Лицо Рваного перекашивает кислая гримаса, я как набедокуривший шалопай испытываю нечто вроде чувства вины. Да уж, нехорошо с теремом вышло...

- В сарае я сидел связанный, башкой прибитой маялся. Воспламенять предметы на расстоянии пока не научился, можешь так князю и передать, – говорю. – Нас как свиней резать пришли, мы его имущество вообще-то отстаивали, какие претензии?

Рваный говорит, что ничего напрямую князю передавать не станет, все поручено докладывать Дрозду. Будут реальные претензии – придется отвечать, но сам Миша надеется, что все обойдется и мы должны отскочить по-легкому.

- Дрозд практически уже всех собак вырыл. Переговорил с Минаем, боярыней, с десятником Вендаром, еще десятка два всяких людишек опросил. Кстати, тот Вендар был против того, чтоб вас мочить, Минай настаивал живьем никого не брать...

Рваный хмурит брови, меняет интонацию голоса на повинную.

- Ты уж прости, Старый, что так получилось. Не подумали мы с Буром, что этот жлоб усатый так быстро вернется и наезжать начнет, десяток бойцов надо было тебе оставить, может по-другому все было.

- Ладно, – говорю, – проехали. Парни мои где?

- В Вирове под охраной. Стрелок твой долговязый, Голец и еще несколько человек. Ждут решения князя.

- А девчонка?

- Что с Гольцом пыталась лодку у старого рыбака отжать? Там же. Если б дед хай не поднял, мы бы с причалов не заметили ничего, вам удалось бы уйти. А тут дед блажит, дым с города валит... Князь завелся с полпинка, на пожар первым добежал.

- Не собирались мы никуда уходить. Это денщик у меня инициативным оказался сверх меры.

- Да я так и понял.

Рваный потирает пальцами изуродованное ухо, затем складывает руки на столе как сидящий за партой первоклассник.

- Везучий ты, Андрюха, – говорит Рваный уважительно. – Такой везучий, что и смерть не берет. Тут ушел, там отбился, здесь выкрутился. Выживаемость у тебя, надо признать, на высоте. И это, мягко скажем, в не совсем привычных условиях. Смоленские охотники, опять же очень для тебя удачно сцепились с Минаевыми посланцами. Очень вовремя. Хорошо не разобрались впопыхах. А тот охотничий срез даже если не в горло попал, легко мог тебе руку отмахнуть не хуже топора.

- Жив кто из них? – спрашиваю, потирая заживающее плечо.

- Двое с луками, которые все и решили. Купили на все вырученные с торга лошадей деньги две телеги, забрали мертвых родственников и ушли. Князь их отпустил с миром.

На то он и князь,чтоб казнить и миловать где по закону, где по душе.

Вообще Рогволд разительно отличается от всех, кого я успел здесь увидеть. При первом взгляде на него понимаешь: этот человек уверен в себе на двести процентов, хоть и не обладает какой-то особенной статью или чрезмерной шириной плеч. Лобастая, с залысинами голова, длинные рыжие усы, широкий нос с немного вдавленной переносицей. По комплекции эдакий ярко выраженный полутяж, а чисто внешне князь Рогволд очень походит на моего тренера по боксу Алексея Захаровича Фомина, мне даже пришлось дважды сморгнуть, чтобы прогнать наваждение. Поговаривают, Рогволд родственник не то самого Рюрика, не то его лучшего воеводы. Сам не княжеского рода, однако за счет внутренней силы и недюжинной смекалки сумел закрепиться в Полоцке и народ его тамошний зело обожает, потому как справедлив, честен и неглуп. Хороший, в общем, правитель, крепкий и княжество у него большое и сильное.

