— Вот!

Оборотница выхватила драгоценность. Жадно повертела в пальцах.

— Хорошо. Для задатка…

— Пяток таких получишь!

— Хм… Ладно. Но только туда, обратно сама иди как хочешь!

Да хоть бы и в одну сторону. Только бы Ратимира увидеть и спасти попробовать.

До вечера Лана кое-как сумела совладать с собой и обдумать, что делать дальше. На ее счастье Яр ни разу не заглянул в светлицу. И хорошо. В голове шумело всякий раз, стоило подумать о его поступке. Любовь больше не согревала душу, а ледяной колючкой рвало сердце на сотни кусков. Не могла она принять его поступка и оправдывать не хотела! Над собой жестокость простить смогла, а за Ратимира не простит!

Но гнев и обида были ею надежно упрятаны в самый темный закуток души. И когда Яр вошел в светлицу то увидел не заплаканную, голосящую бабу, а покорную, приветливую жену.

— Любый, — беззаботная улыбка осветила лицо, но внутренне Лана содрогнулась — тяжко лицедейство дается! — Где так долго ходил?

Вместо ответа Яр внимательно оглядел покои. Нахмурился. Но Лана и бровью не повела. Запах Златы ему не учуять, она уж об этом позаботилась.

— Дела, — отозвался ее муж и прошел в комнату, на ходу стаскивая одежду.

— Опять в южной стороне неспокойно? — не смогла удержаться княжна. Яр аж вздрогнул, будто ее слова хлыстом по спине пришлись.

— Да… Нет. С Всемиром беседовали, — пробормотал он.

Лана подхватила со столика заготовленный кубок и медленно пошла к мужу.

— Вина бы испить, — тихо вздохнула она, круто меняя разговор.

Мужчина встрепенулся.

— Нельзя тебе.

— А с твоих губ? Хоть капельку попробовать. Так хочется, сил нет…

Золотые глаза потемнели. Что ж, она знала, с какого бока зайти. Особенно сейчас, когда Яр давно с ней как муж с женой ложа не делил. Подло, да! Но его подлость не меньше. Лана медленно облизнулась и мужчина не выдержал. В два глотка осушил кубок и отшвырнул его в сторону. Сгреб Лану в охапку и голодным, диким поцелуем впился в губы.

— Любимая… любимая моя…, - хрипел он, срывая с нее платье, — Хочу тебя! Не могу больше…

Рухнул с ней на кровать, не отрывая своих губ от ее лица и тела. Шептал что-то бессвязное, не обращая внимания, что отвечает она ему через силу. Но с каждым мигом жаркие ласки теряли свой напор и ярость. А еще через минутку дыхание мужчины выровнялось и больше не сбивалось от рычания и поцелуев.

Лана высвободилась из-под спящего мужа. Поправила содранное до пояса платье и притушила свечу. Пора было собирать узелок для Ратимира.

Ожидание было хуже всего. Страх на грудь плитой давил. Такой же сильный, как в ночь, когда ждала княжна Воята, сидя под стражей в горнице.

Яр спал беспробудным сном, даже не шелохнулся, когда в дверь послышался легкий стук. Запахнувшись в плащ, Лана осторожно выглянула за порог.

— Идем.

Злата схватила ее за руку и бесцеремонно выволокла из комнаты. Поскорее оттащила туда, где мрак гуще.

— Ежели вдруг что — воды испить захотела, да кувшина не нашла. Ясно? — шикнула оборотница. Лана кивнула.

Прислушавшись как следует, Злата повела дурную девку к темницам. Бестолочь она бестолочь и есть. Провести бы ее Злата и так провела. Вьюн наказывал доставить девку до коморки Родана, из которого тюремщик, как из этой немочи красавица румяная. Старый оборотень пол ночи пленного стерег с закрытыми глазами и храпом своим запугивал. Особенно старался после чарки сладкого вина, а уж Вьюн обещал напоить в лучшем виде. Только бы проснулся тюремщик липовый вовремя, ну да девка своей возней разбудит, ведь непременно попробует братца спасти. Ох, крику-то будет…

Лана чуть не вскрикнула, увидев за одним из поворотов сутулую фигурку мужчины. Кинула взгляд на свою проводницу, но та была спокойна. Уверенна подошла к ожидающему и что-то прошептала. Обернулась и махнула рукой, мол, чего встала? Лана робко приблизилась. В полумраке плохо было видно лицо мужчины, но где то она его встречала. Невысокий рост, бороденка козлиная…

— Пойдем, краса, дальше я проведу, — чуть шевеля тонкими губами, шепнул он.

