– И с чего вы уверены, будто всегда правы? – вызверилась вдруг Анет, вконец растерявшегося Вароса своим тщедушным тельцем загораживая. Выглядело оно забавно. Моська, только не на слона тявкающая, а на слоновьих обидчиков. – Если некоторые тут, всегда правые, меняться и свои ошибки признавать неспособные, то это ещё не значит, будто остальные такие же! А вот возьмёт и действительно по-новому жить станет!
– Ты ещё скажи, что это он просто раньше свою женщину не встретил, – пробормотала Кассел, тоже несколько ошарашенная.
– А вот и не встретил! – грозно тряхнула кудряшками чудо. – Просто до этого Рейн настоящего смысла не видел.
– Милая, весь его смысл в обожаемых драконах и спорте…
Вот зачем, спрашивается, сказала? Её это дело? Абсолютно точно: не её.
– Это мы ещё посмотрим, – угрожающе пообещала интерн. – Пойдём, Рейн. Тебе тут и вправду делать нечего. Извинился – молодец. А теперь я хочу кофе!
Боевая дева, напоследок ещё разок победно тряхнув локончиками, подхватила слабо упирающуюся гордость империи под локоть и поволокла из ординаторской. Самое удивительное, что Варос хоть и оглядывался растерянно, но шёл.
Дира их даже окликать не стала. Конечно, всего, что хотела, блондину она так и не высказала. Но с другой стороны, не доктору взрослому бугаю объяснять: бить чужих дядей нехорошо и, вообще, такие поступки серьёзными последствиями грозят.
Ну их! Пусть проваливают вместе с благословением Близнецов. Хватит с неё Варосов. По крайней мере, на сегодня точно хватит.
***
Удачный день на то и удачный, чтобы феерично закончиться. Собственно, Кассел чего-то подобного и ожидала, поэтому увидев рядом с больницей экипаж своего супруга, нисколько не удивилась. И даже подошла послушно к приглашающе открытой дверце, догадываясь, по какой причине сиятельный лорд Ван’Риссель навстречу не вылез.
Хорошенечко же разглядев в полумраке лицо дорогого Меркера, Дира решила, что будущему парламентёру – или кем он там становиться собрался? – ещё дней десять на публике показываться не стоит. То ли «ребята», убеждая, с аргументами перестарались, то ли лорд так брачными узами дорожил, а только физиономия его больше всего качественную отбивную напоминала. И ни очки, ни пудра, делавшая мужчину похожим на хорошо разложившийся труп, положения не спасали.
– Лестница слишком скользкая попалась? – поинтересовалась Кассел не удержавшись.
Ну, бывают такие моменты: знаешь, что язык за зубами прятать стоит. Но ведь никаких сил промолчать нет.
– Я приехал чтобы сообщить: в этот раз ты своего добилась, – процедил Ван’Риссель, хоть и не слишком внятно, зато весьма злобно. – Мы на самом деле разводимся. Но не льсти себе, не потому, что твои методы подействовали. Просто не желаю иметь ничего общего с такой особой.
– Да пожалуйста, – пожала плечами Дира, ожидая какой-нибудь гадости.
Ну не мог её муж просто так со всем согласиться. Наверняка же припас пакость. Уйти неотомщённым – это совсем не в стиле Ван’Рисселя.
– Посмотри на себя, до чего опустилась! – прошипел Меркер. – Подсылаешь любовников, чтобы… они за тебя проблемы решали! – кажется, там задумывалось нечто более патетичное вроде: «Чтобы они твоего мужа искалечили». Но этот господин всегда хорошо чувствовал публику. – Нет, я и раньше нисколько не сомневался и даже не раз это утверждал: сама по себе ты ничто, пустышка. Но мне и в голову не приходило, что способна опуститься до такого!
– Про «опуститься» ты уже два раза помянул, – негромко сказала Дира. Впрочем, её супруг, несмотря на трагичность момента, тоже голоса не повышал. – Нельзя ли уточнить: чего имеешь в виду?
– Неужели скатишься до оправданий?
Кажется, Меркер собирался иронично бровь приподнять, но ничего путного у него не вышло. Просто раздутую физиономию странно перекосило.
– Не скачусь, – заверила Кассел, – да ты мне всё равно не поверишь, хоть я тут и ни при чём. И знаешь что? Можешь не отвечать, не интересно. Всего хорошего и благ. На днях попрошу адвоката связаться с тобой.
