Но за последние годы счастливчиков, поступивших без титулов, и при этом окончивших академию, я не обнаружила.

Они погибают или бросают учебу.

А может быть, это одно и то же.

В этом случае возникает вопрос — что означает предложение лорда из Совета?

Магистр Леонтий только отмахивался, дворец и дворец, до него есть время, учись! И щедро делился знаниями, подкрепленными архивами академии, куда доступ имели далеко, далеко не все.

Сама учеба разделилась для меня на три направления, и сюда входило все, от легенд до моды. Спасало от неловких ситуаций мое отношение — не знаю, потому что не помню, но знать хочу и вопросы задаю.

Во-первых, изучение магии.

Учеба мне всегда давалась легко, если логика понятна, но тут прятался самый большой подвох, ибо некоторые решения, которые существовали в моем мире, здесь никому не приходили в голову. И наоборот! Я до сих пор тянула руку к крану с водой, или искала молнию застегнуть куртку, или пыталась расписать подсохшую, как мне казалось, шариковую ручку. Это относилось ко всему.

О себе никому не рассказывала, в том числе наставнику, магистру Леонтию, у него тоже были тайны, и с каждым днем я была осторожнее и с ним, и с ситуацией в целом.

Старалась не удивляться очевидному для всех.

В этом мире не было необходимости вырабатывать, например, электричество, вполне достаточно энергии солнца, ветра и воды, опять же подкрепленных магией. Магическая энергия даже продавалась, менее одаренные покупали специальные накопители для домашних и рабочих артефактов. Практически все население, в большей или меньшей степени, одарено магически, и этого вполне хватало для нормальной жизни, со слов преподавателей, конечно.

Титулованные учились в академиях, такие, как я — в годичных школах, кроме того, существовали курсы, где можно получить элементарные знания для правильного применения артефактов.

Основное население занято в сельском хозяйстве, промышленности в больших объемах не существует, но умельцы-ремесленники есть. Достаточно предоставить образец предмета нанятому магу для создания копий, приготовив исходный материал. Исключения составляла органика: молоко, мясо, зерно, травы, а все остальное — пожалуйста. В лавках можно присмотреть, например, халат, а хочешь такой, но с «перламутровыми пуговицами» — тебе предоставят ткань и заготовки пуговиц, делай сам, и дешевле обойдется.

Есть свои тонкости — если в самом процессе изготовления, например, боевого ножа, применялась магия, то копии не получится. И в особо удачные или модные изделия сразу вплетается магия, дабы получить серьезную прибыль, а там уже разрешить копии.

И патенты есть на изобретения.

Много тонкостей, где присутствует магия, но не сразу это понимаешь, и не сразу можешь отделить одно от другого.

Во-вторых, адаптация моих знаний.

Необходимость этого направления осознала не сразу, и случайно. Знания имею в виду не только фактические, что немаловажно, но и само умение организовать процесс обучения в удобной для меня форме.

Оценив объем, решила все как-то привести к системе. На занятиях в группе удивлялась и ругалась про себя — магистры начитывали лекции, перескакивая с темы на тему, хаотично, кусочками, возвращаясь или забывая, что просили напомнить. И я стала чертить таблицы, схемы, диаграммы. Магия для меня приобретала системный вид, который уже легче усвоить.

Одну табличку увидел наш декан-бытовик:

— Это что, курсантка? Где вы такое взяли?

— Мне так удобнее, магистр. Вот видите, здесь должны быть еще сведения, промежуточные, по логике. Их еще просто нет, или мы не учили.

— Ну не знаю, не знаю… хорошо, давайте, посмотрю… как-нибудь на досуге.

И забрал, неохотно причем.

В-третьих, изучение предметов, прямо не относящихся к профильным, и даже некоторые магистры их считали второстепенными. На математике разбирались с арифметикой, достаточной для подсчета доходов и расходов средней семьи. Знание геометрии ограничивалось перечнем фигур на плоскости, необходимых для использования в магических заклинаниях по программе, и только. Кстати, с окружающим нас миром было примерно так же. О многообразии животных узнала из обзорных лекций, насекомые не попали даже в перечень, а на некоторых птицах остановились потому, что они входили в состав популярных снадобий.