Злата же круто развернулась и пошла обратно. На нее не глянула, только бросила сквозь зубы:

— К утру наведаюсь, — и скрылась с глаз долой. Делать нечего, пришлось следовать за новым своим провожатым.

— Увидишь тюремщика, не пугайся, спит он крепко. Однако если хочешь вывести отсюда брата нужно поторопиться.

Лана сжала под накидкой тяжелый узелок.

— Я не…

Мужчина одарил ее слабой улыбкой через плечо.

— Друг я вам, не сомневайся. Сердце щемит, когда кровь безвинных меч пачкает.

И горький вздох тем же мечом резанул по сердцу. Лана глаза отвела. Ощутила себя чуть ли не предательницей. Ей помочь хотят, а она носом вертит.

Тюремщик и правда спал, непонятно как уместившись на тонкой лавке. Под тихий храп она тенью проскользнула к узкой каменной лестнице, ведущей в подвал. Ее проводник двигался быстро, но все равно казалось, что улиткой ползет. Мимо клеток шла как в дурмане, а у последней ноги так и подломились.

— Ратимирушка!

— Лана! Лучик мой!

Брат кинулся к ней и протянул руки сквозь прутья. Она тотчас поспешила в родные объятья.

— Хорошая моя, сестрица любимая… Натерпелась, бедная… Как же так…

Шептал Ратимир, нежно гладя ее по волосам и щекам.

— Братец мой, — всхлипывала она, — родненький…

— Потом наговоритесь, — зашипел их помощник, — каждый миг на вес золота! А ну-ка, отворяй, а я пока мест осмотрюсь…

Мужичонка сунул ей в руки небольшой железный ключ, а сам посеменил к выходу. Княжна с замком быстро справилась, а клепки с ножных пут брат сам сковырнул кинжалом, что она принесла.

— Готово, — выпрямился Ратимир, — бежим! Вьюн обещал, что до рассвета след собьем!

— Но я…, - однако ее робкие слова перебил вернувшийся мужичок.

— Идем, все спокойно.

— Нет, — Лана даже на шаг отступила, — не могу. Выведи его, — попросила она Вьюна, — а я вернусь.

— Говорил, говорил ведь, — забормотал Вьюн, — нет, идти надо. Брату помочь хочешь? Стражу если что обманешь, время выгадаем…

Ратимир молчал, позволяя уговаривать свою сестру. Вьюн предупреждал, что Ланушка может на попятную пойти. От испуга. Главное, сейчас им до леса добраться, а там она поймет, что в безопасности и перестанет глупости говорить.

— Ладно, — после некоторого раздумья, решительно кивнула княжна, — но только до леса.

И Лана проследовала за мужчинами. Сердце колотилось как сумасшедшее. Не за себя боялась, за Ратимира. А ей пусть хоть что делают, главное — брат жив.

Из терема они выбрались все же не без труда. Наткнулись на дозорного. Лана и вскрикнуть не успела, как Ратимир метнулся к опешившему мужчине и одним ударом свалил его с ног. Тускло блеснуло лезвие кинжала, готовое оборвать жизнь стонущего оборотня.

— Брат! Не надо, стой! Стой! — повисла на нем княжна, — Не губи!

Ратимир заскрежетал зубами, но оружие убрал. Оглушил незадачливого стража напоследок и сдернул перевязь с мечом. Лана украдкой бросила взгляд на стоящего в стороне Вьюна. Резкие тени делали его лицо злым и насмешливым, будто мужчина был рад страданиям своего соплеменника.

Дальше они бежали без остановки. Вьюн все подгонял их, зорко посматривая по сторонам и прислушиваясь к малейшему шороху. А Лана задыхалась от быстрого бега. Ветер в лицо снег горстями швырял, острый, колючий, как ледяные иголочки, а плащик тонкий совсем не спасал от мороза. Хватая ртом холодный воздух, княжна осторожно накрыла рукой живот. Только бы детям вреда не было! Сердце так и надрывалось, но и брата она оставить никак не могла. На озябшие плечи легла накидка.

— Ничего сестрица, скоро выберемся. Вьюн обещал, что человек нас ждет, с одеждой и едой.

Она бы и хотела возразить, да только дыхания не хватило. Про себя решила, что доберётся лишь до первых деревьев, а там попрощается и обратно повернет.

— Уже скоро, скоро, — приговаривал на бегу Вьюн, — полянка недалече есть. Передохнем.