Сижу сейчас в своём убежище и горе своё маникюром за полторы тысячи заедаю. Со старших классов ногти не грызла – и на тебе. А что делать, если реветь не получается? Сейчас бы порыдать всласть, истерику закатить – глядишь, и полегчало бы. Но нет, как назло, ни слезинки не выдавливается. Только бьётся в голове вечный вопрос всех обманутых: «Почему?!» И универсальный ответ на него: «Потому что ДУРА!»

Через несколько часов начинается откат. Теперь уже костерю себя за то, что не дала ему слова сказать, объясниться. И из машины его выскочила, как последняя истеричка. Через парковку неслась на каблуках так, что чуть ноги не переломала. А чего истерила? Может, он ничего подобного и не имел в виду. А я вспомнила слова Маргариты и напридумывала себе невесть что. И как теперь ему в глаза смотреть? Как оправдываться? Надо позвонить.

Набираю номер и с замиранием сердца жду ответа. А вот и он: «Абонент временно недоступен». Ладно, утром поеду, повинюсь, расскажу, какая дура, и попрошу прощения. А он вздохнёт, улыбнётся и простит. Простит ведь, да?..

Ещё и восьми нет, а я уже поднимаюсь в лифте на Ванин этаж и звоню в дверь. Заранее сколотила виноватую мордаху, чтоб скорей растаял. Дверь долго не открывает, спит, как сурок. Без двух чашек кофе с утра он себя не помнит – пока раскачается!

Но вот слышатся шаги, и дверь открывается. Зажмуриваюсь, опускаю повинную голову и тараторю:

- Прости-прости-прости! Вожжа под хвост попала. Я всё тебе объясню.

- Да не нужно уже, – слышу насмешливый женский голос… Женский?!!

Открываю глаза и вижу перед собой ноги в МОИХ тапках, скольжу взглядом вверх по МОЕМУ халату, и вижу лицо, но НЕ МОЁ!

- Маргарита?

- Тише, Ваня ещё не проснулся. Мы только под утро легли, – как ни в чём не бывало предупреждает она. – Ты чего так рано пришла? За вещами? Он их ещё с вечера собрал. Держи.

В руке у меня оказывается моя спортивная сумка, а перед носом – закрытая дверь. Дверь, за которой осталась моя первая любовь.

Глава 27

Меня достал уже этот грёбаный квест! Второй раз она заставляет его проходить. Называется «Поймай Синичку!» Да эта Синичка по неуловимости уделает стаю журавлей! Такое ощущение, что это не я руковожу фирмой, а она: вся в делах, вся в заботах, «аки пчела».

Что за муха её грызанула, я так и не понял. Ладно, в тот вечер в машине психнула из-за драгоценностей, но ведь и до этого я ей пытался что-то купить, она наотрез отказывалась, однако ж так странно не реагировала. Не просто странно – абсурдно. Ну, пообижалась пару дней, можно же потом и выслушать, и высказать, и простить в конце концов! А она от меня шарахается, как чёрт от ладана, глаз не поднимает, наедине старается не оставаться. На объекте вообще скоро раскладушку поставит и ночевать будет. Я понимаю, конечно, что это её первый проект, что хочет всё сделать как надо, что боится что-то упустить или ошибиться. Но присутствовать при разгрузке цемента должен прораб, а не архитектор. И с саженцами для сквера флористы и без неё бы справились. А главное, что меня поражает – когда она успевает работать с документами? К ним не подкопаешься – сам проверял. Она хоть есть и спать успевает? Про отдых я вообще молчу.

Тут ещё Маргарита из отдела закупок пригласила на день рождения. Не хочу никуда идти, но придётся: она меня выручила на юбилее две недели назад, когда Алиса сбежала. Так что у меня перед ней должок. Надо сказать Марине, пусть подберёт какой-нибудь нейтральный подарок и букет закажет. Праздновать Маргарита собирается в клубе. Это хорошо: оттуда легче свалить, чем из дома. Отмечусь на часок, поздравлю – и дёру.

Двое выходных без Алисы – это пытка. Я так быстро привык к тому, что она рядом, что сопит где-то под боком, что хозяйничает на моей кухне. Что её вещи висят в шкафу вперемежку с моими… Вещи! Я ведь, кроме халата, больше ничего из её вещей не вижу. Бросаюсь обшаривать квартиру: нахожу тапочки у входа, и больше ничего. В гардеробной стояла её сумка – теперь нет. Из ванной исчезли её туалетные принадлежности. Как? У неё же нет ключей! Я приготовил ей комплект, надеясь, что она всё-таки переедет ко мне, но он так и висит в ключнице у двери. Ну да, висит. Она что, сквозь стенку просочилась?

