Если ты пригашаешь, я не смею отказаться,  усмехнулся Симонов, притягивая ее к себе.

Думаю, если бы я не пригласила, ты бы напросился,  прочитала она его мысли по хитрым глазам.

Не исключено,  подтвердил Симонов, целуя ее быстро в губы,  Давай, девочка, собирайся. Может еще успеем выскочить до вечерних пробок.

Маше не нужно было повторять дважды. Да и вещи она практически не разбирала. Быстро упаковав щетку и одежду, она была готова.

Им повезло выехать из города без особых простоев. Миша остался у Маши до конца отпуска. Она вышла на работу раньше него, но он все равно не спешил уезжать из Тулы. Конечно, Антон опять привлек его к тренировкам, но в этот раз даже заплатил за службу.

Симонов уезжал с тяжелым сердцем. Боялся, потерять в рутине будней все, что они обрели во время каникул. Маша не выдержала и расплакалась, провожая его. Ее слезы почему-то настроили его на позитив. Хотя он стирал соленую влагу с любимых щечек, уговаривая не плакать, но в душе ликовал. Маша впервые проявила эмоции, провожая его. Раньше никогда не плакала, не говорила, что будет скучать, просто целовала щеку, закрывая дверь. А теперь она крепко обнимала, стоя рядом с машиной на улице и не находила сил оторваться. Ей тоже было страшно все потерять, отпустив его.

Чрез неделю приедешь? Спрашивала она сквозь всхлипы.

Я постараюсь, родная, но не факт,  обнадеживал Мишка, ненавидя себя за ложь. Он прекрасно знал, что Джедай не даст ему даже полного выходного дня, заставив пахать за себя и всех, кто ушел в отпуск.

Тогда через две недели?

Скорее всего.

Не хочу тебя отпускать.

Я знаю, Маш. Знаю. Сам не хочу. Но надо.

Да-да.

Она приложила титанические усилия, чтобы опустить руки, приняла последний прощальный поцелуй дрожащими губами, отошла.

Мишка сел в машину, вставил ключи, завел, огляделся по сторонам, чтобы выехать со двора. Он поймал Машин взгляд, хотя уже сил не было смотреть на нее. Словно обещая, что все будет хорошо, она сумела улыбнуться, махнула ему рукой. Симонов одними губами проговорил:

Я люблю тебя.

И послал воздушный поцелуй. Маша снова заулыбалась, даже засмеялась. И это тоже значило что-то хорошее. Он был твердо уверен в этом, пока не доехал до дома. Пустая квартира и щемящее чувство потери потрепали оптимизм Симонова. За это месяц он так привык быть то с семьей, то с командой и Машей, а под занавес с одной только Машей. Забыл уже, каково это слушать тишину.

Миша сразу позвонил Крыловой, хотя они договаривались об смс. Ее голос немного успокоил. Она была, конечно, грустной, но строила оптимистичные прогнозы на ближайшие две недели. Он лег спать, стараясь сохранить в себе ее позитивный настрой. Хотя разум настаивал, что после отпуска никакой халявы и спокойствия Мишке не светит.

Так и вышло.

Едва он приступил к тренировка, то практически и не вылезал из клуба. Кроме своих занятий взялся работать за другого отпускника. Едва выкраивал время для собственных тренировок. Возвращался домой ближе к ночи, никакой. Мишка с трудом ворочал языком, пока желала Маше по телефону спокойной ночи. Ему даже скучать по ней было некогда. Только в редкие перерывы между тренировками успевал отписать что-то в ответ на ее сообщения, да звонил перед сном. Если бы Миша был чуть посвободнее, он бы мог понять разницу. Ведь Маша раньше никогда ему не писала сама. Да и трубку брала через раз. Но он завертелся с работой, обязанностями и даже порадоваться не мог. Успел начать скучать к концу недели, когда стало чуть посвободнее с графиком, но не настолько, чтобы сорваться в Тулу.

Утром в пятницу Маша позвонила ему сама, поймав в разрыв между тренировками. Мишка признался, что не сможет приехать. Она расстроилась. Вроде и понимала, что отложится его визит, но все равно вся поникла, едва не расплакалась прямо на работе. Как на зло ей и делать было особо нечего, чтобы отвлечься от личного. Она лишь ждала ответа на несколько писем. Тульский, как заправский эксперт, тут же отметил ее поникшие плечи и пустые глаза.

