Весь этот антураж со сборами навевал на меня мрачные мысли, близкие к паническим.

Громко всхрапнул Декар у коновязи.

Оглянулась на шум шагов по лестнице. Карре буквально слетел со второго этажа и, подхватив меня под руку, повел на улицу.

— Чуть сгорбись и шаркай ногами.

— Зачем?!

Удивилась необычной просьбе, но при этом послушно ссутулилась и, вжав голову в плечи, покосилась на бляху из темного металла поверх шевронов в виде трех красных скрещенных полосок на рукаве его куртки. Точно такие же нашивки успела рассмотреть на одежде нашей охраны.

— Делай, как прошу, Аннушка. Вот так, хорошо… Изображаем древнюю немочь, — прошептал и натянул мне капюшон до самого носа.

— Что еще за «цыганочка с выходом»? — проворчала, старательно изображая трясущуюся старуху.

— Некогда объяснять, — нараспев прогундосил его милость, быстро оглянулся по сторонам и, не обращая внимания на протянутую ладонь швейцара, сам без церемоний запихнул меня в карету. Все это получилось у него так деловито и решительно, что осталось только руки отряхнуть, как после хорошо выполненной работы.

Морана же нигде не было видно. Не желает напутствовать на стелящуюся скатертью дорогу? Пожелать удачи? Стоит сейчас где-нибудь в сторонке, наблюдает за нашим маскарадом. Попытку высунуть нос наружу пресекли рыком «Не высовывайся!», да таким грозным, что меня в страхе отбросило в дальний темный угол, заставив покорно затаиться и… уставиться на женщину напротив. Она не шелохнувшись сидела рядом с клеткой черным бесформенным мешком, скрытым в густой тени салона.

— Вы кто? — севшим голосом спросила незнакомку.

— Ваша попутчица на какое-то время, — ответила она тихо и приложила палец к губам, призывая к молчанию.

«Тетушка» появилась не менее эффектно. Вышла не спеша на крыльцо. Вроде как нерешительно потопталась на месте в свете лампы под козырьком и демонстративно поправила шляпку с… вуалью! Я вытаращилась на этот спектакль, не понимая ровным счетом ничего в этой игре уважаемых аристократов. Облаченная точно в такой же плащ, как у меня, Тельма не торопясь прошествовала к карете и, приняв помощь усатого привратника, с грациозностью молодой девы впорхнула в салон.

Слишком громко хлопнула дверца. Слишком обыденно прозвучало «Трогай!», слишком резво рванули лошади с места. И я, начиная понимать, для чего было устроено показательное выступление на пороге гостиницы, вцепилась знахарке в руку, чувствуя, как часто забилось сердце.

Так вот зачем нужны два одинаковых экипажа! Вот зачем этот маскарад с одеждой! Вот почему Леонард в форме конной стражи!

— Так надо, — коротко ответила ведьма на мой молчаливый протест.

Да что же они делают!

В животе все скрутилось узлом, и нехорошее предчувствие совершаемой страшной ошибки заползало в сознание, вызывая панику.

— Я без тебя никуда не поеду! — взбунтовалась дрогнувшим голосом.

— Ну что ты, милая, что ты, — Тельма обняла меня, утешая, — все будет хорошо…

— Нет, не будет!

— Нам нужно сбить со следа того, кто устроил на вас охоту, — глухо отозвалась «подсадная утка» из угла.

— А если он… они не поведутся на обман?

— После развилки узнаем. И… неужели я плохо сыграла роль нессы Анны? — возмутилась насмешливо баронесса.

До места встречи с близнецом нашей колымаги ехали в тревожном молчании. Колеса в последний раз прогрохотали по брусчатке, а затем мягко покатились по грунтовой дороге. Пропали фонари уличного освещения. В свете лун замелькали крыши низеньких домишек, заплатки огородов и садов. Серебром сверкнула в отдалении река. Немного пробежалась с нами параллельно, то ныряя за высокий холм, то вновь появляясь. То приближаясь, то прячась за густой растительностью.

Повернули налево и, съехав на обочину, карета остановилась возле какого-то полуразрушенного дома, чьи черные стены без крыши вырастали из земли, закрывая собой добрую часть звездного неба. Открылась дверца, и неясный силуэт мужчины вежливым голосом произнес:

— Госпожа, поторопитесь.

