Слуги перебросили сходни на борт ладьи, и первая пара уже ступила на них, когда по тропинке сбежала молодая женщина — одна из помощниц леди Аннирель.

— Привела! — воскликнула она. — Посмотрите, кого я привела!

Юноши и девушки обернулись. Узнав подходившего Лейра, многие заулыбались. Все успели оценить его игру во время пира. Артист почтительно поклонился публике, но не спешил приближаться к молодым лордам. Лишь когда последняя пара взошла на борт, он легко, в два прыжка, одолел сходни и с любопытством огляделся, ища место.

Внутри ладьи были закреплены широкие удобные скамьи — ближе к корме шире и выше, а дальше ниже и меньше. Отдельно на самой корме, возле рулевого колеса, было поставлено кресло, и на носу, изогнутом, как лебединая шея, имелось еще одно сидение. В рулевое весло был вделан крупный огранённый кристалл причудливой формы. В нём была заключена магия, с помощью которой даже в одиночку, прикасаясь к некоторым граням, как к струнам арфы, можно было управлять судном и даже ставить и убирать парус.

Все места были заняты — роль рулевого занял один из старших рыцарей, на носу устроилась леди-распорядительница. Юноши и девушки расселись на скамьях вдоль бортов, оставив два места повыше для самого наследника и его невесты. Четверо из восьми сопровождавших рыцарей заняли места вдоль бортов, готовые отталкиваться шестами, если вдруг встретится неожиданное препятствие. Лейру ничего не оставалось, как встать к мачте.

Над его головой от лёгкого прикосновения к кристаллу с мягким шелестом, словно настоящее лебединое крыло, развернулся парус. Шесты упёрлись в причал. Оставшиеся на берегу охранники помогли ладье отчалить и, повинуясь магии и утреннему тихому ветерку, она заскользила по озеру прочь от берега.

— Играй! — негромко сказала леди-распорядительница.

Лейр кивнул, поднял виолу и, поколебавшись пару мгновений, коснулся смычком струн. Тихая мелодия полилась над просыпающимся озером, такая нежная и лёгкая, что сами собой смолкли разговоры, и дальше плавание протекало почти в полном молчании.

И лишь Рави не был очарован игрой музыканта. Он почти не сводил с него глаз, мучительно пытаясь вспомнить, видел ли когда-нибудь этого артиста раньше. По всему выходило, что видел. Но где и когда?

Соэль была так встревожена уходом Лейра, что чуть было не бросилась за ним по пятам.

— Куда ты, глупенькая? — мать взяла её под руку.

— Я боюсь, — призналась девушка.

— Чего?

— Но ведь он там один и… ты разве не помнишь?

— Помню, — кивнула Ниэль. — Но стараюсь об этом не думать. Будем молиться Покровителям, что всё обойдётся. Идём.

— Ты зря волнуешься, девочка моя, — с другой стороны подошла матушка Ханирель, которая, хоть и не выступала, как молодёжь, но вдоволь набродилась по залу, гадая по руке и предсказывая, кто из девушек в ближайшее время встретит своего суженого, а кому суждено расстаться с любимым навсегда. За удачные прогнозы её нередко награждали украшениями и безделушками, и сейчас бывшая актриса не без гордости продемонстрировала десяток перстней, колец и даже три сережки, а также маленький кулончик и жемчужную пуговицу. Один перстень гадалка надела внучке на палец и перевернула её руку ладонью вверх:

— Я уже говорила, что ты проживёшь долгую жизнь. У тебя в судьбе будет много резких изменений в судьбе, но ни вдовство, ни ранняя смерть тебе не грозят. И у твоего Лейра тоже очень длинная линия жизни. Хоть он трижды будет находиться на грани жизни и смерти, но умрёт еще очень и очень не скоро.

— Трижды? — ахнула Соэль.

— Один раз уже был, когда мы его вынули из петли, — ответила матушка Ханирель. — А два других не столь значительны. Может быть, ему придётся с кем-то сражаться, и он выйдет победителем из поединка. Или случится какая-то катастрофа, которую он благополучно переживёт. Или его поразит болезнь… Во всяком случае, ему не судьба умереть этой ночью. Более того, все три смертельных случая произойдут или произошли отнюдь не на рассвете.

