— Хорошо, что ты меня, как и обещал, ещё руками не трогаешь…

На шее, до сих пор, словно ошейник-электрошокер. Выходцева с трудом садится, растирая покалывающую кожу. На место гнева накатывает другой страх. Чёрт, что если словами спугнёт Варгра, и он больше не прикоснется?.. Затравленно косится — хм, вроде, в таком же шоке, как сама. Стиснув кулаки, яростно сопит рядом. Глаза вытаращены — в них мечется ужас, лицо багровое, скулы натягивают кожу:

— Прости, — звучит искренне. Бъёрн младший растерянно мотает головой. — Знаю, импульсивен…

— Понимаю, — с осторожностью кивает Катя, — в этом весь ты — оборотень. Интересно, со всеми женщинами так обращаешься?

Варгр секунду изучает, шагнув навстречу, порывается коснуться — Выходцева непроизвольно отшатывается. Хватает другую подушку и испуганно прикрывается, как первой. Оборотень так и замирает у постели с протянутой рукой. Резко выдыхает, и садится на край матраца:

— Ты первая, кто это со мной делает, — застонав, утыкается лицом в ладони.

Сердце стучит громче. Невероятно! Грозный оборотень сейчас не выглядит непрошибаемой и неприступной скалой. Он — мужчина. Со слабостями и комплексами, правда, в отличие от многих, умеющий признавать свои ошибки. И Варгр только что сказал, его слабость — она!.. Воистину, женщины любят ушами. Без исключений. Разве что, подход к каждой определенный, ключик нужен правильный. Вот и получается, к ней ключ найден — всего несколько слов, но таких чувственных, цепляющих за душу. Откинув на постель подушку, Катя несмело подползает к Варгру. На мощной спине Бъёрна младшего едва заметные белесые рубцы от её когтей — и те исчезают. Быстрая регенерация, везёт же… Робко прильнув, обвивает оборотня ногами, руками и трётся щекой.

Бли-и-ин, нравится этот мужчина. С ним хорошо. Он растопляет как масло жар на сковороде.

— Киса, ки-и-иса… — стонет Варгр. Его стальное тело мягчает, ладонями скользнув за её спину, прижимают сильнее. — Мне нужно ехать, а не то Драгор разнесёт участок.

Скрепя сердце, Выходцева нехотя размыкает объятия. Варгр младший встаёт. Не глядя, обгибает постель и скрывается в гардеробной. Раздаётся шорох одежды и побрякивание металла. Когда появляется вновь — уже одет в футболку и джинсы с ремнём:

— Надеюсь, не собираешься меня обокрасть?.. — явственно пытается пошутить, но выходит не смешно.

— Всё, что мне нужно, — без тени улыбки, бубнит Катя, — увозишь с собой… — резко отворачивается — ещё не хватает, если оборотень увидит её слёзы. Грудь болезненно сжимается, накатывает знакомое чувство одиночества — тенью подкрадывается, скрывая последние отблески света.

По комнате шелестит рваный выдох. За ним следуют торопливые удаляющиеся шаги и… дверь захлопывается. Реальность меркнет, вкуса к жизни нет. Мечты, желания и грёзы испаряются точно мираж в пустыне. Катя откидывается на постель и, подтянув подушку, всхлипывает.

Глава 34.

Выходцева сбрасывает одежду возле постели уже в своём номере. Мотель — это всё же, почти как дома. Не чувствуешь себя гостьей. Хм, так и есть, в последние годы любой мотель — дом родной.

Так, нужно принять душ без смущения и страха, что нагрянет оборотень, распустит руки и опять соблазнит на секс. Прохладные струи должны взбодрить. Потом бы заняться расшифровкой иероглифов, только голова забита далеко не разгадками ребусов. Воспоминания проведённой ночи затмевает всё, что до этого казалось важным.

Ненавистный оборотень! Бежать от него нужно, причём как можно дальше! Но тело, как чужое, наливается тяжестью и не желает слушаться. Самочувствие — между тем, чтобы жалко разреветься или неприлично рассмеяться.

Эх! Пошло всё — ведь ещё не придумала, что сказать семейству ламий. Как только сформируется приемлемая речь, можно сесть на байк, и уехать в Ласгерн, а пока…

Варгр отправился за Драгором, значит, будет занят ближайшее время — заберёт, отвезёт… и дома вряд ли одного бросит. О!.. Его папаша — омерзительный тип. Какой спектакль разыграл в доме Мергера. А как язвительно подшучивал? Бъёрн старший — грубый, наглый, самоуверенный… замечательный. Сына любит! Как и Варгр его.

