Так от надежды я перешла к безграничному отчаянию.

И словно этого было мало…

Охранник, разумеется, вызвал Аркаира, который сегодня, как я знала благодаря Эссе, посещал какой-то церемониальный ритуал в здешнем святилище. Взгляд красных глаз был страшен. Дворецкий не сказал ни слова, молча отволок меня обратно в комнату (я не успевала за ним и почти ничего не видела из-за слез), сорвал с меня комбинезон и мешок с припасами и сжег их, призвав огонь. А затем он без всякой жалости отхлестал меня элтаром и добавил хар’иссом (по четыре царапины на стопы — я откровенно выла, потому что, во-первых, больно, во-вторых, теперь я три-четыре дня нормально ходить не смогу). Но этого ему показалось мало: Аркаир связал меня — так же, как тогда владыка, — втолкнул в горло маленький шарик сейрила и ушел.

Наверное, докладывать владыке. Надеюсь, тот сейчас не ворвется сюда, чтобы продолжить по второму кругу…

Прощай, дом — на сей раз окончательно…

Я плакала до изнеможения.

Проснулась от дикой тошноты. Броситься в туалетную комнату не смогла, пришлось отплевываться от мерзкой жижи — я не могла даже толком наклониться, шею перехлестывало веревкой, хотя не так беспощадно, как в прошлый раз. Аркаир явно не хотел, чтобы я задохнулась, поперхнувшись. В итоге, когда явилась Алиэ, я фактически лежала в лужице зловонной слизи, не в силах даже перевернуться на другой бок.

Унизительно. И отвратительно.

Понятное дело, жалеть меня демоница не собиралась, и, развязав, грубо разработала мышцы, а затем потащила меня в ванную, не обращая внимания на крики и слезы.

По телу прокатывались судороги, безжалостно скручивая то одни группы мышц, то другие. Горячая ванна немного помогла, но…

Убирать жижу, оставшуюся от сейрила, мне пришлось самой, двигаясь не быстрее черепахи, периодически вскрикивая и бросая свое занятие, когда возвращались судороги. Не говоря о том, что нормально ходить я не могла, приходилось ползать на четвереньках.

Что было еще более унизительно.

Так плохо мне здесь еще ни разу не было.

Если демоны хотели тем самым унизить меня и отвратить от новой попытки побега — им это удалось. Я ни о чем даже думать не могла, кроме своего плачевного состояния.

Даже Эсса, принесшая мне свежее постельное белье и заправившая кровать, окатила презрением.

А после — да, было наказание голодом, на три дня. Приказ владыки мне передал Аркаир… и ушел, смерив меня уничижительным взглядом.

Мне стало по-настоящему горько.

Эти дни я провела фактически в полном одиночестве, ни с кем не разговаривая — слишком занимали размышления, сожаления и вопросы. Я заново прощалась с домом, в который до последнего надеялась вернуться, и постепенно осознавала, что повела себя как дура, подумав, что смогу сбежать. В самом деле, демоны же не идиоты. С чего я взяла, что выходы никак не охраняются? А еще я никак не могла решить, специально Аркаир показал мне дорогу к дверям, чтобы спровоцировать эту попытку… или действительно просто решил меня выгулять?

Возможно, если бы я не была такой дурой, если бы нормально поговорила с ним тогда, не стала обижаться, обвинять его в жестокости и изъявлять недовольство тем, что он слишком непредсказуем… проявила бы благодарность… Может, он предупредил бы меня, что выйти незамеченной из дворца я не смогу?

А может, и нет.

В любом случае, я поступила слишком предсказуемо. И это было моей главной ошибкой.

Аркаир больше не появлялся, и я никак не могла решить, меня это устраивает или огорчает. Хотелось бы задать ему парочку вопросов, но увы, приходилось довольствоваться догадками.

Что со мной будет дальше?

На третьи сутки пришел владыка. С утра, что для него было в высшей степени нехарактерно.

Моих сил хватило ровно на то, чтобы подняться, поклониться, и рухнуть обратно в кресло. Следы от хар’исса в этот раз затянулись быстрее, и ходить я уже могла, несмотря на боль. Но голод в сочетании с душевными терзаниями и изматывающей неизвестностью вызвал страшный упадок сил.

Я ждала, что скажет владыка, морально приготовившись к тому, что меня сейчас доломают, сообщат о продолжении наказания, а то и о том, что я теперь девочка-посудомойка или что похуже…

Дэмиан какое-то время молча смотрел на меня, а затем сел напротив и произнес:

— Я приказал Аркаиру и Аррану не распространяться о твоей попытке побега.