За разговором артисты дошли до той части замка, где им выделили комнаты для проживания. Как всегда, в них селились по двое-трое. Таша с Дарреном и детьми — в одной, мастер Боар с женой — в другой, матушка Ханирель с Раэной и Соэль — в третьей, а все холостые мужчины труппы — в четвертой. Сейчас из артистов на месте была только Таша — альфара и её дети исподтишка подсматривали за праздником в щёлочку, но потом осторожная мать увела детей спать, несмотря на капризы и протесты. Она и сейчас, услышав шаги и голоса в коридоре, высунула нос в щелку:

— Тс-с! Калоник только что уснул!

Пропуская вперед женщин, артисты разошлись по комнатам. Кайр и Янсор, соперничавшие с некоторых пор за внимание Раэны, одновременно, пихая друг друга локтями, распахнули перед нею двери. Арфистка сделала шаг и…

Отчаянный визг заставил всех подпрыгнуть от неожиданности. Перепуганная Таша выскочила в коридор, а мужчины, наоборот, рванулись в комнату, спеша выяснить, что или кто так напугал девушку.

Разбуженная воплем причина испуга села на постели:

— Вы?

— Т-Тиар? — вытаращила глаза Раэна.

— Я, — юноша выпрямился на постели, где прилёг, свесив ноги, прямо в одежде. — Извините, если…

— Тиар! — воскликнула Раэна. — Ты здесь?

Её возглас подхватили. Сон был забыт, усталость как рукой сняло. Толкаясь и переговариваясь, артисты набились в комнату девушек. Расталкивая всех локтями, вперед прорвался мастер Боар и горячо стиснул приёмного сына в объятиях.

— Сынок!

Ниэль кинулась к ним, отталкивая мужа:

— Мальчик мой!

— Мама…

Артисты окружили своего бывшего товарища, тормошили, жали руки, обнимали. Соэль и Тайн висели на названном брате, Раэна плакала от восторга. Калоник и Нюша, которые не могли пропустить такое событие, выбрались из постели и путались у всех под ногами. Янсор просто пожал другу руку и несколько раз шутливо пихнул в бок.

— Ты вернулся? Но как? Откуда? — со всех сторон раздавались голоса. — Что случилось? Ты нам всё расскажешь? Как ты там жил?

— Простите меня, — юноша опасался смотреть друзьям в глаза. — Конечно, понимаю, что не должен был тут появляться, но… просто я… в общем, мне сейчас некуда пойти и…

— Погоди-погоди, — глава труппы присел на край постели, обнимая его за плечи. Тайн устроился с другой стороны, не спуская с Тиара глаз. Соэль по-простому опустилась на колени, обнимая брата за ноги. — У тебя произошла размолвка с отцом?

— Ну, — юноша отвел взгляд, — не совсем размолвка, но… В общем, он меня прогнал.

Когда напуганные слуги прибежали в зимний сад, Винирель еще дышала. Густой кустарник, увитый к тому же плющом, карабкавшимся на стену из-за недостатка места, смягчил её падение и спас девушке жизнь. Но целительница, осмотревшая её, не спешила радоваться. Под руководством волшебницы девушку перенесли в её покои, и Видящая занялась исцелением. Двери были плотно закрыты, оставив родных мучиться от неизвестности.

Лиллирель сердито теребила в руках лист от злополучного плюща. Она должна была предвидеть такую возможность! Если бы не эти растения, девчонка бы разбилась насмерть при падении. И сейчас над нею хлопотала бы не целительница, а плакальщицы, обряжавшие тело для погребения. Надо было не торопиться. Теперь она может остаться жива и будет защищать брата. Впрочем, оставался небольшой шанс…

Торопясь опередить события, она приблизилась к мужу. Лорд Варадар вздрогнул при ее появлении:

— Что вам угодно, леди?

— Я очень волнуюсь, — промолвила она. — Бедная Винирель! Судьба была к ней несправедлива… Она отняла у нее все — родную мать, здоровье, не дала красоты и сил. А теперь забирает и жизнь…

— Замолчите! Моя дочь ещё…

— Ваша дочь, хотите вы сказать, ещё и нашла брата… весьма ненадолго, — как ни в чём не бывало, продолжала Лиллирель. — Наследника вашего имени и титула…

— Да, — лорд невольно бросил взгляд на дверь, через которую несколько минут назад вышел Тириар.