Как только спутники выбежали за ворота баронского поместья, девушка взяла ситуацию в свои руки. Симарант она знала как свои пять пальцев и незаметно пробраться к дому матери было для нее плевым делом.

Лишь оказавшись в безопасности, Эль позволила себе немного расслабиться и перестать панически оглядываться, высматривая возможную погоню.

Дворецкий заверил их, что Келлин еще не появилась и вряд ли вообще будет раньше позднего вечера. Подобные приемы обычно длились долго и уходить с них рано было признаком дурного тона. Девушка впрочем другого и не ожидала. Вполне возможно, что суматоха, которую они с Флином подняли, задержит там всех гостей и до ночи.

Предупредив мужчину, она направилась к себе в комнату, дабы привести себя в порядок после утомительного побега и переодеться наконец в привычную одежду. Флин, по всей видимости, с той же целью пошел в отведенные ему покои.

Спустя примерно час, в дверь его постучали. Заглянувшая Эль в ответ на удивленный взгляд мужчины, пояснила:

— Ну не сидеть же до вечера по разным комнатам, верно? — и прошла внутрь, устроившись в мягком кресле у окна.

— Ну да. Чего еще делать то? Твоя мать еще не вернулась, а спать не хочется, — достал свои кинжалы мужчина.

Плащ он отдал дворецкому и сказал, чтобы его почистили заштопали там, где нападавший на него убийца порезал его. Оставшись в своем камзоле Флин взял кинжалы и начал точить их. Они и так были острыми, но ему показалось по другому.

— А что ты делал в Симаранте, до того как сбежать? — спросил он девушку.

— Жила, — удивленно ответила Эль. — Или тебе в подробностях? Ну… Большую часть времени, проведенного тут, я успешно старалась избежать попыток матери превратить меня в леди, — невесело усмехнулась девушка своей шутке. — Если серьезно, ты же ее видел. Она перфекционистка. Хочет, чтобы все, принадлежащее ей было самым лучшим, самым качественным… Ну и я в том числе. Потому у меня была куча частных учителей — самых лучших в Симаранте — с которыми мне, увы, все же приходилось заниматься и даже имитировать некое понимание. Интересны-то мне уже тогда были только история и теория музыки. Кстати, музыка — моя собственная заслуга. Знал бы ты, скольким мне пришлось пожертвовать, чтобы мама позволила мне обучаться… — полуэльфийка округлила глаза в притворном ужасе и тут же рассмеялась. — Пришлось целый год — год! — сидеть тихо как мышь, не спорить с мамой, не устраиваться пакостей всяким надутым индюкам. Ну по крайней мере не попадаться на них… Мда. Чудесное было время, — мечтательно возвела она глаза к потолку. — Ну, а все свободное время я проводила на улицах с друзьями — такими же хм… не слишком послушными отпрысками знатных родов… — выдав свой монолог, девушка украдкой посмотрела на собеседника — не заскучал ли?

— У тебя, я так понимаю, про твое детство спрашивать бессмысленно?

— Бессмысленно. У меня и детства толком не было, — ответил Флин.

Про детство он вспоминать не любил, настроение падало. И тем более удивленно посмотрел на Элевьену. Полжизни промотавшись без денег и без дома, он тяготел к роскошному образу жизни и не понимал, почему она сбежала от богатенькой матери.

"— Ну заставляли ее быть леди и что? Повредило бы ей, что ли? — удивился Флин".

Он откинулся на спинку кровати и начал осматривать свое копье. У него так и не было времени хорошенько его изучить. Резное древко было необычным, как будто и не дерево, а железо, но без его тяжести. В окно кто-то стукнулся. Подойдя к окну и открыв его, он увидел своего сокола, который вернулся с охоты. После того, как Флин выпустил сокола из клетки, тот стал намного упитанней. Запустив хищную птицу в дом, он снова принялся рассматривать копье.

— Интересно, с Архидемоном расправились? — поинтересовался Флин. — Я думаю, что уже должны бы.