– Нет, хоть раз в жизни ты всё же выслушаешь, – Ван’Риссель схватил теперь уже совершенно точно бывшую жену за руку, заставляя её на месте оставаться. – Думаешь, будто сама всего добилась? Так перестань иллюзии строить! Имя твоё ничто, и звать тебя никак!
– Переигрываешь, – поморщилась доктор. – И отпусти мою руку, синяки останутся.
– Суть от слов не меняется, – Меркер не просто отпустил – отбросил её запястье, словно ему даже прикасаться противно было. – Настоятельно советую: смени приоритеты. Образование ты получила не благодаря своему уму, а только из-за папашиных связей и его же денег. И меня смогла захомутать по тем же причинам.
– Представляю твоё разочарование, когда кончилось и то, и другое.
И вот чего она стоит, беседы беседует? Давно ушла бы! Мало от него за всю «счастливую семейную» наслушалась? А всё равно остаётся. Что это: такой моральный мазохизм или желание до конца убедиться? Только в чём?
– Не представляешь! – сквозь зубы выдавил Ван’Риссель. – Ты просто не в состоянии представить такое. Но речь не обо мне. Возомнила себя гениальным врачом, самостоятельной женщиной? Конечно, легко в это поверить, сидя под крылышком у любимого учителя. Или с ним ты тоже спала?
– С Лангером? – уточнила доктор. – Спала. Я со всеми спала.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – и ведь впрямь верил. По крайней мере, говорил вполне убеждённо. – Только знай, что мужчинам от тебя другого не надо. А что? Симпатичная мордашка, хорошая фигурка. Эдакая экзотическая штучка: независимая женщина! Да и в постели неплоха – я ещё помню. Только ты уже стареешь, дорогая. Что лет через десять делать будешь?
– Спать с мальчиками, – честно призналась Дира.
– На мальчиков денег не хватит, – огрызнулся Меркер. – Тебе ещё полоумную мамашу содержать. А от меня ни монеты не получишь, поняла? С чем пришла – с тем вон пойдёшь!
– Да я и не претендую…
Но Ван’Риссель её больше и не слушал. Дёрнул дверцу так, что едва подол Кассел не прищемил. Ящер рванул с места, от натуги пробуксовывая шпорами на пятках. А доктор там, где была, стоять осталась.
Нет, вслед бывшему супругу она не смотрела и слёз не вытирала. Но всё равно чувствовала себя гадостно. И не потому, что он сейчас ушат грязи вылил. В принципе, имел полное право. Наверное, не слишком приятно, когда к тебе «любовники» бывшей жены являются, чтобы лицо подправить.
За ту девчонку, которая искренне полагала, будто влюблена в мужа-красавца, обида душила. То, чего так и не сбылось, жалко. И, может, надежды, которая подспудно всё-таки тлела. Не на любовь, не на счастье, а чтобы как у всех. Да и годами хранимая верность показалась тяжёлым, а, главное, никому не нужным грузом. Ведь нет-нет, а возникали мысли, что можно попробовать всё заново, только с другим. Но себя же и останавливала.
Вот так живёшь-живёшь, искренне полагая, будто никакие романтические сопли тебя не интересуют совершенно. А потом оказывается: ошибалась. Такая же ты женщина, как и все, доктор С. Неприятно подобное осознавать.
И невольно, хоть и пытаешься отмахнуться, но зудит мыслишка: в чём ещё прав? Уж не всю ли жизнь надумала? Может, и нет никакого хирурга Кассел, а есть только папина дочка да любимица заведующего отделением? Хилер несостоявшийся…
Главное, непонятно, что со всем этим грязно-кисло-горьким делать. Напиться, что ли? Или помолиться? Вдруг ради шутки ответят? Или остаться в больнице на вторую смену, в операционной доказывая, будто ты чего-то стоишь?
Глава семнадцатая
Глава семнадцатая
Врачи сначала спрашивают, где болит, а потом туда тычут
Сегодня пришлось после смены всерьёз задержаться. Хочешь не хочешь, а от «бумажной» работы не отвертишься. Точнее, какое-то время и можно делать вид, будто её не существует, спихивая «текучку» на интерна. Только рано или поздно, а настаёт день, когда необходимость разгрести завалы за горло берёт. Не без помощи завотделением берёт-то – не вставь он втык, необходимость бы ещё потерпела. Но вот так звёзды сошлись, что сидеть тебе Дира до полуночи, карты в порядок приводить.