Сорваться посреди ночи в участок?!. Повезло им! Настоящая семья, хоть и неполная.

Катя выходит из душа и останавливается перед зеркалом. Серебристая поверхность отражает девушку с осунувшимся сероватым лицом. Глаза блеклые, под ними синяки, точно не спала несколько дней. Губы припухшие, с зеленовато-бордовым отливом. Чёрт, что Варгр сделал? Звериные ласки на грани садизма… Больной психопат!

Выходцева кривится. Ну и видок, как после очередного воскрешения. Оборотень — чудовище!.. Стиснув зубы, проглатывает стон-молитву. По телу растекается жар, накатывая волнами один за другим и доводя до трепета. Внизу живота разрастается уже знакомое тепло. Твою ж мать! Бъёрн младший приручил за один вечер. Одна мысль о нём вызывает возбуждение. Досадуя, Катя сбросает полотенце и, глядя на отражение, дотрагивается до округлого белесого пятна на бедре. Авария самолёта — металлическая ножка от сидения. Рядом синеют чёткие отпечатки ладоней — вчера Варгр беспардонно тискал. Возле тёмного треугольника волос продолговатый шрам, будто нерадивый хирург вырезал аппендицит. Если бы… Уж лучше бы… Такого не пожелать никому — насильники развлекались, вырезая женские органы. На глаза наворачиваются слёзы. Дрожащей рукой Выходцева касается рубца под грудью — тогда же. Переключается на другую. Белесое пятнышко от пули — те же твари. На запястьях синевато-зелёные браслеты от пальцев оборотня — хватка не из слабых. На другом плече… Ерунда, опять же при аварии. Деревяшка торчала — не смертельная рана, но весьма неприятная. На шее красуются бордово-индиговые пятна. Очередной подарок от оборотня — на кожный «ошейник». Хорош любовничек, ничего не скажешь! Под волосами на виске, Катя нащупывает ещё одну памятную метку. Картинки прошлого мелькают, будто в ускоренной съёмке.

Смеющиеся, одурманенные алкоголем и наркотой мужские физиономии… Тёмная обивка машины. Дым… Свалка… Дуло пистолета… Закат…

Выходцева рьяно трясёт головой, прогоняя воспоминания.

Вот оно — проклятие! Плоть упорно воскресает, а что делать с душой?.. Да, возвращается на этот свет, или, точнее, не до конца покидает, но почему стирается память прошлых жизней в других ипостасях и как в насмешку оставляет, связанные с этим?.. Очередная загадка, на которую нет ответа, а это только разжигает жажду к отмщению.

Месть? А что? Это неплохо! Даже полегчало, но внутренним изувечиям и шрамам никогда не зажить — их вылечит окончательная смерть или полное забвение. Точно! Найти нечисть, способную прочистить мозг. Это же замечательное решение! Добраться до альв, попросить… Дура, а если сотрутся и последние воспоминания о Варгре?..

Это было самое эмоционально-чувственное, что случилось за последние годы. Лишиться таких воспоминаний ценою плохих? Нет, лучше мучиться оставшиеся жизни с растерзанной душой, чем позабыть о сжигающей страсти оборотня. Катя нервно проводит по волосам. Светлые, слегка вьющиеся пряди ниже груди. Пора бы укоротить… Руки так и чешутся, но нет — ещё не время!

Одевает длинную майку — Эйш приучил, пока с ним жила. Ему нравилось, когда ходила в его вещах. И теперь, если покупается то, в чём ночевать — выбор всегда один и тот же — мужская майка.

Кости болят, точно под асфальтоукладчиком побыла. Ещё бы! Варгр всю ночь мял, давил, душил… Чудовищно стыдно и одновременно восхитительно приятно.

Наспех заплетает косу. Хлопает по бледным щекам — они возмущённо задаются красным. Вот так лучше, хоть цвет появляется…

Не правда! Сама себе омерзительна. Какая же дрянь!..

Ладно, плевать. Кто-то её используется, а кого-то она. Варгр то же не белая овечка. Хотел секса — получил, на большее не замахивался. Сам говорил: «Страсть, а не любовь».

Почему же на душе кошки скребут? Разум всё понимает и принимает, а сердце кровоточит, сжимается от одной мысли, что такой ночи больше не повторится.