Стас, не отрываясь, смотрел на Элю, а она, словно загипнотизированная, не могла отвести свой взгляд от него. Их влекло друг к другу с новой силой. Стас медленно притянул рукой голову Эли к себе, и она почувствовала, как его горячие губы прижались к ее губам. Это не было поцелуем — просто прикосновение. Стас давал ей право либо ответить на поцелуй, либо отстраниться. Но от этого простого прикосновения губами сердце у обоих забилось как бешенное. Эля с наслаждением закрыла глаза и ответила легким поцелуем, и тут же почувствовала, как Стас прижал ее к себе второй рукой и, словно томимый жаждой путник, припадающий к живительной воде, впился в ее губы в поцелуе, нежном и трепетном, и теперь уже оба никак не могли прервать его. Этот поцелуй отражал всю ту тоску и одиночество, которые испытывали как Стас, так и Эля. Какое же это счастье — вновь чувствовать рядом с собой того, кого безумно любишь, ощущать вкус его поцелуев, от которых идет кругом голова, сбивается дыхание и бешено бьется пульс. Как долго они оба были лишены этого. Каким чудом теперь казалась возможность хотя бы просто прикоснуться, обнять, поцеловать.

Когда Стас немного отстранился, чтобы заглянуть в глаза Эли, она все еще продолжала касаться ладонью его щеки и нежно гладить ее пальцами.

— Я скучал по тебе, — выдохнул Стас, проводя рукой по Элиным волосам.

Она только виновато опустила глаза и уткнулась в его плечо.

— Не прячься от меня, милая, — попросил Стас, приподнимая ладонями ее лицо к себе. — Я так долго тебя искал, так долго не видел…

Он с надеждой вглядывался в ее лицо, желая услышать хоть что-нибудь в ответ. Она похудела, с грустью подумал Стас, а глаза совсем потухли — нет в них больше былого блеска. И нет больше той волшебной улыбки, что раньше всегда расцветала на ее красивом лице, когда она видела его.

Эля всхлипнула, пытаясь сдержаться, и несколько раз судорожно вздохнула.

— Стас, прости меня пожалуйста. За все, — все же слезы сдержать не смогла и теперь они катились по ее щекам, а речь стала сбивчивой. — Я правда ведь ничего не знала… И про Аню ничего не рассказала… Боялась…

— Ну-ну, тише, тише, родная моя, — успокаивал ее Стас, снова прижимая к себе и гладя по волосам. — Я все знаю. Я ни в чем тебя не виню. Тише, тише… — Он поцеловал ее в макушку и погладил рукой, — не плачь.

— Ты не понимаешь, — Эля резко подняла голову к нему и посмотрела прямо в глаза, — если бы я тебе все рассказала, то наша малышка была бы жива…

— Эля, милая, послушай меня, — Стас пальцами стирал с ее лица, — такова наша судьба. Я ни в чем тебя не виню. Ты не виновата в гибели Анюты, понимаешь? Это же случилось после работы — точно так же вы могли бы оказаться на той самой остановке и в том случае, если бы ты рассказала мне все.

Стас крепко прижал любимую к себе, нежно убаюкивая ее в своих объятиях.

— Прости меня, — прошептал он ей, пряча лицо в ее волосах, — прости…

— За что?

— За то, что не сдержался, за то, что не разобрался во всем и обвинял. За то, что не смог найти вас раньше.

Стас еще долгое время сидел и молча обнимал Элю, боясь даже хоть на мгновение выпустить ее из своих объятий, чтобы она вновь не исчезла. И снова никаких слов. Их молчаливые объятия были красноречивее всего.

— Я люблю тебя, малыш, — прошептал Стас, — Давай забудем обо всем и начнем все сначала.

— Я не знаю, как нам дальше быть, — прошептала в ответ Эля, покачав головой. — Такое нельзя забыть. Пострадал ты, погибла наша дочь… Нет… Нет, Стас, такое нельзя забыть.

— Эля, мы должны это сделать ради нас самих. Посмотри на меня, милая, — Стас поднял к себе ее лицо, — отпусти прошлое, не держи его в себе.

— Я не держу, — тихо ответила Эля, глядя в любимые глаза, — я бы с радостью отпустила все, забыла бы как страшный сон. Но прошлое само не хочет оставлять меня… Оно живет внутри, каждый раз напоминая… Ничего нельзя исправить Стас.

