Опрос свидетелей произошел до того, как в темно-синий зал с колоннами, на которых возвышались огромные каменные чаши, словно заполненные жидким огнем, ввели меня — по регламенту, босиком, с распущенными волосами. Босоножки остались за порогом.

Я понятия не имела, что здесь произошло, и заранее приготовилась к худшему.

Но к моему вящему удивлению, Дэмиан смерил меня взглядом… и не стал задавать никаких вопросов. Не приказал, чтобы меня подвели к огромному кристаллу, светящемуся в центре комнаты — из книг я знала, что с его помощью жрица способна отличить правду от лжи. Я невольно перевела взгляд с него на служительницу местных богов и с огромным трудом подавила желание отшатнуться.

Фактически обтянутый кожей скелет с глазами, горящими фанатичным огнем. Черное бесформенное одеяние и длинные белесые волосы развеваются, хотя ветра здесь нет. И при этом молодое, без единой морщинки лицо. Какой кошмар…

Я не хочу знать, какие боги правят этим миром. Судя по его обитателям и их служительнице — жестокие, безжалостные и сумасшедшие.

Дэмиан наконец заговорил, и каждое его слово заставляло присутствующих вздрагивать — разве что за исключением жрицы и Аркаира, лицо которого было совершенно непроницаемым.

— Игрушку можно не допрашивать. Я уже вынес главное из происшедшего. Ты не уследил за ней, Аркаир, следовательно, это твоя вина, которую ты, отдаю тебе должное, признал перед кристаллом.

Я ошеломленно взглянула на дворецкого. Аркаир признал свою вину?..

— Косвенно вина лежит еще на одном демоне. Князь Рагаскес, — черные глаза владыки устремились на красивого, утонченного демона с гривой красных волос. — Князь Рагаскес, вы должны лучше следить за своими игрушками и за тем, что они делают с моими. Разберитесь с ними.

Эти холодные слова прозвучали приговором.

Из-за меня у всех будут неприятности. У Раты, ее князя, который вообще ни при чем. У Аркаира. Снова.

Я поняла, что Дэмиан, вынося такой приговор, пытается меня оградить. Не похоже на него, я ожидала, что он прибьет меня на месте, но он пытался освободить меня от новых наказаний… Я была бы даже благодарна ему за это намерение, если бы он просто простил меня, оставив это происшествие без последствий; я бы, может, даже изменила свое мнение о нем. Но он прощал меня за счет других.

И я знала, что они это проглотят. Мне нужно лишь промолчать — и только.

Я вспомнила наш с Аркаиром разговор после моего неудавшегося побега. Записку, в которой я, как дура, просила прощения. Вчерашнюю истерику, когда я заявила, что мне не нравится то, во что я превращаюсь. Промолчу — и трансформация пойдет семимильными шагами.

Мной и впрямь легко манипулировать. И знаете, владыка, я скорее соглашусь на то, чтобы вы и дальше обращали против меня мои слабости, но не позволю лишить себя права самостоятельно решать, что плохо, а что хорошо. Я не могу подставить их своим молчанием. Не могу так обойтись с теми, кто не желал мне зла. Если я виновата, я буду отвечать сама. Такого снисхождения мне не нужно.

И я, стряхнув чужие руки, пошла по проходу вперед, весьма невежливо прервав речь Дэмиана.

— Во всем виновата только я, — жестко заявила я, окинув и дворецкого, и князя, и владыку одинаково неприязненным взглядом. — Я вышла из комнаты, я зашла к тем девушкам, я из любопытства решила попробовать ту настойку. Полагаю, вы согласитесь, что вины лорда-дворецкого, равно как и девушек, которые всего-навсего угостили меня местными напитками, во всем происшедшем нет.

— Как она смеет? — прошелестела жрица, удивленно воззрившись на меня.

Бррр, у меня от этой тетки мурашки бегут по коже… Сама как скелет с длинными белесыми волосами, а туда же… У нас ее точно сочли бы призраком из Седьмого мира, особенно в этой хламиде.

Но взгляд, горящий фанатичным огнем, я выдержала.

— Повтори, — мурлыкнула жрица, плавным, вкрадчивым жестом подзывая меня к кристаллу.

