«Дорогой Юра,

Надеемся, что этот Новый год принесёт тебе только лучшие впечатления. И лучших людей. Хотя, знаешь, нам кажется, что ты, как и герои любовных романов, должен найти её. Наверное, ты понимаешь, о ком мы. Так ищи же её, и ты обязательно найдёшь. Всё обязательно будет складываться как нельзя лучше! Только не забудь, что всё самое важное у тебя прямо перед носом. Не пропусти свой шанс.

Организация «Чудо под бой курантов».

Это во многом сбило парня с толку, но он понял одно — этот день, 31 декабря, должен стать решающим.

Юра начинает лихорадочно собирать вещи в свой школьный рюкзак, в каникулы свободный от учебников: свитер, брюки, нижнее белье и пару носков. Быстро хватает он с кресла любовный роман, кладёт и его тоже. Проверяет наличие денег в рюкзаке — кажется, на первое время хватит. Юра чувствует, что должен спешить именно сегодня, именно в канун Нового года, чтобы со следующего дня начать новую жизнь, так сказать, перевернуть страницу своей книги на новую главу. Ему приходится в мгновение ока пролететь мимо мамы, так ничего ей не сказав, пока она будет удивляться такой спешке, надеть огромные валенки и, спотыкаясь, выбежать за дверь, а потом и за высокие ворота. На спине болтается битком набитый рюкзак, валенки падают с ног да и нос ещё щипает от холода, но Юра не сдаётся. Собрав всю свою волю в кулак, мальчик бежит по сугробам, выбегает на пустую узкую дорогу, по которой лишь иногда проезжают машины, да и те, чаще всего, не местные. Бежать ещё до конца деревни, а там и по полю, чтобы, наконец, добраться до шумной трассы. Что дальше — это уже неизвестно. Это должна быть новая жизнь.

— Эй! Куда собрался, умник? — доносится до ушей Юры голос. Помимо прочего, знакомый. Мальчик застывает на месте, боясь выдохнуть, пошевелиться. Его ноги наливаются свинцом. Через несколько мгновений перед глазами предстаёт улыбающаяся, но явно что-то подозревающая светловолосая девчушка одного возраста с Юрой и с глазами цвета океана. На голове её тёплая шапка с помпоном, который трясётся при каждом движении. Девочка приподнимает одну бровь и ждёт ответа.

Юра поглядывает в пол, боясь посмотреть на подругу, и смущённо отвечает:

— Новую жизнь решил начать, — серые глаза совестливо бегают по заснеженной белой земле.

— Посмотри на меня, Юр, — Ева приподнимает прохладными пальцами его лицо, пусть даже мальчик выше на пол головы. Ей хочется, чтобы его глаза смотрели на её — так проще говорить только правду. — Давай, ты всё-таки зайдёшь ко мне, а там и объяснишь всё?

— Я бежать должен, понимаешь? — устало говорит Юра, чуть вздыхая.

— Я всё-всё понимаю, — улыбается девушка, словно что-то задумала. — Вот только пока мы не поговорим, никуда ты не пойдёшь, — и без лишних комментариев она берёт его за руку и ведёт за собой. Впрочем, Юрка и не сопротивляется вовсе, наоборот, крепче хватается за тонкую ладонь.

Двое друзей проходят пару домов, прежде чем заходят в следующий, на воротах которого висят новогодние гирлянды — наверное, единственный признак того, что скоро наступит долгожданный праздник во всей деревне. Ева открывает калитку и приглашает Юру пройти вслед за ней.

— У меня родители в гостиной, но они сказали, что мы можем посидеть в сарае, — оборачиваясь к другу, вполголоса говорит девочка и тянет его за собой. — В общем, пойдём.

