-Здравствуй, мой пушистый зверек! Готов ли ты сегодня стать моим? Готов ли отдаться мне? Стать моими руками, моими глазами, моим телом? Зачем ты сопротивляешься? Прими меня, и боль уйдет.

Но Мирван не хотел отпускать боль. Боль делала его живым. Боль делала его частью чего-то большого, могущественного, неуловимого, но в тоже время всепроникающего и бесконечного. Такого же древнего, как сам Хаос.

А еще боль напоминала ему о его ведьме. Боль возбуждала. Боль доводила его до безумия. Боль пульсировала сильнее. Его член твердел, лишь только он вспоминал ее запах, ее стоны, ее длинные волосы, нежную кожу.

Последняя ночь стала для него особенно невыносимый. Его ведьма была с кем-то другим, и тот трогал ее. И ей это нравилось. И это заводило. Он представлял, как чужие руки освобождают от одежды ее белоснежное тело, выпускают на свободу два мягких упругих холмика, мнут, пока не затвердеют коричневые маковки сосков, которые так хочется втянуть губами, поглотить, лизнуть, нежно куснуть. И вот уже руки залезают к ней под юбку, сжимают ягодицы, ласкают спину, пробегая вверх, сжимают плечи и снова сбегают вниз. А ведьма стонет. Выгибается навстречу чужим рукам. Он ощущал, как ее бедра становятся мягкими и податливыми, как они раздвигаются и открывают влажное лоно. По телу Мирвана пробежала судорога. Его тело стало чужим. Он ощущал только невыносимый жар между ног. Его член стал тяжелым и горячим. Он упал на четвереньки, заметался по комнате. Он потерял контроль.

Больше такого не повторится.

Солнце пока еще ярко светит в окно, но скоро, совсем скоро его скроют деревья, и наружу снова выползет Тьма. Его ведьма, возможно, снова будет под кем-то другим. Но он готов к этому. Пусть стонет. Чем громче она будет стонать, тем скорей окажется в его ловушке.

-Великий государь, портал сигналит, запрашивая доступ. – отвлек Мирвана от мыслей, приоткрывший дверь караульный.

-Какой пароль назвали?

- Fronti nulla fides. (Внешности не доверяй, лат)

-Пропусти.

Мирван накинул плащ и отошел в темный угол кабинета, где опустился в кресло и взял со стола кубок. В кубке плавал крепкий и душистый медовый напиток.

Когда он встретил ведьму в первый раз, она разбудила его, по ошибке забравшись к нему в постель. От нее тогда тоже пахло сладко. Лесом, луговыми цветами, медом. Этот запах сводил его с ума быстрее самого крепкого напитка. Даже сейчас одно лишь воспоминание заставляет его дрожать и напрягаться. Будто он и не князь вовсе. Будто подросток. Мирван откинулся на спинку кресла. Швырнул кубок. Кубок звякнул. Подлокотник кресла скрипнул и обвис.

Дверь открылась, пропуская фигуру в темном бархатном плаще.

-Мое почтение, великий государь! – поклонилась фигура, сбрасывая капюшон.

-Снова ты, подстилка Сервентуса. Что на этот раз? Все идет по плану?

Мирван задумчиво рассматривал стоящую перед ним женщину. Она была ведьмой. Не такой юной, не такой магически одаренной, не такой гордой…Она совсем не была похожа на Сияну, но он не мог оторвать взора от ее ведьминских глаз – янтарных, с голубыми крапинками по ободку. У его ведьмы глаза сверкали золотом, вспыхивали оранжевым, когда она страстно целовала его. Но даже этот бледный янтарь вызывал в нем дикое, похожее на голод желание, которое, он был уверен, эта чужая ведьма удовлетворить не сможет. Но ведь его ведьма пока далеко…Мирван с трудом сдержал рвущийся наружу звериный рык.

-Великий государь, - начала его собеседница, опуская глаза, словно пугаясь, вспыхнувшего красным взора Мирвана, - мы несколько отклонились от первоначального плана…Адвокат по имени Сьян дер Мирроур, на которого мы надеялись возложить миссию по дискредитации темного инквизитора, скорее всего будет сегодня убит.

-И?

-Убит на дуэли именно темным инквизитором. Но Сьян успел зарекомендовать себя, как защитник угнетаемых Императором ведьм. Поэтому его убийство даст нам шанс воззвать к мятежу тех, кто наиболее не доволен сложившимся в Конфедерации положением.

-Твой господин собирается представить темного инквизитора, как бессердечного убийцу несчастного защитника ведьм?

-Совершенно верно, великий государь.

-А что нам это даст? Нам ведь нужно бросить тень и вывести из равновесия фигуру Императора, разве нет?

-Великий государь, темный инквизитор контролирует некромантов и возглавляет совет ордена инквизиторов. Власть императора держится лишь на его близости к источнику, но никаких самостоятельных решений он уже не принимает, передав все дела темному инквизитору.

-Хорошо…

-Великий государь, мой господин считает, что начинать действовать лучше в самое ближайшее время. В преддверии ежегодного бала или сразу после, когда мы сможем привлечь на свою сторону семьи пропавших или не вернувшихся с бала девушек.