Я воззрилась на него. В голове воцарилась благословенная пустота, разом поглотившая все мысли.

— Другие игрушки ничего не знают.

Он потер переносицу.

— Дайри, скажи, неужели здесь настолько ужасно, что ты решила сбежать таким идиотским способом?

— А что, был способ получше? — слабым голосом произнесла я.

— Не знаю, до тебя прецедентов не было, — проговорил Дэмиан, пристально глядя на меня. Я привычно потупилась, не желая выдавать удивление, вызванное этой новостью. Неужели правда не было? Неужели все остальные действительно стали его игрушками по доброй воле?

Владыка помассировал виски и вздохнул.

— Давай договоримся, Дайри. Ты прекращаешь быть источником неприятностей, перестаешь меня злить, а я забываю о твоей нелепой попытке побега. Все остается как было.

— Кон…

Накатило головокружение. Пришлось прикрыть глаза и откинуться на спинку кресла. Договорила я с усилием:

— Конкретизируйте требование прекратить быть источником неприятностей.

— Конкретизирую. Сидишь спокойно в своей комнате, не выходишь за пределы этого крыла и моего, не нарываешься на неприятности, никого не доводишь.

— Я… подумаю.

— Если дашь сейчас положительный ответ, сокращу наказание, — неожиданно произнес Дэмиан.

Я невольно открыла глаза.

На резком, хищном лице непроницаемое выражение, строгие губы сжаты, взгляд черных глаз совершенно нечитаемый.

— Я немногого прошу, Дайри.

Непривычно мягкое увещевание. И это тогда, когда я ожидала, что он собственноручно возьмется за элтар и покажет мне, где раки зимуют.

Вообще-то он прав. Мог бы потребовать и несусветного. Вроде ночи в пяти позах, описываемых в любовных романах.

— Я даже не настаиваю на постели, заметь. Просто дай мне уже отдохнуть от твоих выходок.

Ну, если ты так ставишь вопрос…

Мне на секунду даже стыдно стало. Правда, почему-то не перед Дэмианом, а перед Аркаиром.

Кстати… я об этом раньше не задумывалась, но… Интересно, дворецкому тоже досталось из-за моей попытки побега? Это ведь он вытащил меня на прогулку… показал, где выход… и с его слов я узнала о том, где ближайший портал…

Ему наверняка тоже досталось. И эта мысль заставила меня сказать:

— Хорошо. Обещаю. Попытаюсь быть хорошей девочкой.

— Вот и молодец.

На стол передо мной лег небольшой сверток.

Свежая булочка, небольшая бутылочка с молоком, маленький банан.

— Больше лучше не есть, — произнес Дэмиан. — Мало ли. Сейрил, потом сразу голодовка… И, Дайри…

Я с огромным трудом оторвала взгляд от еды и сфокусировала его на демоне. Удивление не поддавалось описанию.

— Не доводи Аркаира. Ему и так досталось из-за тебя в этот раз.

Вопрос вырвался прежде, чем я успела хотя бы подумать.

— Сильно?!

Дэмиан чуть нахмурился.

— Он это переживет. А в остальном… Поимей совесть, ладно?

Владыка ушел.

Я со стоном уронила голову на руки, на миг даже забыв о еде.

Проклятье.

Мои опасения подтвердились.

Я думала, Аркаир не заходил больше потому, что я его допекла. А вдруг он еще не оправился после наказания? Что Дэмиан решил с ним сделать?

«Он это переживет».

Нет, первой-то мыслью было: «Сам виноват», ведь демон наверняка просчитал все возможные последствия нашей «прогулки».

Я могла смириться с тем, что по глупости подставилась сама. С тем, что надежды на возвращение домой оказались иллюзиями. Но если из-за меня опять досталось кому-то еще…

Как бы ни хотелось все свалить на демона, Аркаир, по сути, не виноват — ни в том, что владыка меня сюда приволок, ни в том, что я решила дать деру и попалась. Он демон, что с него возьмешь? Решение попробовать сбежать было только моим. Надо было быть умнее, сразу сообразить, что раз замок приграничный, то и системы безопасности в нем соответствующие… Мало ли так шпион, проникший во дворец под видом той же наложницы или служанки, решит улизнуть в другой мир незамеченным?