Но в столице мне места нет.
— Хотел жениться? — ухмыляется, замечая, как от наслаждения я прикрываю глаза. — Я его понимаю. И как только парень не свихнулся столько лет спать рядом и не касаться этого тела?!
Никак не привыкну, что Роггарну известно все о моем прошлом.
— Я решу этот вопрос, найду что предложить взамен. Смогу внушить, что оставить тебя — его собственное решение. — Почему ты предлагаешь мне быть с тобой? Ты же можешь заставить…
Поднимается на ноги, накидывает на меня одеяло.
— Я не особо жалую принуждение, — сказал, и я захохотала: после всего случившегося между нами говорить подобное — как минимум странно. — С самой первой встречи каждым своим поступком ты уговаривала поступить с тобой именно так, как я, наконец, отважился сделать. — Тебе не понравилось? — спрашиваю я с вызовом, изгибая бровь. — Не понравится такое… как же… — И откуда взялись все эти инструменты? — спрашиваю, а внутри холодеет. — Только не говори, что используешь их с заключёнными.
Едва сдерживаю бушующий огонь.
— Нет, Нити. Я же сказал: в обычной жизни меня самого такие вот штучки не сильно увлекают. В работе тем более: я не садист. Но находятся женщины, которые очень желают посетить место моей службы и ожидают чего-то… — Дерек убирает в ящик длинное металлическое приспособление, при взгляде на которое мои щёки начинают гореть. — Ожидают именно этого.
Я сползаю с головой под одеяло. Значит, я не первая гостья в тюрьме, с которой Дерек… с которой Роггарн творил такое. Наверняка, для него это обычное дело, а для меня — сумасшествие.
— Останься со мной, — повторяет маг. — Будешь жить в моем доме. Если захочешь, мы поженимся.
Я никогда не думала, как именно желала бы, чтобы мне сделали предложение руки и сердца. Я никогда не хотела замуж, даже не мечтала об этом: мне только семнадцать! Но почему же нечто в моей груди болезненно сжалось, когда этот мужчина безразлично произнёс «если захочешь, мы поженимся»?!
— Я не останусь с тобой, Дерек, — поднимаясь с кровати, говорю я. — Будь добр, одолжи рубашку.
В гардеробе находится платье, и я даже не хочу гадать, кому оно принадлежало прежде. Я натягиваю его на голое тело, а Роггарн помогает мне застегнуть крючки на тугом корсете.
— Почему? — холодно интересуется он и менторски перечисляет. — Нам хорошо в постеле, мы оба маги огромной силы, не смотря на разницу в возрасте, мы хорошо ладим и понимаем друг друга, ты будешь иметь все, что пожелаешь, у нас будут великие дети… и ты влюблена в меня. — Я не наивная дурочка, чтобы влюбляться, Дерек. Не называй этим словом мое к тебе влечение. Я бы с радостью изредка встречалась с тобой, проводили бы вместе ночь или выходные, но быть твоей женой — изволь.
Я его задела — вижу по напряженным мышцам лица, тонкой линии плотно сжатых губ, холодному стальному взгляду.
— Даю тебе день, — скрипит Роггарн сквозь стиснутые зубы. — Один день форы. А потом я начну искать тебя. И однажды найду, детка. И когда я тебя найду, больше не отпущу от себя ни на шаг, ты поняла, Нити?!
Мои волосы наматывают на кулак, больно отягивают назад, заставляя запрокинуть голову. Дерек впивается мне в губы, и я пылко отвечаю на его поцелуй. Он растворяется в воздухе, а осколки моего сердца осыпаются на пол тюрьмы с самой пугающей репутацией в мире магов.
— Где ты так долго пропадала?! — кричит Селена, бросаясь мне на шею.
Я переоделась в своих покоях академии, привела себя в порядок и направилась к Ташу. У него и оказалась принцесса. С удивлением обнаруживаю рядом с ней Эйджа. Разбираться в перипетиях их отношений сейчас — желания никакого нет. Но похоже, Селена счастлива: она вся такая красивая, в ярком Сарафане прямо излучает бодрость и оптимизм.
— Вы разработали план? — вместо ответа спрашиваю я. — Ну мы думали, раз вы с Дереком одновременно пропали, быть может, вы… решили… вместе? — Селена виновато смотрит на меня.
