- Боюсь, что в данный момент твой ответ меня не удовлетворит, heile. Поэтому думаю, будет лучше вернуться к этому вопросу немного позже.
- Как скажете, - решив не настаивать, я вышла из-за стола. - В котором часу должны доставить остальные артефакты?
- Можешь не волноваться, я немедленно свяжусь с тобой, как только увижу Даррена, - он тут же поднялся на ноги, стоило мне встать. - Надеюсь, ты все еще помнишь про вечерние тренировки.
- Можете не сомневаться, я все прекрасно помню. К тому ж, это не для меня прошел месяц, для моего сознания я пропустила всего несколько занятий. До вечера, ваша светлость.
Не дожидаясь его ответа, я вышла из столовой, чувствуя направленный в спину мрачный взгляд, и лишь оказавшись на улице, смогла спокойно вздохнуть. Немыслимо. Почему он имел на меня подобное влияние? Если раньше я могла не думать об этом, то теперь игнорировать собственные чувства и поведение было невозможно. Следовало признать, что Кайллан имел на меня определенное влияние, вот только я пока не могла разобраться в причине этого влияния. То ли все дело в схожести дара, то ли... О втором думать не хотелось.
Город встретил какофонией звуков и разнообразием ароматов свежей сдобы. Здесь было на удивление чисто. Прогуливаясь по узким улочкам, невольно ловила себя на том, что не ощущаю привычной ноты зловония, источаемого отходами. Интересно, каким образом Кайллану удалось добиться такого порядка и процветания? Не знай я о прошлом местных жителей, ни за что бы не подумала, что спешащие по делам горожане когда-то переступали черту закона. Харланд действительно процветал, о чем свидетельствовало состояние домов, цельная, не разрушившая под колесами экипажей, брусчатка на дорогах, внешний вид людей и представителей прочих рас. Лишь несколько затравленный взгляд, которых они тут же отводили, едва завидев мой силуэт, выдавал недавние события и их последствия.
Впрочем, их страх меня не волновал. Впервые я оказалась за пределами замка в одиночестве и сейчас искренне наслаждалась прогулкой. Оказывается, испытывать эмоции необычайно приятно и радостно. Припекающее солнце ласкало кожу, ветер, для всех морозный и пронзительный, не доставлял мне ни капли дискомфорта и ощущался скорее легким дыханием природы, даже голоса жителей, слившиеся в один монотонный гул, вызывали лишь улыбку. Кажется, я начала открывать этот мир заново. Удивительное ощущение.
И все же, невольно поймала себя на мысли, что мне не хватало спокойствия и белоснежных просторов Грани. Почему? Неужели дар так изменил мою суть, если вместо всегда любимой весны в сердце поселилась ледяная стужа? Хотелось лечь на мягкий снег, зачерпнув руками горсть искрящихся на солнце льдинок, позволить себе раствориться в умиротворении потусторонней пустоши, раскрыть сердце, оставив все проблемы мира живым.
Однако подобную роскошь я себе позволить не могла. Не теперь, когда вспомнила, что такое "долг", когда вновь начала чувствовать ответственность перед другими. Вот только раньше ими было общество, семья, люди графства и герцогства, теперь же под "другими" я подразумевала неупокоенных душ.
Я видела их, чувствовала, знала, как бесконечно их одиночество, как нестерпимо для них бродить по свету в поисках утешения, как медленно оставляла их надежда однажды ступить на Грань, обрести покой. Среди суетливой толпы живых они казались блеклыми тенями, лишь наблюдателями, обреченными долгие десятилетия смотреть на то, что никогда уже не будет им доступно.
Они видели меня. Замирали, едва оказывалась близко, но подходить не решались. Боялись. Их страх сладкой патокой ощущался на языке, я чувствовала его вкус, отдававший тонкой ноткой горечи. Да, сладкое может горчить. Я знала, что они ожидали от меня, видела надежду в их глазах, но проходила мимо. Не сейчас, не сию же секунду. В конце концов, они столько времени ждали избавления, подождут еще пару часов. Мне же этого времени должно было хватить, чтобы многое обдумать.
Красив ли парк ранней весной? Спросили бы меня об этом полгода назад, я бы ответила, что нет, что сырой промерзлый воздух не располагает к прогулкам, а лишенные листвы деревья наводят тоску. Сейчас же с непередаваемым удовольствием брела по узким тропкам, с радостью подставляя лицо встречному ветру.
