Халатик Норы беззвучно приземлился на то же самое кресло, а ночная рубашка, из-за развязанных тесёмочек, соскользнула к ступням. И только их сейчас и прикрывала.

Подхватив на руки, Риккардо отнёс Нору в постель. Уложил и занял своё законное место рядом с женой:

«Но как поступить дальше?

Невозможно жертву периодического сексуального насилия за одну ночь убедить в отсутствии угрозы со стороны другого мужчины…

Но ведь это не последняя, а только первая наша ночь, и значит, приучать к мысли о близости со мной можно постепенно. Лишний раз не пугая и так напуганную прежним горьким супружеским опытом, ранимую женщину».

Находясь под одним одеялом, соприкасаясь обнаженными телами, он приложил немалые усилия, чтобы, обняв скованное женское тело, не позабыть о её душе. Нежные поцелуи каскадом легли на шею и плечи Норы. Повернув её на бок и притянув к своей груди, Риккардо прошептал:

— Спокойной ночи. Теперь всё будет по-другому.

Слова частично успокоили её. Она удобнее устроилась в объятьях мужа. А через пару минут его ненападения, и под действием расслабляющего эффекта раннее выпитого вина, она отправилась в царствие Морфея.

Ощущать тепло желанной женщины было мучительно-сладко. Желая не потерять контроль над собой, Риккардо поднялся с постели. Надел халат и лёг обратно рядом с женой, но на этот раз поверх одеяла, создав дополнительную преграду между их телами.

Через час Риккардо удалось уснуть.

Утро для большинства обитателей и гостей Розихауз, ещё было в иллюзорной перспективе, когда Нора покинула постель и подошла к камину, чтобы подбросить поленья в догорающий огонь. Те поленья, что были кинуты Риккардо ночью, уже перегорели, от чего воздух в комнате не располагал к гулянью без одежды. Посмотрев по сторонам, Нора обнаружила свой халат на спинке кресла и подошла к нему.

Весь интимный опыт для неё сводился только к тем ночам, к счастью немногочисленным, что были между ней и её первым мужем. Она панически боялась, что и от второго мужа следует ожидать подобных сомнительных ласк. Именно этот страх заставил с опаской ожидать исполнения супружеского долга перед новым мужем. Опасения не поддавались разумному объяснению причин их появления.

Риккардо был импульсивен и непредсказуем, но не был груб. Ни жестом, ни словом. Он никогда не унижал. Но предательский страх в самый неподходящий момент кислотой разъедал сознание. И справиться с ним в одиночку Нора не могла. События прошедшей ночи она не смогла сейчас вспомнить. Посчитав, что всему виной бокал вина, поспешила надеть халат и посмотрела на кровать.

Риккардо не спал. Мирно наблюдал за ней.

— Доброе утро, герцогиня.

— Доброе утро… А что Вы здесь делаете? — она ещё больше смутилась от своего вопроса. — Я в том смысле, что разве Вам не пора идти в свою спальню? Скоро рассвет.

— Розихауз большое поместье, однако, спальня у нас с Вами одна на двоих. И Вам придётся разделять со мной постель каждую ночь. Идите ко мне. Вы разве уже выспались? Ещё ведь так рано.

— Уже выспалась. Пожалуй, пойду, сделаю распоряжение на счёт завтрака.

— Остановитесь! — его голос пресёк отступление Норы от постели. — Во-первых, я не голоден, во-вторых, не стоит будить прислугу. И, в-третьих, — Риккардо поднялся с постели, подошел к Норе и, стоя у неё за спиной, шепотом произнёс, едва касаясь женской шеи своими губами. — Я не намерен выпускать Вас сегодня из этой комнаты. Из нашей постели.

Его тёплые ладони легли Норе на талию и, обнимая, стали скользить по животу, заключая в нежнейший захват. Нора совершенно не заметила, как вновь лишилась недавно обретённого одеяния. Губы герцога и его горячее дыхание переместились на обнажённую спину, и не спеша стали продвигаться всё ниже и ниже. Он опустился на колени. Нехотя, руки его отстранились от Норы, но лишь на несколько секунд. Ровно настолько, сколько было нужно, чтобы избавиться от собственного халата.

