— Ты виновата в моей смерти! Из-за тебя вся моя жизнь пошла к чертям!

— Я не сидела за рулем автомобиля, который перевернулся. Заметь, это был ты.

— Если бы не ты…

— То, что?

Стараюсь принять расслабленную позу, но все мои движения выглядят неестественными. Переплетаю руки на груди и мысленно готовлюсь обороняться.

— То я был бы жив! Этого разве недостаточно?

Обида подобно змее впилась в сердце и пустила свой яд, который за считанные секунды распространился по телу.

— Ммм. Буду знать.

— Между прочем, — Никита делает шаг вперед, а его охрана, готовая в любой момент усмирить бунтующего, напряглась, — если бы не ты, Маша была бы жива. Забыл, что она стала твоим бронежилетом?

— На что ты намекаешь?

Костя подался вперед, но цепкие руки мужчин, удерживающие его, не позволили ступить и шагу.

— Что ты должен радоваться. Прожил дольше положенного.

Мне послышалось или Костя клацнул зубами?

— Варя. Она осталась одна, совсем одна.

— У нее есть мама. Уверенна, она позаботится о ней.

— Ты совсем ничего не знаешь о моей семье. — Рычит сквозь сжатые зубы.

Никита обнимает меня одной рукой за плечи. На душе становиться немного спокойней. Он рядом. Он сможет защитить.

— Я этого просто так не оставлю!

Меня переполняет раздражение. Реакция Кости мне не совсем ясна. Я понимаю, он переживает, что умер, но почему объектом для лютой ненависти выбрал меня? Даже если я постараюсь его убедить, что ни в чем перед ним не виновата, Костя не послушает меня. Его упертость когда-нибудь сыграет с ним злую шутку.

— Я принесу тебе на могилку венок. — Дразнит Никита.

Пихаю его в бок. Не время для шуток.

— Я буду в клубе "Сафари". Когда остынешь, приходи. Нам есть о чем поговорить. — Сжимаю губы, чтобы не сказать лишнего. Позволяю Никите увести меня из больницы.

Никита подталкивает меня в спину, шепча себе под нос: "Надеюсь, он не придет". Делаю вид, что не слышу.

Три месяца тянулись очень медленно. Я практически приросла к клубу. За все время покидала его всего лишь раз, чтобы посетить Костину квартиру. Ожидаемо, что его там не было. Боб тоже исчез. В квартире жила молодая семья с младенцем.

— Ты как Хатико.

Шутила Света, выискивая взглядом Егора.

— Хуже.

Мне нужно было поговорить с Костей.

— Давай. Жека! Ты что не видишь, что я открыт?

Доносилось с танцпола, где представители сильной половины присутствующих в клубе, а нас было не меньше тридцати призраков, играли в американский футбол. Мужчины постоянно сшибали друг друга под веселый гогот.

— Любая американская команда позавидует нашим мальчишкам. Получать увечья и практически ничего не чувствовать. — Хмыкнула Света, накручивая кудрявый локон на палец. — Их надо отправить играть за сборную России.

Свою неформальную одежду девушка сменила на самые обычные джинсы и белую футболку, где было изображено солнышко.

— Думаешь придет?

Очень хочется в это верить, но факты говорят сами за себя, бьют словно хлыстом, рассекая душу. Он не придет. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Может спустя продолжительное время, лет так сто, он и вспомнит обо мне не как о враге номер один, а как о старой приятельнице, с которой на долгое время потерял связь. Но готова ли я столько ждать его? На сколько глубоки мои чувства к нему? Сможет ли потушенная искра любви за сто лет вновь вспыхнуть ярким пламенем? На все у меня был только один ответ "Нет". Перегорела.

— Эй. — Света впилась острыми ногтями в мое плечо и несколько раз сжала его. — О чем задумалась?

— Ни о чем. — Замотала головой вытряхивая ненужные мысли. — Никита так и не вернулся?

Все это время Никита был рядом. Разговоров о "нас" больше не было. Не были ли его громкие слова самым обычным планом, чтобы растопить холодное девичье сердце? Я старалась, как можно дальше, отгонять эти мысли, его действия говорили о многом.

