Элжерон увидел табличку и остановился, читая ее. Оказалось, что он уже добрался до владений семьи Кинсрайт, и те ворота, что он видел перед собой, должны были привести его к поместью. Граф окинул их сосредоточенным взглядом. Похоже, закрыты они были уже давно, и не было заметно ни единой души, кто мог бы их открыть или пришел бы на зов незваного гостя. Элжерон толкнул калитку рядом — и та со скрипом отворилась. Граф проскользнул внутрь, не забыв притворить за собой дверь, но чувствуя себя каким-то грабителем, вламывающимся в чужой дом без приглашения. Ведь его и вправду не было. Элжерон поджал губы и остановился на насыпной песчаной дорожке возле выможенной дороги, ведущей к виднеющемуся сквозь деревья поместью.

— Я спокоен, — произнес Элжерон вслух, пытаясь взять себя в руки. — Ничего плохого не происходит. Все будет замечательно. А если не будет…

— Сэр? Я могу Вам помочь? — прервал его неуловимо знакомый женский голос, заставивший графа ощутимо вздрогнуть и повернуться в сторону парка. Там на аллее стояла Виолетта в одеянии садовницы, с секатором в руках, и стригла розы. — Мистер МакЛавингтон? — изумилась она. По ее лицу даже скользнуло недоумение, а брови вскинулись вверх.

— Добрый день, — выдавил из себя граф. — А баронесса дома? — спросил он, тут же краснея от произнесенной невообразимой глупости. Нужно было вести себя более уверенно, а не мямлить себе под нос, будто он был в чем-то повинен.

— Конечно, мисс Кинсрайт сейчас отдыхает в саду… — компаньонка на мгновение осеклась и начала стягивать с себя садовые перчатки. — Я имею в виду, в той части, за которой у меня хватает сил следить. Позади поместья. Впрочем, что же это я. — Она пошла к Элжерону, и тот в панике сжал зубы, чтобы не начать молоть чепуху и дальше и не уйти вовсе. Эта женщина была очевидно довольно властной, и ее отношение к себе он не знал. — Я так понимаю, Вы только что прибыли? Пойдемте, я провожу Вас. — Мужчина кивнул и зашагал за ней по тропинке к поместью. — Прошу, не удивляйтесь тому, что у нас небольшой беспорядок. За время длительной поездки мисс вся прислуга разбежалась…

— Я знаю, — коротко произнес Элжерон. — Слухи. Не думал, что в больших городах любят сплетни так же сильно, как в деревнях.

— О, сэр, мне кажется, что здесь их любят даже больше, — печально покачала головой Виолетта. — Ваш приезд довольно неожиданный. Мы не получали от Вас писем.

— Так я их и не слал, — вновь излишне честно ответил Элжерон.

— О, значит, Ваш приезд спонтанный?

— Я… приехал по делам, — сбивчиво произнес граф, пытаясь вспомнить, какую же легенду он себе придумывал. — И решил… зайти. Пока есть свободное время.

— Что ж, думаю мисс Кинсрайт будет не против с Вами повидаться, — ответила Виолетта, чем вселила в сердце Элжерона каплю надежды.

Они вышли к самому трехэтажному поместью, построенному из добротного красного кирпича, с высокими окнами, треугольными крышами и двумя каминными трубами по сторонам. Элжерон невольно улыбнулся, оглядывая это здание. Оно выглядело просто, но привлекательно и даже уютно. Конечно, не сравнить по размеру с его замком, но Маргарет оно будто подходило, как если бы личность владельца отражалась в самом здании. Элжерон зашел внутрь следом за Виолеттой, но даже толком не обратил внимания на окружающую обстановку, так гулко билось его сердце от трепетного предвкушения встречи. Как Маргарет отреагирует на его приезд? Что его ждет в саду? Он только отметил, что в доме было тихо и пусто. Ни одной живой души. В лучах весеннего солнца плясали потревоженные пылинки. Где-то в отдалении мерно тикали часы низким стуком, очевидно, напольные, из тех, что своим звоном оглашают весь дом разом.

Виолетта открыла заднюю дверь, украшенную цветным витражом, и сделала шаг в сторону, пропуская графа. Он на мгновение замялся на пороге. Компаньонка Маргарет приглашающе взмахнула рукой, отчего Элжерон был вынужден выйти.

— Благодарю, — буркнул он себе под нос.

