ему на ушко. Вторая держала на руках, судя по бледно-розовому цвету одежды ребенка — крошечную девочку, которая сладко спала, причмокивая кулачком, который едва умещался во рту. А потом та, чьего лица я не видела — повернулась, счастливо улыбаясь пришедшей гостье, стремительно подошла ко мне, предварительно сунув младенца шокированному братцу, и крепко обняла меня.

— Ката, — заплакала она, вторя моим слезам счастья, — как же я рада…как же рада, — всхлипывала Теана. И уже обращаясь к Вину, — как не стыдно несс ректор, ты почему её не предупредил?

— Хотел сделать сюрприз, Ваше Величество, и ведь получилось, — засмеялся несносный предатель, дома поговорим, решила я.

— Так ты теперь величество, мне целовать твой подол и прочее, — спросила я, всё еще обнимая Цессу, — подожди… — осознание меня накрыло штормовой волной, в голове бушевал девятый вал, — ой… - пошатнулась я, — так… Ты супруга Себастьяна Виверна, правителя Ориума?

— А что, не похожа? — спросила, хохоча Теа. Венец красного золота причудливо мерцал в ярком, дневном свете, усиленном солнечными кристаллами, два змея переплетенные своими хвостами, обнимающими крупный, выпуклый кроваво-красный камень, пульсировали силой и мощью. Я забылась и потрогала рубин на лбу лучшей подруги. Под моими пальцами объем истаял, а на подрагивающих подушечках появилось онемение.

— Что? Рога? — улыбалась Теана. — Пойдем познакомлю, — и она подвела меня к подруге, которая пристально, немного расфокусировано смотрела в мою сторону, но как будто сквозь меня, по-прежнему держа спящую девчушку.

— Это Соль, Соланж Силье, уверена, вы подружитесь, а на её руках моя дочь, Катерина Софья Джемма Виверн, а на руках у твоего негодяя брата — Дрого Аерин Витджорн Виверн.

— Катерина, правда? — спросила я, снова открывая фонтан слез радости, к которому добавились струи умиления.

— Правда, — ответила мне Цесса и поцеловала меня в висок.

Когда мы наконец-то расселись, а я перестала изображать садовый фонтанчик, брат передал засыпающую малыша маме и покинул наше женское общество со словами «ох уж эти женщины». Позаботившись о тае, Цесса и её подруга отнесли малышей в комнату, что бы мы своими разговорами не потревожили их сон.

— После обеда, — сказала Теа, — они проспят леора три не меньше, ну а теперь держись, Катарина Дирт, тебе предстоит допрос почище того, что тебе учинил глава МагКонтроля, — конечно в её словах была доля шутки, но лишь доля.

И я рассказала.

Но теперь мой рассказ не был перечислением сухих фактов и перечнем событий, наконец-то я могла выплеснуть эмоции, которые боялась доверить как любимому брату, так и работникам управления. Винсенте по понятным причинам, он итак пережил слишком много, не утратил веру, но почти перестал надеяться, а сотрудникам министерства мои переживания были ни к чему. А вот единственной подруге, что всегда понимала меня с полуслова я выложила все карты на стол, боясь осуждения и все же не смея скрыть горькую правду.

— Знаешь что, — сказала Теана, когда я выдохнула, закончив рассказ, — если бы по какой-то причине Истр оказался жив и сумел вернуться, я бы попросила Себастьяна откусить ему голову, ты не знаешь, но он это может. Или сама бы откусила. Тебе не о чем переживать, милая. Ты всё сделала правильно, не смей винить себя в его смерти. Поняла? — я ни разу не слышала от подруги такого тона. Он был во истину требовательный и властный, научилась за пять талей отдавать приказы.

— Поняла Ваше Величество, раз про меня ты всё знаешь, теперь твоя очередь, это ведь был он, да? — для меня совсем недавно, а для подруги шесть талей назад состоялся костюмированный бал у герцога Рэйджа, на котором Теа была в столь соблазнительно-умопомрачительном наряде, что её избранник не мог не пасть к её ногам. В моих мыслях была масса возможных догадок, но даже в голове я не замахивалась на Цесса Себастьяна, после карнавала подруга была загадочной и молчаливой, а спустя дем удивительно умиротворенной и счастливой. А потом начались каникулы…

— Да, — улыбнулась Цесса, улыбаясь своим воспоминаниям, — он, всегда только он, Ката.

Я отпила крепкого тая, и положила на салфетку пару крошечных канапе с ветчиной, мой рот наполнился слюной, а в животе заурчало, всё же я ела последний раз за завтраком, но видимо не только я проголодалась. Хаунд, размером больше среднего, с забавной светлой щеточкой шерсти и жалобными, голодными глазами профессионального попрошайки он подошел ко мне и начал клянчить еду. А я, раз Теа не видет ничего дурного в том, что пес находится в покоях, а не на псарне, протянула ему кусочек из своего набора крошечных бутербродиков.

Одновременно с тем, как мохнатый побирушка слизнул с моей протянутой ладони аккуратно нарезанный сандвич, Соланж вскинулась и быстро шикнув на пса, потянула его за ошейник, но было поздно, прилично обслюнявленный хлеб с листиком салата, ветчиной и крошечным колечком маслины упал на дорогой танский ковер.

— Вилли, негодный мальчишка, нельзя попрошайничать, — журила пса девушка, не зло улыбаясь.

— Ты видишь Вилли, Ката? — спросила подруга, пёс же, расстроенный укором хозяйки, виновато покрутился, повздыхал и пошел прямиком к ярко пылающему камину. Недолго думая, он повернул свою собачью попу и уместился ею в огне, разворошив при этом хвостом, жаркие угли.

— Да, но глазам своим не очень верю, — ответила я потому, что нужно было что-то ответить.

— Но ты же человек, без толики магии, как?

— Да откуда ж мне знать, Ваше Величество? — удивилась я. — Я вообще была уверена, что он живой, а он оказывается не живой.

— Вилли призрак, несси Дирт, — сказала Соль, смешно, — а то, что вы человек без крох дара, я бы сильно поспорила.

— Так не бывает, — сказала я.

— Бывает, — уже хором ответили девушки, а Цесса продолжила, — и я тому подтверждение. Я знаю, что ты никому не расскажешь, но это тайна. Понимаешь, когда ты пропала, — начала рассказ Теана… — И я узнала о том, что подругу едва вытащили с того света, и сделал это ученый, величайший генетик нашего сента, умнейший человек, который спустя несколько талей сошел с ума, и его разум не просто пошатнулся, он убивал, во имя науки и будущего, по его словам, но безжалостно и бесчеловечно. Что за лекарство поставило Теа на ноги не известно, но это явно было что-то экспериментальное, а подруга послужила подопытной мышью.