Иногда я так увлекалась разговором с Никитой, что не замечала, как мои руки оказывались в его ладонях. Никита выводил пальцами узоры на моей коже. Эти действия казались до боли простым и таким привычным. Невольно я улыбалась, когда призрак будто невзначай касался меня. Я стала сама на себя не похожа. Стала тянуться за столь желанными прикосновениями.

А потом он изменился. Будто ниточка, связывающая нас оборвалась. Никита был хмурым и задумчивым. На мои вопросы никак не реагировал. Я не приставала с расспросами, думала погрустит несколько дней и вновь станет прежним.

Неделю назад он покинул клуб ничего нам не сказав. Молча встал из-за стола и ушел. Больше его никто не видел. Я успела привязаться к нему. Его случайные прикосновения стали обязательной частью моего дня. И когда я перестала ощущать его присутствие, мне стало некомфортно. Будто вместе с ним исчезла что-то очень важное, частичка меня.

— Переживаешь?

Да. Очень переживаю, что он не вернется… ко мне. Мысленно споткнулась об эту фразу. А могу ли я заявлять на него свои права?

— Немного. — Небрежно повела плечами и отвела глаза в сторону, избегая язвительного взгляда подруги.

За такой короткий период границы непонимания между нами исчезли, мы сблизились. Я доверяла ей. Не на столько, как она того желала, но у нас еще столько времени впереди. Все изменится и обязательно в лучшую сторону.

— Значит, сильно. Может уже признаешься ему?

— В чем?

— Ну, хотя бы в том, что он тебе нравится. А можешь сразу сказать, что ты втюрилась в него по самые помидоры.

— Не говори глупости.

Насупилась, но ненадолго. В конце коридора увидела знакомый силуэт. Губы тронула улыбка.

— Вот об этом я и говорю. У тебя глаза горят, когда ты смотришь на него.

Улыбка исчезла, а сладостное предвкушение сменилось неподдельной тревогой. За Никитой по пятам следовал Костя.

До нас Никита не дошел, свернул на танцплощадку к парням. Мне только и оставалось, что проводить его взглядом. Легкая обида зародилась в груди, но я тут же задавила ее. Не время раскисать.

— Привет. — Киваю головой в ответ Косте. — Мы можем поговорить наедине?

Единственное относительно тихим местом оказался балкон. На Костю я старалась не смотреть.

— Я тебя слушаю.

Морально приготовилась услышать извинения и слова сожаления.

— Попроси Никиту, чтобы он помог мне.

— Что?

Я смотрела на парня с широко распахнутыми глазам и отказывалась верить в услышанное. Он пришел, чтобы я попросила Никиту о помощи? Может, мне послышалось?

— Пожалуйста.

Нет, не послышалось.

— Это все, о чем ты хотел поговорить?

Скрепляю руки на груди и сердито смотрю на Костю. Наглости ему не занимать.

— Прости.

Это было сказано с таким лицом, что сразу понятно, вины своей он не признается. А банальное "прости" — средство достижения цели.

— Нет. — Прищуривает глаза. — Иди сам и попроси его о помощи. Руки, ноги есть. Язык не отрезан. Удачи.

Хочу обойти дугой Костю, но он предвидев мои манипуляции, перегораживает дорогу.

— Отойди.

— Мне очень нужна его помощь.

— А я тут при чем?

— Некит отказался помогать мне. Но, если его попросишь ты, он не сможет отказать тебе.

— С чего ты это взял?

— Я видел, как он смотрел на тебя в больнице. И я видел его с тобой в парке. — Костя тряхнул головой, будто отгонял ненужное видение. — Когда-то я смотрел на тебя также.

Сжимаю пальцами кожу на руке, чтобы немного привести себя в чувства и не врезать по этой наглой морде.

— Нет, не смотрел. Ты никогда не смотрел на меня влюбленными глазами.

— Ты просто не видела.

Фыркаю и отступаю на шаг.

— И что же изменилось?

— Я изменился. — Немного подумав, добавил. — И ты изменилась.

Поджимаю губы. Костю не переубедить. Хочет считать меня виноватой в аварии, пусть так и будет. Надоело надеяться на его благоразумие.