— Милая, мы еще можем быть счастливы, нужно только поверить в это. — Стас отчаянно пытался пробиться сквозь стену боли и пустоты. — Я больше не позволю никому разрушить наши отношения. Я буду с тобой всегда. Вместе у нас все получится…

— Нет, не получится. Как бы сильно я тебя ни любила, но я не смогу жить и знать, что лишила тебя дочери. Ты и сам будешь это постоянно помнить. Рано или поздно это все равно разрушит наши отношения…

— Что за глупость ты говоришь, — Стас встряхнул Элю за плечи. — Эля, милая моя, любимая, пожалуйста, дай нам еще один шанс. Я ради тебя готов на все, только скажи, что ты хочешь — я сделаю все возможное. И невозможное тоже.

Эля осторожно освободилась из уютных согревающих объятий, встала и отошла к окну. Стас неслышно поднялся и приблизился к ней сзади. Она некоторое время помолчала, глядя в окно, а затем, все также не оборачиваясь, сказала:

— Не говори так. Ты не всесильный. Есть вещи, которые никому не под силу: вернуть Анюту уже нельзя. Этот факт навсегда останется между нами.

Стас издал что-то наподобие рыка и, резко развернувшись, отошел в другой конец комнаты. Он взъерошил свои волосы, а затем устало провел рукой по лицу.

— Я устал от этого всего, — голос выдавал его злость. — Ты снова все решаешь за двоих. Ты не желаешь отпускать прошлое, живешь болью. Эля, думаешь, мне не больно от всего того, что с нами произошло? — Стас уже срывался на крик. — Думаешь, мне легко все это забыть? Но между нами все еще остались чувства, я это знаю. И твое сегодняшнее сообщение по радио это только подтверждает. Зачем ты закрываешься? Я хочу, чтобы мы были вместе. Я тебя люблю. Давай попробуем начать все с начала…

Он умоляюще смотрел на Элю. А она стояла у окна и, закрыв руками лицо, плакала.

Стас ждал. Но так и не услышал ответа.

— В отношениях важно доверять друг другу. Но боюсь, что ты этого не хочешь — ты все привыкла делать сама. А я уже устал стучаться в закрытую дверь. Ты снова спряталась, — с грустью произнес он. — Наверное, зря я приехал.

Он развернулся и направился к выходу. И обернувшись на пороге, добавил:

— Дай мне знать, если вдруг передумаешь… Может я еще не устану ждать тебя…

И одевшись, вышел из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь.

Эля быстро выбежала в коридор, но поняв, что Стас действительно ушел, прислонилась к стене и заплакала, обняв себя руками. Она медленно сползла вниз по стене и теперь сидела, положив голову на колени, а слезы бессилия и отчаяния текли по ее щекам.

Стас ушел. А она снова повела себя глупо: ну почему она снова оттолкнула его? Ведь она же так мечтала увидеть Стаса, так отчаянно хотела все начать с ним сначала? И что же за глупости теперь лезут в голову? Почему она снова делает шаг назад и замыкается? И самое главное: она же любит Стаса, но так этого и не сказала ему. Рядом с ним Эля вновь почувствовала себя живой. Его объятия дарили тепло, уверенность и защиту. А с его уходом в ее душе снова наступил холод и мрак. Душа рвалась к нему.

Внезапно вспомнился сегодняшняя встреча с Дедом Морозом и в голове прозвучали его слова:

"Больше запоминаются счастливые моменты, а несчастливые со временем меркнут и забываются или кажутся мелочными. Так зачем же тратить время на то, что мелочно или вовсе забудется?"

"А как понять это? Как понять, что тебя любят?"

"А это тебе подскажет сердце, ты только прислушайся к нему повнимательней и сама все поймешь, девочка."

Эля быстро вскочила, схватила свою куртку, обулась в первые попавшиеся ботинки и, быстро закрыв дверь и на ходу утирая слезы, бросилась к лифту. Едва дождавшись, когда она окажется внизу, Эля тут же побежала на улицу и, оглядываясь по сторонам, стала искать Стаса. Она не знала, был ли он пешком или на машине, и на какой машине, но все равно отчаянно бегала по двору и всматривалась в прохожих и проезжающие машины. Слезы застилали ей глаза. Со всех сторон слышались хлопки петард и громкие возгласы прохожих.

Эля снова выбежала на дорогу, уже не надеясь увидеть Стаса — она опоздала. Он ушел. Так ей и надо. Стас был прав — нужно доверять, а она даже не дает ему ни единого шанса.