Тельма в последний раз меня обняла, поцеловала в лоб, высвободила свою руку из моего захвата и, прошептав «Встретимся в поместье», покинула повозку, опуская на лицо вуаль. Незнакомка осталась. Экипаж дернулся, трогаясь с места. Прильнула к мутному оконцу, но увидела только разъезжающихся всадников. Трое рванули вперед, обгоняя нас, а еще трое — вероятно те, кого я видела у гостиницы — пристроились сзади и по бокам кареты. Когда глаза немного привыкли к полумраку, я смогла рассмотреть попутчицу. Высокая. Худощавая. В темном плаще, из-под которого выглядывали ноги в сапогах. Руки спрятаны в складках накидки, выпирающей бесформенным бугром на коленях, будто под ней держали какой-то крестообразный предмет. Заметив мой интерес, женщина снисходительно усмехнулась и чуть откинула полу, явив моему взору самый настоящий арбалет. Маленький, аккуратненький. Руки так и зачесались потрогать, подержать. С уважением подняла глаза на воительницу.

— Вы работаете в управлении стражи? — поинтересовалась, пытаясь определить возраст амазонки. Я бы дала ей лет тридцать. С хвостиком.

Соседка улыбнулась, явно получая удовольствие от восторженности на лице девицы.

— Я из Белых ведьм. Тельма не рассказывала тебе о нас?

Еще одна ведьма! Загадочна, вооружена и очень опасна. Наемница?

— Нет. Еще не успела, — ответила, совершенно не обидевшись на добродушно-ехидный тон.

Женщина понимающе кивнула и отвернулась к окну, не желая продолжать диалог. Все правильно: она на службе, а я отвлекаю пустой болтовней.

Загремели подковы, а потом и колеса по неровному деревянному настилу.

— Мост, — подсказала воительница и, наклонившись ко мне, быстро заговорила, глядя в глаза. — Слушай меня внимательно, девочка. Когда я открою дверь и скажу прыгать — ты прыгнешь. Не задумываясь. Не сомневаясь. Не задавая вопросов. Кусты смягчат твое падение. Не задерживайся, сразу откатывайся от дороги подальше в лес, в траву. Затихаешь зайчонком и ждешь сто ударов сердца. Кого бы ни увидела на тракте, кого бы ни услышала — молчишь, голову не поднимаешь. Тебя найдут. Всадница. Повтори!

— Я… — Господи, что происходит?! Моргнула, сглотнула, выпалила: — Прыгаю. Откатываюсь. Лежу с зайцами. Головой в траве. Ой! Да! То есть… — Испугалась, что меня сейчас сочтут за тупицу. — Нет-нет, я все поняла!

— Умница! — Ведьма удовлетворённо откинулась на спинку сиденья. — Ничего не бойся. Главное, при прыжке сгруппируйся и береги лицо.

— А как я пойму, что это та самая женщина? — несмело подала голос, когда колеса кареты вновь покатились по земле, покинув дребезжащий мост над шумной рекой.

— Поймешь. Она назовет тебя странным именем, которое знают только баронесса и ты.

Вот как. Это каким же, интересно?

— А как быть с птицей?

— Выпущу, если не глупый — вернется домой.

— Его дом теперь я. — Грустно посмотрела на Бейла Ореста, притихшего и нахохлившегося.

Люди — вражины: ночь на дворе, а его куда-то везут в тряской карете.

Наш экипаж вошел в крутой поворот, да так лихо, практически не снижая скорости. Кузов опасно накренило. Нелепо взмахнув руками, охнула и опрокинулась на диванчик. Клетка заскользила по обивке и была остановлена на самом краю сиденья амазонкой. Но стоило только нашей «коробчонке» выровняться, как женщина распахнула дверцу и скомандовала:

— Приготовься!

Уже?!

Меня накрыло такой неописуемой паникой, что сердце зашлось в рваном ритме. Вот как возьму и грохнусь в обморок! Безвольное тело легче перенесет экстремальную эвакуацию.

Кое-как поднялась и на трясущихся ногах добралась до выхода. Уперлась ладонями по бокам от проема и расширившимися от ужаса глазами смотрела на пролетающие мимо кусты и деревья. Трава вообще, казалось, превратилась в сплошной гладкий ковер. Не ко времени начала вычислять скорость движения. Двадцать километров в час? Тридцать? Это туда я должна сейчас сига…

— Прыгай!!!

— Что? — пискнула и неожиданно получила хороший толчок в спину.