— А?.. — для Эль, погруженной в воспоминания о жизни в Симаранте, вопрос стал неожиданностью. — Архидемона-то? А я вот сомневаюсь, что его могли победить. Знаешь, кто бы его ни выпустил, он должен быть абсолютно безумным… фанатиком! Контролировать эту махину невозможно, а значит, использовать его для устрашения нельзя… Он же просто уничтожает все на своем пути! Кому могут понадобиться пустые города, залитые кровью убитых жителей? Только сумасшедшему, просто ненавидящему все живое… — девушка вздрогнула, вспомнив, чудовище. — Кому могло это понадобиться?.. — сонно повторила она вопрос.

Флин поднял голову. Они зашли на интересную тему обсуждения.

"— К сожалению у меня не получилось его контролировать. Свиток контроля не активировался. Но это пустяк, — вспомнились слова Гаррона”

— Вот уж пустяк… — пробормотал Флин.

Он не считал вызов Архидемона лишним, все-таки это тварь внушает уважение.

— Почему именно фанатик? Хорошая вещь для заявления своей силы. Я даже не говорю о том, как нужно было постараться и вызвать эту тварь. А что будет, если несколько таких вызвать? Вот все взвоют, — почесал подбородок убийца. — К тому же не все опустевшие города, а один. Архидемон растормошил немного жителей.

— Немного растормошил?! — Эль от избытка чувств аж вскочила с кресла. — Да как ты можешь такое говорить? Ты же сам там был и выдел убитых, видел бегущих из города людей, людей, которые лишились всего! Дома, семьи, будущего и спокойной жизни! Каким мерзавцем надо быть, чтобы таким образом "показывать силу", как ты выразился? Бесчувственным и бесчеловечным! — злобно сжав кулачки, девушка шагнула навстречу Флину. — Один город говоришь? А ты уверен, что это чудовище все-таки победят? Что он не пройдет кровавой косой по всему материку, а? Как ты вообще можешь восхищаться силой и могуществом того психа, который вызвал этого демона?!

Флин отодвинулся подальше от размахивающей руками девушки. Лучше не спорить с ней, когда она так злится, все равно аргументы не дойду до гневного адресата.

— Я не восхищаюсь, у меня у самого дом под угрозой находится, — поморщился он. — Да какая вообще разница, что с ними будет? Одним больше, одним меньше, все равно люди плодятся как кролики. Они стадо, которым нужно управлять и которое жаждет, чтобы ими правили. Так было всегда.

— Что?.. — девушка недоуменно смотрела на собеседника, не в силах с ходу переварить такую его позицию. И поверить в его слова, если честно. — Ты скажи, что ты пошутил, — отступила она на шаг.

— Не скажу. Потому что я считаю себя правым, — уставился на Элевьену Флин. — Может хочешь оспорить мое мнение?

Ему неприятно было осознавать, что девушка не приемлет таких позиций, но ему надоело. Надоело кормить пилюлей вранья и мечтательности полуэльфийку. Если хочет быть взрослой, то пусть знает, что мир жестокий и в нем правят сильные. Каждую секунду в мире кого-то убивают, насилуют, бьют и грабят.

— Пора уже тебе привыкнуть, что сильный пожирает слабого, — он покрутил копьем. — Архидемон и тот кто его вызвал, пока что сильнее.

— Оспорить? Да, хочу. Одним больше, одним меньше, говоришь? — задумчиво глянула на Флина девушка. — Каждый человек — это личность. Человек, эльф, орк, да кто угодно. Личность сама по себе интересная и значимая. Даже если это простой повар, или летописец, или музыкант, или кто-то еще. И всем этим людям не нужно быть сильными. Им просто нужно делать свою работу. Вносить свой вклад в общество. И просто жить… Потому что ни один из тех, кто погиб в Дансторме не возродится снова. Мир потерял многое в этой бойне. Просто потому, что он безвозвратно потерял этих людей… — Эль грустно качнула головой.

— Кто же тебя так обидел, что ты настолько ненавидишь людей? — внезапно спросила она, с жалостью посмотрев на собеседника.

— Все кто меня обидел, уже давно кормят червей, — холодно проговорил Флин. Ему хотелось есть и он начал раздражаться. — Те людишки — никто. Миру они ничего не дали.

"— Чего она так уперлась? Хотя если бы она во всем со мной соглашалась, то была бы неинтересно, — закинул руки за спину Флин".