Таш и Эйдж стоят прислонившись к стене и всем своим видом излучают недоверие ко мне.
— Роггарн дал мне один день, а потом он начнёт искать.
— Великодушно, — усмехается Эйдж, и я понимаю, что что-то в парне изменилось.
Будто бы чёрная маска смерти немного сползла с его лица, обнажая то, что было прежде. Лишь бы Селена была счастлива…
— У тебя есть ещё какие-то дела в столице? — спрашивает Таш, и меня, словно, окатывают ведром воды.
Наставница. Ее не было среди прочих покинувших остров, а это могло означать лишь одно: Анаис мертва.
— Расскажите мне все, что знаете о семье Маргинель, — прошу я у друзей.
В их дом я явилась под вечер, когда на столицу опустился густой липкий сумрак — союзник и слуга всех, чьи помыслы нечисты, а действия противоречат законам светским и духовным. При себе я имела одно: длинный ритуальный клинок, не ведающий ни страха ни пощады. Я оставила живыми и не тронутыми их почти уже взрослых детей, своей силой заклеймила жену, ту, что давно надоумила молодого человека изощренным способом избавиться от юной любовницы. И когда от пережитого шока и боли магиня без чувств упала возле моих ног, я переступила ее тело и прошла в смежную, мужскую спальню.
На кровати лежал довольно привлекательный молодой (молодой ли?) маг. Годы назад у него была любовница — человечка, которой он доверял настолько, что открыл многие свои секреты. Век человека не долог, век женщины — мимолетное мгновение. Стереть память прежней возлюбленной — опасно. Опытный маг мог бы эту память воскресить. Убивать? Слишком низко. Так решил десятилетия назад этот красавец. Девчонку отправили на каторгу, где она гнила долгие годы, где ее жизнь и жизнью то не была. Но что знает об этом тот, кто никогда не жил там, где жила я? Чей каждый шаг и вздох не был осторожным и полным боязни оказаться последним. Чьей единственной мечтой и целью жизни стало отмщение. Я бесшумно села на колени возле спящего мага и призвала его:
— Проснись.
Астер Маргинель резко сел в кровати и острый раскалённый моим огнём клинок вонзился в его мягкую плоть. Тогда сгорающему изнутри магу я тихонько шепнула: «За твою Аннушку».
Убийца. Вероятно, я чудовище, но я не испытывала ничего. Лишить жизни не так сложно, как кажется, по крайней мере для меня. Узнает ли о содеянном Дерек? Он не может не узнать: маг будет рыть землю, ища следы моей магии, но то, что я сотворила в родовом имении Маргинель станет последним следом в цепочке моих огненных чар.
Селена и Таш — профи. Они поклялись на крови никогда и никому не разглашать тайну моей новой личности и любую информацию о моем местоположении. Обойти такое не под силу даже Роггарну. Меня наградили удивительно правдоподобной иллюзией, отличить которую (со слов Таша) не смог бы даже Дерек: новая внешность — лицо обыкновенного человека, одинокой девушки, что пропала пару лет назад и, якобы, потеряв память, бродяжничала. Мне выдали настоящие документы (подделку легко обнаружить), и у меня появилось другое, новое имя.
А потом Таш проделал неимоверную работу: произвёл легкие внушения сотням адептов академии, чтобы в случае отслеживания остаточных следов его силы, маги потеряли уйму времени и вероятнее всего, никогда бы не получили желаемый результат. Каждый адепт создал портал переноса в самый отдаленный конец империи. Воронки были дистанционные и сами маги не знали, кому они понадобились, да и забыли обо всем произошедшем через несколько минут после содеянного. И никто, никто кроме Селены и Таша не знал, что одним из порталов столицу покинула девушка, чей уровень силы был запредельно велик, а ее саму желали взять в жены двое: канцлер государства магов (глава тайной полиции, министр внутренних дел, величайший менталист и дознавать…) и новый король, бывший вождь каторжников.
Но я добровольно отказалась от обоих мужчин, добровольно обрекла свою магию в сотканную менталистом клеть, которая при всем желании не позволила бы мне использовать собственные силы.
Зачем? Зачем я сбежала? Зачем вновь оказалась в совершенно незнакомом месте — на границе гор и равнин, в пустынном краю озёр и рек? Зачем оставила себя с одним единственным доступным средством защиты и орудием в руках?
