Моя комната была совсем недалеко от гостиной и комнаты хозяина. Она была в белых тонах, как я и люблю.

— Располагайся, — и Павел вышел из комнаты. Ну, что ж, будем располагаться.

Разобрав свои вещи, я решила выйти во двор. Я вышла из дома и подошла к винтовой лестнице. Спустившись вниз, я увидела весёлых Федю и Фому, которые плескались в бассейне.

— Не сгорите? — спросила я их.

— Нет! — ответили мальчишки и продолжали резвиться.

— Интересно, где же ваш папа? — задумчиво произнесла я, осматриваясь по сторонам.

— Может, он на кухне, — подумал Федя.

— Пойду, посмотрю, — я направилась на кухню. И только я подошла к двери, как мне на плечи легли мужские руки. От испуга, я завизжала и заехала рукой по лицу. Блин, чё я натворила?!

— Говорил же мне Саня, что не умею пугать, — я обернулась и увидела Павла.

— Простите, Павел, я не хотела, — замешкалась я и, в испуге, дотронулась руками до его лица.

Взгляд — глаза в глаза. Между нами проскочила искра, и я призналась себе, что влюбилась в Павла ещё сильнее. Я стала слышать, как моё сердце начало отбивать ритм влюблённости.

— Аня, знаешь, я кое-что понял, — продолжал смотреть мне в глаза Павел.

— Что же именно? — спросила я.

— Люблю я тебя, — и с этими словами, он прижал меня к себе. Мне так тепло и спокойно в его объятиях.

— И я тебя люблю, — тихо ответила я, пытаясь насладиться этим моментом.

Новая Аня Соколова отличается от прежней своей разборчивостью в чувствах, взглядами на людей и мир. Так, я чего-то отвлеклась.

— Что ты сказала? — снова посмотрев мне в глаза, спросил Павел.

— Я сказала, что люблю тебя, — к чёрту моё уважение к старшим!

— Ты серьёзно? — непонимание блуждало в его глазах кофейного цвета.

— Более чем, — улыбнулась я, а затем, сказала. — Когда я была в больнице, у меня были разные видения. Радостная пара и две девушки-блондинки — были самыми частыми. Также, я чувствовала окружающий мир, хоть не могла ничего сказать и увидеть.

— То есть, ты чувствовала мои прикосновения, пока была без сознания? — спросил Павел.

— Да, но я не могла ответить, — я опустила голову. — Я боялась, что никогда не смогу придти в себя.

— Нет ничего невозможного, — я прижалась к мужчине, а он принялся гладить меня по голове, как мне в детстве делала мама. — Моя маленькая Звёздочка.

Услышав эти слова, я закрыла глаза и улыбнулась.

«Звёздочка… Так меня ещё никто не называл…», — пронеслось у меня в голове.

— Я тебя никогда не оставлю, — услышала я голос Павла. — Я всегда хочу быть с тобой.

Разорвав объятия, я и Павел пошли на кухню. Надо было приготовить обед, а мужчину на кухню одного пускать опасно.

— Итак, — протянул Павел. — Что будем готовить?

— Попробуем приготовить блинчики с клубничным джемом, — выбрала я из тех блюд, которые знала.

— Кроме клубничного джема, есть ещё черничный, — где-то, в районе холодильника, услышала я Павла.

— А с черникой блины будут в 4 раза вкуснее, — я подошла к холодильнику. Сказав своему помощнику, что нужно для блинов, Павел достал необходимые ингредиенты.

Готовка началась. Я смешала нужные ингредиенты и подошла к плите, где меня ждал Павел. В одной руке он держал бутылку масла, а в другой сковородку для блинов.

— Ань, давай на «ты»? Я просто стариком себя чувствую, — попробуем…

— Ну, ладно, — кивнула я. — Знаешь, почему мужчин нельзя пускать на кухню?

— Почему? — и тут бутылка масла выпала из руки Павла. Я быстро поймала её.

— Вот поэтому, — я взяла у мужчины сковородку и поставила на плиту. В сковородку налила масла.

— Чем помочь ещё?

— Можешь принести смесь для блинов?

— Конечно, — готовка у нас кипела. Павел принёс миска, где была смесь для блинчиков. И началось самое главное — приготовление блинчиков. Я ловко и быстро сделала первые 2 блинчика.

— Павел, попробуешь? — я сама любезность.

— С превеликим удовольствием, — мой помощник взял в руки сковородку и решил начать. Я стала рассказывать, что и как надо делать. И вот, дело дошло до переворота блина.