Итак, что мы имеем? Эмоции вернулись, однако ощущение мироздания изменилось, и что-то подсказывало, что виной тому мое перерождение и дар Хранительницы. На многие вещи я стала смотреть по-другому, без прежней предвзятости, без желания изменить весь мир, без страха перед будущим. А с силой пришло знание. Нет, я не ведала всего об этом мире, однако многие вещи всплывали в сознании, становясь истиной. Как, например, понятие того, кто достоин перерождения, а кто - нет. Чья душа заслуживает перейти через Грань, а место кого в небытие. Это не то, что можно описать, не то, чему можно обучить, что поддается объяснению. Просто истина, которой поделились со мной боги.
А еще отступила боль. Больше всего я боялась, что с возвращением эмоциональности, вернусь к той ночи, вновь переживу ужас и боль потери, утону в горечи и ненависти. Но нет. Не могу сказать, что ничего не испытывала к своему прошлому, это было бы ложью. Испытывала. Сожаление по упущенным возможностям, грусть по тем, кого пришлось оставить и предвкушение новой встречи с теми, кто лишил меня всего. И все же эти чувства не были яркими, не трогали сердце, не заставляли переживать. Они просто были. Как некое напоминание о той жизни, о прежней Меллани, которой не под силу было справиться с человеческой жестокостью.
Лишь воспоминания о так и не рожденном сыне щемили сердце, да о горячо любимом близнеце. Как он там? Смог ли пережить мое исчезновение? Ведь все, что у них было - моя кровь на алтаре и исчезнувшая метка со спины Ренделла - знак того, что брак, заключенный до смерти одного из супругов, распался. Двойственные ощущения - с одной стороны внезапно захотелось вернуться, обнять брата, успокоить родителей, убедиться, что с Кристи все в порядке, что ее не постигла моя участь, а после призвать к ответу бывшего мужа с его полоумным родственником, а с другой... С другой стороны мне было абсолютно все равно, что стало со всеми ними.
Единственное, что по-настоящему волновало - артефакты. Больше не должно было быть невинных жертв, дети не должны страдать, ничто не стоит их слез и боли, ведь именно в них будущее мира, их крохотные ручки держат наши сердца, их чистота порой разгоняет тьму, в которую многие погружаются добровольно. Я не могла позволить и дальше страдать их невинным душам, не могла смириться с тем, что они томятся в заточении, не в силах даже попросить о помощи. Видимо Кайллан прав и действительно настало время для появления Хранительницы Грани, для той, что будет защищать тех, кому уже никто не может помочь. Лишь я.
Кайллан. Если раньше я просто не обращала внимания на загадочные фразы окружающих, то теперь игнорировать откровенные намеки не могла. В памяти всплыли отдельные моменты, разговоры, замечания, которые раньше казались незначительными, а сейчас складывались в одну картину. Почему-то Хранители, а этой ночью и Аллан упорно связывали меня с ледяным драконом. Почему? Не спорю, я выделяла этого мужчину, было в нем что-то особенно, нечто, что задело за живое, даже когда мне был безразличен весь мир. Ему я доверяла. Совершенно безосновательно, зная всего несколько недель, я почему-то доверяла этому Хранителю, чего не могла сказать о его братьях. Доверие - непозволительная роскошь, особенно после того, что мне довелось испытать, и если честно, не думала, что когда-нибудь смогу еще раз поверить хоть кому-то, кроме Аллана. Тем более тому, кого не могла прочесть. Единственному, кого не могла прочесть. Ситуация, на грани абсурда. Почему именно он? Почему Создательница направила меня именно к тому, кто каким-то невероятным образом смог проникнуть в мои мысли, затронул то, что я считала погибшим вместе с сыном. Сердце.
Впрочем, "затронул сердце" - слишком громкие слова. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу вновь подпустить кого-нибудь настолько близко. И все же, лгать самой себе глупо, как и игнорировать то, что что-то к Кайллану я все же чувствовала. Не знаю что именно, симпатия ли это, либо что-то еще, но давать этому перерасти во что-то более серьезное, я не хотела. Не сейчас. А может и никогда. Привязаться к кому-то значит дать ему над собой власть, лично вложить в руку оружие, способное не просто ранить - убить, уничтожить, растоптать в пыль. Возможно это трусость. Возможно. Но боли мне хватило с лихвой.