Пожав плечами, я подошла, положила руки на кристалл и повторила:

— Это моя вина. Я сама вышла из комнаты; желая найти себе хоть какое-то занятие, зашла к девушкам. Мне было плохо и скучно, и я, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, из любопытства решила попробовать ту настойку, которую пили они. Они предупредили, что это напиток местного производства. Мне также следовало быть осторожнее в выборе закусок. Дальнейшее было следствием моей глупости. Ни лорд Латор, ни игрушки князя Рагаскеса не виноваты.

— Она не лжет. Ответ принимается, — проскрипела жрица, и кристалл полыхнул голубым сиянием. — Обвинение с лорда Аркаира Антера Латора снято, с князя Ташиара Хоичи Рагаскеса также.

…Какого демона она делает?!

Аркаир едва заметно дернул бровью, поймав себя на этой мысли. Заразился у девчонки, похоже. Сам себя поминает в ругательствах.

Но зачем она так поступила?

«Мне не нравится то, во что я превращаюсь».

До сих пор не утратила болезненного чувства справедливости? Ей прошлого раза было мало?

…Мне никогда не понять людей. А ведь владыка, к немалому удивлению Аркаира, был готов переложить ее ответственность на него и на князя, фактически закрыв глаза на ее головотяпство… пара ударов элтаром — не в счет…

Но Аркаир против воли ощутил нечто похожее на восхищение, когда снова посмотрел на человечку, стоящую с гордо выпрямленной спиной и открыто оспаривающую решение собственного хозяина. Она знала, что этого Дэмиан уже не спустит… Глупо, да… но в этот момент ей невозможно было не любоваться.

Другой вопрос — понимает ли она, во что ввязалась? Владыка ведь действительно накажет ее. Только не физически, он для этого слишком изобретателен. Боль исчерпала себя, и Дэмиан прекрасно это понимал, а применять пытки к игрушке слишком низко. Зато воспользоваться возможностью, чтобы поумерить ее упрямство, владыка может запросто.

Что это будет, интересно? Голод? Темнота? Страх? Лишение тактильных ощущений? Для человечки любое из этих наказаний покажется весьма жестоким, учитывая, что ее нервная система и без того расшатана.

Зная владыку…

Аркаир посмотрел на разгневанного демона, у которого вздулись вены на лице, а черных радужек почти не было видно из-за заливавшего расширившийся зрачок пламени.

Значит, страх. Наверняка Дэмиан знает, чего она больше всего боится.

— Вызовите сюда начальника пятого гарнизона, — рявкнул владыка.

Два секретаря пулей кинулись исполнять повеление, поклонившись по дороге.

…Похоже, я ошибся… Все-таки или телесные наказания, или… Владыка коротко переговорил с Арраном Рантисом, который спешно явился сюда при полной форме, и что-то в выражении лица повелителя Аркаиру очень не понравилось. Он ощутил смутную тревогу, которая переросла в неприятное, давящее ощущение, когда владыка приказал:

— Всем, кроме Аррана и человечки, покинуть зал. Принятое мной решение больше никого не касается.

Он был вынужден уйти, даже не задержался на пороге. Можно было гордиться своей выдержкой.

Но ему было не по себе.

А давящее ощущение объяснялось очень просто.

Аркаир впервые за долгое время тревожился не за себя, и это обстоятельство одновременно пугало его и бесило до невозможности.

Мне стало даже легче, когда владыка отозвал из зала всех посторонних. Я была уверена, что за свое выступление получу какое-нибудь особенно унизительное наказание, ведь я перед этим проклятым кристаллом оспорила решение повелителя.

И успешно!

Я стиснула зубы. Выражение лица Дэмиана ни о чем хорошем не говорило.

— Я подумал и решил, что снисходительность дурно влияет на женщин твоего сорта, — надменно сообщил верховный демон, и сожалеть о безобразии, устроенном на пьяную голову в его покоях, я перестала моментально. Так ему и надо.

Пока он не добавил:

— В наказание следующий час проводишь со стражей в их казарме.

Не удержавшись на ногах, я плюхнулась на пол, с ужасом глядя на него. Он ведь не серьезно? Он пару раз угрожал мне изнасилованием, и дальше запугиваний дело не заходило… и… он отдает меня в лапы других?! Вот так?!