Вероятно, на боевых факультетах давали все-таки более серьезное образование, в том числе явно разбирали стихии, но мы бытовики, и даже учились на год меньше.

Более подробно останавливались на тех материалах, которые выпускникам понадобятся для работы: металлах, камнях, тканях, дереве и травах.

А я страшно боялась, что у меня вырвутся слова — кристаллическая решетка, молекула, расчетное время, коренное население, калькулятор, и многие-многие другие, которые совершенно привычны и обыденны.

Но не здесь.

Подруженька, боевичка третьего курса, после повторной профилактики на пару с унитазом, прыть свою умерила. Выскакивали у нее еще мелкие пакости на уровне наглого котенка, — «ой, да твои тапки сами обоссались!», но я или хохотала, или не замечала, и мне уже неловко улыбались.

Я вошла в привычный режим моей академии в прежней жизни.

Утром — пробежка, единственное личное время, а потом сразу теоретические занятия с группой. После обеда по общему расписанию значилась практика: создание зелий или амулетов. Мы с магистром Леонтием ушли далеко вперед, приносила готовое изделие из самых простых, и сразу получала зачет.

На стене над моей кроваткой появилась таблица, заклятая на крови, которую никто не мог увидеть, даже магистры. В одной колонке поместила общую программу, отмечая зеленым цветом выученное, и красным то, что еще предстояло затвердить. Во второй то, что проходили с магистром, а в третьей — мои комбинации из обеих колонок.

Я не доверяла никому.

Уже совсем ночью приходилось перебирать и вносить исправления, и мне ужасно нравился своей наглядностью этот ночной час, а затем уплывала в сон, окончательно прощаясь с прежней жизнью.

На родине у меня был роман.

Группу курсантов, победителей в соревнованиях по биатлону, и меня в том числе, пригласили для награждений.

Нас подвели к офицерскому составу, тогда и увидела моего героя в первый и последний раз в форме. Звездочка на кителе, и звезды на погонах меня чрезвычайно удивили: надо же, как наше руководство расстаралось, потом-то поняла, что собрали высший офицерский состав по совершенно другому поводу. Точнее, повод был такой же, награждение, только их. А нас им подсунули, чтоб жизнь малиной не казалась.

Он мне вручил диплом, и велел быть в штатском к 20.00 на секретной операции у лучшей гостиницы города.

Я идиоткой все-таки не была, и мысль крамольную допустила. Лет мне достаточно, чтобы романы крутить. Да и время бы нашла, хорошая учеба имеет свои бонусы, сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя, это всем известно.

Красавицей себя не назову, хотя на маму похожа, вот она-то была удивительно красива, абсолютно гармонична, статуэтка. И тем не менее, что мы имели в сухом остатке? Где семейная идиллия, позвольте спросить. Маму только жалко, она отца искренне любила и, прилично зарабатывая, подкидывала ему денег, даже когда он нас бросил.

Зато я знаю силу своей улыбки, мне вообще не отказывали, мама все время удивлялась.

Но ведь подлость какая, мальчишки группы, а позже и напарники, так активно меня оберегали, что девушкой и осталась. «Девица я…», и глазки можно в пол.

Кто только не пытался ко мне подойти, и старшие курсы, и командиры. Где там! Разбитые носы, даже пара переломов очень наглядны, а когда на «дело» выходит вся группа без «женского состава», а в составе только я… командование улыбалось, и дисциплинарных последствий драчунам не было ни разу.

А сами парни ко мне не подходили, не один!

Сговор, без сомнения.

Но никогда меня собственная девственность не угнетала. Ну, нет и нет. Одно знаю твердо, парня моложе меня не выберу отцом своего ребенка. И даже ровесника. Может, правда, мне не хватало собственного отца все подростковые годы, а ребята в группе всегда были братьями, но случилось, как случилось.