Маш, не заболела?  участливо обратился он.

Нет. Просто   она не договорила.

Иди домой, а Или потренируйся. Мне всегда помогает,  подмигнул Антон.

Да мне тут надо   начала по привычке мямлить Крылова.

До понедельника подождет,  уверенно заявил босс,  Давай-давай, выметайся. Нечего киснуть, атлет.

Маша хихикнула. Атлетом она себя даже с большой натяжкой не считала, но в словах Антона нашла разумное зерно. Небольшая тренировка пошла бы ей на пользу сейчас. Стоя у личного шкафчика в раздевалке, она достала шорты, которые ей купил Мишка. Проверила, есть ли сменное белье, чтобы переодеться потом И тут ее осенило. Она достала с полки еще и чистую майку, сложила все это в свою сумку и поспешила объявить Антону, что все же уйдет с работы раньше. Он не возражал.

Через полчаса Маша уже была на вокзале, брала билет до Москвы. Ей повезло с электричкой. Почти не пришлось ждать. Правда в столице она оказалась уже вечером, а до Джедая добралась почти к закрытию. Поехала сразу в клуб, помня, что у Миши две поздних тренировки подряд. Она успела к середине первой. Не смогла дождаться, да и Ви настоятельно советовала пойти поздороваться. Мол, там одни свои, никто не будет против, если Симонов отвлечется на минуту. Чуть пьяная от предвкушения встречи, Маша даже не обратила внимания на доброжелательность Ви. По трезвому уму ей бы показалось это подозрительным, но сейчас было все равно.

Мишку она увидела сразу. А вот он был занял наблюдением за подопечным, а потом сам начал показывать правильность движения, скользнул по ней взглядом, не придавая значения, но потом резко донял глаза и чуть не уронил гриф, который держал в руках. Атлет, которого наставлял Миша, проследил за его взглядом, чтобы узнать, отчего у тренера так приоткрылся рот.

Эээээ, ребят, я отойду на минутку. Окей?

Не вопрос.

Иди, Медвед.

Окей-окей,  сыпались согласия со всех сторон.

Он пересек зал в несколько огромных шагов, без лишних слов сгреб Машку в медвежьи объятия, прижал к себе крепко-крепко и впился в губы сладким поцелуем. Во всей этой безумной круговерти сам не понимал, как сильно скучал по ней. Пока не увидел, пока не обнял, пока не поцеловал.

Миш, люди же смотрят,  одернула его Маша, но не спешила отворачиваться от поцелуев и удирать из стальных объятий.

Нет, не смотрят. Так, поглядывают,  и, наконец, спросил,  Ты откуда взялась?

Приехала,  ответила она в его духе,  на электричке.

Благослови бог железную дорогу,  поднял глаза к потолку Симонов, заставляя Машу смеяться.

Минутка прошла,  крикнули из зала в сторону коридора, где они обнимались.

Блин,  ругнулся Симонов.

Продолжать занятие ему категорически расхотелось. Хотелось домой бежать, закинув Машку на плечо. Но расписание тренировок беспощадно отказывало ему в этом желании.

Я посижу там, на матах в уголочке,  кивнула она на смежную зону, откуда был прекрасный обзор на Мишку и его подопечных,  Не буду тебе мешать.

Иди лучше кофе выпей. Там диваны и столики. Что ты будешь, как бедный родственник,  предложил Мишка.

Нет. Не хочу. По дороге уже выпила кофе. Лучше на тебя посмотрю.

У меня потом еще тренировка.

Я знаю,  она поцеловала его в губы, выскользнула из рук и стала подталкивать обратно к залу,  Я подожду.

Как загипнотизированный, Мишка на ватных ногах пошел в зал. Обернулся по дороге раз пять, а потом все время стрелял взглядом в Машкину сторону. Она, как и обещала, сидела на матах, то читала новости в телефоне, то смотрела на Мишку. Больше на Мишку. К ней подошла Ви, предложила что-нибудь выпить. Маша отказалась. Ничего не хотелось. Только сидеть вот так и смотреть на него, ждать его. Ей вдруг стало так уютно и спокойно в большом пустом зале, в мягком, но не хоть и не очень удобном, углу из матов. Возможно, она бы могла провести так всю жизнь.

«А что?»,  мысленно хихикала Крылова,  «Еду закажу, туалет рядом вроде».