— А теперь, надо перевернуть блин, — сказала я, наблюдая за своим помощником.

— Я понял, — отрезал Павел и, взяв сковородку в руки, подкинул блин.

И произошло неожиданное. Будущее мучное изделие подлетело и угодило в пакет муки, который стоял на полке. Пакет полетел с полки и содержимое попало на лицо Павла. Вылитый призрак! Я не удержалась и рассмеялась.

— Что смешного? — спросил Павел.

— Просто у тебя всё лицо в муке, — сквозь смех, сказала я и вновь засмеялась. — Ну, вылитый призрак!

— Ах, так, — с наигранной обидой произнёс Павел. Я уже была готова валяться на полу от смеха, но не тут-то было. Я почувствовала, как Павел подошёл ко мне вплотную и испачкал моё лицо мукой. Мой смех разом прекратился. — Ну, что, Соколова, 1:0?

— Пожалуй, да, — улыбнулась я. — Первый блин всегда комом. Попробуй ещё раз.

Под моим чутким руководством известный актёр театра и кино сотворил «произведение искусства» (в кулинарном смысле).

— Ну, вот, уже прогресс, — наблюдая за своим помощником, произнесла я.

— Теперь, я понял, почему вы, женщины, нас, мужиков, на кухню не пускаете, — проговорил Павел, переворачивая ещё один блин.

— Почему же? — опёршись рукой об столешницу, улыбнулась я.

— В любой момент, мы можем превратить кухню в минное поле, — на эту реплику я рассмеялась.

— Да ладно, перестань, — отрицала я. — Из тебя выйдет хороший кулинар.

— Ань, давай так: я помогу тебе вспомнить всё до конца, а ты научишь меня готовить? — поставил условие Павел.

— Договорились, — согласилась я.

Когда мы закончили, я достала из холодильника черничный джем и вылила немного на блины.

Представьте такую картину: вся кухня в муке, около шкафа с крупами приправами лежит неудавшийся блин моего помощника, рядом пакет с мукой и два горе-кулинара, у которых лица в муке.

— Так, осталось умыться и привести кухню в порядок, — сказала я, осматривая кухню.

— А знаешь, Ангел мой, тебе с мукой на лице даже лучше, — проведя рукой по моему лицу, произнёс Павел и коснулся своими губами моих.

Готовка обеда оказалась довольно весёлой. Но вот, мне кажется, что этот поцелуй лишний здесь. Разорвав момент нежности, я отвела взгляд.

— Ань, что-то не так? — он ещё спрашивает.

— Нет, всё в порядке, — отмахнулась я. — Наверно, устала. Я сейчас приберусь на кухне…

— Ань, — остановил меня Павел. — Успокойся. Нечего так суетиться.

— Я, пожалуй, пойду приведу себя в порядок, — и я быстрым шагом направилась в ванную. Найдя её, я вошла туда.

Умывшись, я посмотрела на своё отражение в зеркале. Ещё мгновенье и оно заговорило со мной.

— И что ты бегаешь от судьбы? — это, скорее всего, я до аварии.

— Ты кто?

— Я, это ты, только до того, как попала в аварию, — сказало отражение.

— Он — моя судьба? Почему ты так считаешь? — сыпала я своё отражение вопросами.

— А то, что он всё время был рядом, а то, что он спас тебя, тогда, на Набережной — разве не судьба? — развело руками отражение.

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Так, возьми себя в руки и будь рядом с Пашей, — наказало мне отражение.

— Но…

— Однажды, он тебя потерял. Я не хочу, чтобы это произошло вновь, — сказало отражение.

Я ополоснула лицо водой ещё раз и снова посмотрела в зеркало. Я вышла из ванной и вернулась на кухню. Войдя туда, я увидела чистоту и порядок, а у окна, в сидячей позе, мирно спал Павел. На его лице так и осталась мука, но лишь на правой щеке. Я подошла к нему и коснулась рукой щеки. Он сразу же открыл глаза и посмотрел на меня.

— Всё хорошо? — спросила я его.

— Да, — отмахнулся Павел. — Уже пора обедать?

— Ну, да, — и я отнесла блинчики на стол и пошла звать сыновей Павла.

Выйдя на улицу, я произнесла.

— Федя, Фома, пора обедать, — и тут, из-за угла дома, словно чертята из табакерки, вылетают два мальчика. Они пробежали мимо меня и сразу в ванную. Затем, они вернулись на кухню.