Внезапно он подхватил Нору на руки и отнёс в постель. Словно огромный хищный зверь навис он над Норой. Но блеск его глаз не пугал. Взгляд выражал удовольствие от созерцания жертвы. И Нора это видела. Он позволил себе несколько голодных поцелуев по всему её телу. Как будто пробуя на вкус. Его язык медленно скользил, вызывая её прерывистые вздохи. Эти звуки заставили Риккардо прерваться, чтобы уделить особое внимание губам Норы.

Сладкие поцелуи переросли в уверенный натиск. Нора не знала, как реагировать на столь страстные поцелуи и попыталась отстраниться от непонятного проникновения ей в рот. Однако это привело лишь к тому, что мужские руки проникли ей под спину. И теперь Нора, словно тонкая ветка под порывами могучего ветра, повторяла все движения, предаваемые её телу тем всесильным, всемогущественным мужчиной, который управлял не только её телом, но и её разумом. Лишая сознание разумных мыслей. Тревожных дум. И просто способности ориентироваться в пространстве.

Даже его осторожное погружение в её тело было не болезненным, а желанным. Жизненно-необходимым. Жгучий мужской соблазн вызвал в ней желание отвечать в унисон его телодвижениям. И Нора желание своё воплотила. Результат не заставил себя ждать. Хотя, она его явно и не ждала. Более того, не знала, что такое вообще бывает с женщинами. То, что произошло внутри её тела, совсем не поддавалось определению. Но принесло колоссальный выплеск накопившейся страсти.

Даже в глазах потемнело. И, казалось, вся кровь в теле на мгновение остановилась и стала чёрного цвета. Понимание того, что в этот момент происходит с Норой, привело тело Риккардо в такое же высвобождающее состояние. Обессилев, лёг он рядом с Норой и обнял её.

Когда же силы к нему вернулись, он поцеловал жену в губы и накинул на их удовлетворённые тела мягкое теплое одеяло.

— Приятного сна.

Она не ответила. Лишь плотнее прижалась к Риккардо. И, стараясь скрыть эмоции, вытерла слезу, появившуюся так не вовремя. Но этот жест безошибочно был угадан Риккардо.

— Надеюсь, это слёзы радости?

— Я Вас люблю, — сама того не заметив, тихо произнесла она.

Но почему-то испугалась этих слов и накрыла ладонью собственный рот. Однако слова были уже сказаны, более того, услышаны. Леденящая волна смущения пошла по всему её телу. Но то, что она услышала в ответ, окончательно повергло её в замешательство.

— Я это знаю… — улыбнувшись, признался Риккардо.

— Знаете?

— Знаю. Ваше тело мне об этом говорило. Ваши поступки. Но главное — Ваши глаза.

— Разве, глаза умеют говорить?

— Конечно. Вы не представляете, насколько Ваши глаза разговорчивые.

Перевернувшись, он навис над Норой и пристально стал изучать её взгляд.

— Например, сейчас Вы хотите, чтобы мы перестали отвлекаться на слова, и вернулись к телесному общению. Получению плотского удовольствия.

— Неправда! — смеясь, возмутилась Нора.

— Правда, — произнес Риккардо, жадно касаясь губами её уха.

— Нет…

— Да, — покусывая женскую шею, настаивал он.

— Нет…

— Мне остановиться? — едва слышно прозвучал его голос.

— Нет…

— Арлен, Вы уверены, что не можете остаться на ночь в Розихауз? — спросил Риккардо вечером того же дня, стоя перед каретой Морсби.

— Уверен. Я заезжал в замок и уже простился с матерью и тётей. Прощаюсь теперь и с Вами. Мне нужно совершить поездку во Францию. Когда вернусь, не знаю. Но я буду писать настолько часто, насколько смогу.

Риккардо подошел к другу и, положа руку на его плечо, произнёс:

— Если нужна помощь, поговорите со мной.

— Не сегодня. Иногда решение надо принимать самостоятельно. Настолько оно непростое. Простите, мне пора.

Арлен одной ногой уже был в карете, когда услышал Риккардо:

— Нет ничего невозможного, было бы желание!

От этих слов грустная улыбка коснулась губ графа, и он, посмотрев на герцога, сказал:

— Только на это и надеюсь. И знаете… глядя на Вас и Вашу супругу, понял одну простую, как оказалось, вещь. Без боя счастья не достичь. За него нужно бороться. И в первую очередь с самим с собой. Нельзя выбирать путь наименьшего сопротивления, когда речь идёт о любви.