Всю дорогу до офиса ломаю голову над этим вопросом. Около приёмной задерживаюсь в раздумье: зайти сначала в свой кабинет или сразу пойти требовать объяснений у Алисы. Но тут слышу свою фамилию.

- Стадник будет у Ритки на днюхе?! С чего бы это? – впервые за два года наблюдаю недовольство в голосе своей секретарши.

- Она всем уши прожужжала об этом, – отвечает другой женский голос. – Думаешь, почему она столько народа позвала? Хоть и потратится, зато всем продемонстрирует, что шеф к ней по-особенному относится.

- По-особенному он относится не к ней, – возражает Марина.

- Ты про Жарикову? Ну, не знаю… Шеф обычно на работе не крутит.

- А он с Алиской и не крутит: по-моему, там всё серьёзно.

- Ритка говорит, что они уже расстались. Она даже свои вещи из его квартиры забрала.

- А ей-то откуда известно?! – возмущается моя верная помощница.

- Говорит, сама ей помогала их собирать.

- Не пойму, у него в квартире что, проходной двор?!

А вот это уже интересно! Бодрым шагом захожу в приёмную.

- Доброе утро, коллеги! Сплетничаете, пока шефа нет?

Девушка из отдела кадров – Валерия, кажется – смущённо здоровается и быстренько испаряется. А моя солнечная Мариночка мне не рада: вежливое «Здравствуйте, Иван Антонович» – и ни одной улыбочки!

- По ком траур? – пытаюсь её растормошить.

- Ваше расписание на сегодня, – ого! Да я в опале у собственной секретарши! Вот я попал!

- Марина, – начинаю я привлекать союзников, – а Вы тоже приглашены на день рождения Маргариты Ушаковой?

- Кто ж туда не приглашён! – сухо отвечает девушка. – Если только подсобники со стройки. Всё начальство там будет. А я ближе всех к телу босса – как меня не позвать!

- Мариночка, никогда не замечал в Вас столько язвительности, – проникновенно говорю ей, а самому рассмеяться хочется.

- Не было повода язвить.

- А сейчас появился?

- Извините, Иван Антонович, можно я пойду отчёты прошивать? Боюсь наговорить лишнего и остаться без работы.

- Я Вас чем-то обидел? – спрашиваю уже серьёзно.

Она крутит головой.

- Марина, я хочу услышать ответ.

- Вы меня разочаровали, – вздыхает она. – Половина сотрудниц спит и видит, что Вы обратите на них внимание. Меня постоянно спрашивают, не клеится ли босс. Я всегда с гордостью отвечала, что Вы не водите шашни на работе. А теперь…

- Вы же сами сказали, что это больше, чем шашни, – напоминаю я.

- Тогда почему Ритка всем рассказывает, что вы пригласили её на приём, и что она провела ночь с Вами?! – практически выкрикивает Марина и тут же осекается. – Простите, Иван Антонович! Это вообще не моё дело. Каждый спит, с кем хочет.

- Да не спал я с ней! – охренеть! Отчитываюсь перед секретаршей! – Просто мы с Алисой поссорились немного, а мне надо было на приём прийти с дамой. У Вас телефон был недоступен, вот я и позвонил первой попавшейся незамужней сотруднице. У меня её номер в телефоне забит, потому что мы когда-то в командировку вместе ездили. Подвёз её до дома, а тут выяснилось, что она в спешке ключи не взяла и дверь захлопнула. Не вызывать же слесаря в час ночи. Пришлось её к себе переночевать пригласить.

- А утром, – продолжает мой монолог Марина, – Алиса приходит мириться, а ей открывает дверь Ушакова в неглиже. Как же ловко у неё ключи забылись!

- Твою ж мать! – доходит до меня. – Простите! Мариночка, Вы гений!

- Я женщина, – пожимает она плечами, – если Вы ещё этого не заметили.

- Вы потрясающая женщина, – соглашаюсь я и припечатываю её щёку крепким дружеским поцелуем.

Отрываюсь от Мариночки и…встречаюсь с глазами Алисы. В них нет ни злости, ни боли – просто пустота.

- Извините, я позже зайду, – ровным голосом говорит она и уходит, оставив на столе в приёмной папку с отчётом.