Когда Юра приходил в гости к Еве, то обычно всегда бывал у неё дома и только раз или два оказывался в сарае. Правда, в этот раз он был не против там оказаться, потому что разговор обещал быть куда более честным именно там, где нет лишних глаз и ушей. Так лучше. Да и этот сарай отличался от тех, где хранили какие-то принадлежности для работы — сарай Евиных родителей представлял собой компактное помещение с кроватью, деревянным шкафом, который совсем недавно покрыли лаком, чтобы покрытие перестало трескаться, и маленьким ночником на стене. В общем-то, по освещению этот сарай не уступал курятнику семьи Юры.

— Садись, — говорит Ева, присаживаясь на кровать, а сама хлопает ладонью рядом с собой, приглашая друга присоединиться. Он переминается с ноги на ногу в нерешительности, будто ему предлагают что-то непристойное, и получает такие слова:

— Ты чего? Присаживайся, а я пока схожу за чаем и мандаринами, — привстаёт Ева, откидывая светлые волосы за плечи.

— Не надо. Прости. Задумался, — поспешно оправдывается Юра и садится на кровать. Он чувствует себя неуютно впервые за долгое время вместе с Евой. Только в этот день он остро ощущает то, что не должен здесь находиться. Впрочем, выхода не остаётся, когда Ева присаживается рядом, пододвигается ближе и устремляет взор на друга.

— Я слушаю, — улыбается она.

— Я думаю, что я должен поехать к бабушке в город. Она примёт меня обязательно, и я похожу там в школу, поучусь до одиннадцатого класса. Сдам экзамены и там же поступлю в вуз, — практически скороговоркой проговаривает Юра, вновь не желая встречаться с подругой взглядом.

— Сто-оп, — останавливает его Ева, всё ещё ничего не понимая. — С чего ты это задумал?

— Понимаешь… — теперь уже медлит Юра, поглядев на Еву, теряясь в её бездонных глазах, чувствуя, что не выдержит их вида. — Новый год — это новая жизнь, и я бы хотел начать всё с чистого листа. Потому что сейчас я знаю, что не смогу жить здесь. Я хочу найти ту единственную, о которой пишут все эти авторы в их романах. Я чувствую, что моё сердце скоро разорвётся. И меня не станет! — щёки у парня краснеют, кровь быстрее бежит по жилам от этого признания.

Он в этот момент замечает, что Ева отвернулась, он видит только профиль и грустные глаза, устремлённые в пол, так же как и у него совсем недавно. Она молчит и только через силу выдавливает из себя, пытаясь не показывать свои истинные чувства:

— Значит, тебя не устраивает та единственная, с которой ты знаком? — в эту секунду Ева поворачивается лицом к Юре, и теперь он видит только глаза, которые вот-вот разразятся плачем. — И пусть сейчас это похоже на дешёвую драму, — она грустно усмехается. — Но я думала, что хоть в Новый год ты что-то поймёшь.

Сердце у Юры замедляет свой ход, он видит всё словно во сне и не верит своим ушам, но продолжает:

— Ты ещё не всё дослушала, — парень сглатывает ком, образовавшийся в горле. — Здесь в деревне у меня есть неразделённые чувства, из-за которых я должен был уехать. Я думал, что у меня ничего не выйдет, я разочаровался, и…

— И что? — вскликивает Ева, содрогнувшись всем телом. Ей плохо, неприятно сейчас даже от слёз, которые вдруг потекли по щекам. Юра какое-то время смотрит на это зрелище — смотрит и ждёт какого-то знака во взгляде девушки, пока в один момент не делает рывок в её сторону, накрывая её губы своими, растворяясь в этом поцелуе, обжигаясь о её слёзы. Он останавливается ненадолго, чтобы уловить смятение во взгляде Евы. Теперь она больше плачет, и слёзы застывают в её глазах, не смея прорваться новым потоком.

И в это время Ева осознает, о ком говорил Юра, о чьих чувствах он думал как о несуществующих. Она понимает это, всё вмиг проясняется, как и проясняется её взгляд, на губах теплеет улыбка, и слышится:

— Юр, с Новым годом! — и до того, как парень что-то ответит, светлокудрая девушка вновь целует его с теми нежностью и любовью, которые вдруг переполняют сейчас юное сердце.