Дверь за его спиной с щелчком закрылась, отрезая пути к отступлению, и он оказался на солнечной полянке, покрытой молодой ярко-зеленой травой. Чуть в стороне, под цветущим персиковым деревом стоял плетеный столик и два кресла. В одном из них сидела девушка в платье светло-розового цвета. Ее темные волосы были сплетены на затылке, не мешая читать книгу, что девушка держала в руках. Маргарет подняла голову и уставилась на своего гостя. Тот нервно сглотнул и на негнущихся ногах подошел к юной баронессе, присоединяясь к ней под тенью высокого раскидистого дерева, сыплющего лепестками от малейшего дуновения ветерка. Девушка распахнула глаза и рот, уставившись на прибывшего. Граф неловко поставил саквояж на землю и тихо произнес:

— Добрый день, Маргарет.

Но вместо ответа та звонко рассмеялась. Веселым заливистым смехом, от которого, впрочем, графу захотелось провалиться под землю, ведь он решил, что смеются над его поступком, над тем, что он себе придумал, и как решил явиться непрошенным гостем в чужое имение.

— Поверить не могу, Вы сделали это! — она всплеснула руками.

— Что?.. — растерянно переспросил Элжерон. Он стоял перед ней, как заключенный перед своим судьей, как грешник перед Господом, как отчаявшийся перед своим спасителем и вершителем его судьбы, не зная, что его ожидает.

— Вы сделали то, о чем я говорила, — сказала Маргарет с улыбкой. — Совершили отчаянный шаг, который может изменить Вашу жизнь, сделали его без оглядки и, наверняка, не раздумывая. Ведь я не получала от Вас писем. Вы же их не слали, верно? У Вас не было времени и желания дожидаться, пока Ваше письмо придет в Лондон, а мой ответ — к Вам. И Вы просто взяли, бросили все дела — и приехали! Знаете, это весьма похвально. Я Вами горжусь!

— Спасибо, — смущенно произнес Элжерон. Он замолчал, уставившись на ее светлые туфельки, выглядывающие из-под широкой юбки длинного платья.

— А теперь поведайте мне, мистер МакЛавингтон, какова же Ваша цель визита? — поинтересовалась Маргарет. Граф прокашлялся, но так и не смог произнести ни слова. Они все застряли у него в горле, не желая изливаться. — Ну же, Вы проделали весь этот путь, только чтобы помолчать и уйти? Вы уже сделали первый шаг. А он самый страшный, самый тяжелый. Вам более нечего бояться, — она улыбнулась, глядя в глаза Элжерона. Он так и не смог понять: насмехаются над ним, или ободряют, поощряют наконец заговорить. Элжерон не выдержал и просто опустился перед ней на колени, положив голову на ее, и приобнял, наплевав на все вокруг, на правила и приличия. И тогда он почувствовал то умиротворение, которого не знал многие дня.

— Когда ты уехала, я потерял покой, — заговорил он. Элжерон почувствовал, как мягкие женские ладони начали гладить его по волосам, бережно раскручивая и перебирая пряди. — Там стало так пусто. До того, как ты туда приехала, я не ощущал всей той пустоты, что окружала меня. А теперь я просто стал сам не свой. Мне так тебя не хватает. Когда я получил твое письмо, на меня словно нашло какое-то наваждение. Я просто собрал вещи, и уехал на следующий же день. Это был такой глупый, такой необдуманный поступок. И такой невежливый. Но я больше так не мог.

Он поднял глаза на Маргарет, надеясь услышать ее вердикт, и что его сейчас не осыпят насмешками, не унизят за такое малодушие, за слабость и отчаянный крик души. Девушка ласково ему улыбнулась.

— Так я и не услышала, зачем же ты приехал.

— Мой замок пуст, — сказал граф. — И без принцессы он лишен какого-либо смысла. Поехали со мной туда, подальше от этого мерзкого города?

Вместо ответа девушка неспешно взяла со столика книгу, которую читала ранее, и начала листать страницы. Элжерон успел прочитать на ее обложке название "Фауст".

— Помнишь, как заканчивается история жизни главного героя? — спросила девушка. Она прочла:

"Тогда сказал бы я: мгновенье!

Прекрасно ты, продлись, постой!"

— И отдал душу за тот самый миг, что посчитал самым прекрасным и самым дорогим из тех, что когда-либо видел. — Маргарет громко захлопнула книгу, из-за чего граф вздрогнул. — Скажи. Ты бы так смог?