Великому князю киевскому Святославу Игоревичу за чередой военных походов совершенно некогда заниматься своими землями. Рогволд подобным невниманием с успехом пользуется, являясь хозяином второго по величине княжества Древней Руси. За несколько последних лет Рогволдова вотчина втрое приросла землями, пополнилась людьми. Осторожный князь старшинство Киева все же признает, но это не мешает ему с вожделением поглядывать в сторону богатого и строптивого Новгорода, где со времен Олега Вещего правит ставленный великим князем киевским посадник. Вот и младшему брату Туру городишко на речке Припяти возводить помогает, хочет тоже князем сделать, чтобы шуровать уже на пару. А там, глядишь, и с Киевом пободаться можно будет.

Этот ликбез, услышанный из Мишиных уст я выучил и усвоил еще позавчера. Но остается не совсем понятным почему до сих пор в дом к Овдею с вопросами не заявился Дрозд. Как ни крути, главный свидетель здесь – я, с меня и спрос основной. Князь живет себе преспокойно в Вирове в доме так кстати вернувшегося купца Бадая и знать ничего не хочет? Не поверю. Ему же надо дознаться кто казенку попортил, еще и с претендентами на боярское кресло придется разбираться. Стоило иначе сюда переться, погулять и по Полоцку можно.

Миша хоть и хорохорится, говоря, что Рогволд на нашей, то есть, на Буровой стороне и все идет по плану, вижу – тоже нервничает. Ни Бур, ни сам князь визитами его не балуют, были всего один раз в первый день моего домашнего ареста, к себе тоже не больно зовут. Миша сказал, что успел оказать Рогволду в Полоцке кое какую услугу, да и не услугу совсем, а так – небольшой совет посоветовал, чем расположил князя к посольству и лично к себе. Но если похожий на Захарыча Рогволд обладает таким же как у тренера тяжелым характером, а, по ходу, так оно и есть, то нервишки себе потянуть есть отчего.

Дважды за эти дни Рваный мотался в Виров, оставляя меня под приглядом троих стражей из полоцкой гриди, хотел переговорить с князем, но каждый раз возвращался ни с чем, ибо Рогволда на месте не заставал, тот катался верхами то с Минаем, то с Буром. На мои жадные расспросы о Полоцке Рваный отвечал односложно и без охоты. Город как город, ничего там особенного нет, народу полно как своего так и мимопроходящего. Много просеивает через себя Полоцк различных караванов и обозов, часть торгового пути «из варяг в греки» как никак, да и собственный торг там немаленький. Меня живо интересовало наличие в столице полоцкого княжества сильного колдуна, но Миша меня отшил, не до поисков колдунов, мол, было, все силы и время ушли на уламывание Рогволда.

У меня, вообще, создалось впечатление, что Рваный меня избегает. Своим возвращением из Полоцка он меня жутко обрадовал, думал конец моим мытарствам да не тут-то было. Ходит замкнутый, думу думает как Чапай перед решающим боем, а может обиделся, что не рассказываю ему всего до конца, но сегодня что-то Мишаню сильно на поговорить потянуло.

Снова поворачиваюсь к окну. Дождь усилился, сыпет ровно и шумно, падающие с крыши толстые, словно из серебра вязаные струи льются в подставленные бочки. Стражей моих не видно – сидят на крыльце или в сенях, мокнуть не желают. Воровская погодка, однако. Зеваю во весь рот, аж челюсть сводит. Вздремнуть бы...

- Слышь, Мишань, а может мне отсюда винта резануть, не стоит ждать приговора?

- Не вздумай! – резко произносит Рваный. – С меня же спросят. Я за тебя поручился, именно поэтому ты сейчас не в сыром подвале, а хвативши пивка сидишь сытенький за столом.

- То есть со мной ты не пойдешь?

- И тебя не пущу. Здесь сам Рогволд, круче него на Руси только Святослав, мы будем последними дураками, если упустим возможность притереться к нему поближе. Убежим, дальше что? Про Полоцк можно забыть сразу и навсегда, так в этой дыре и останемся дерьмо лаптем хлебать. Ты, вон, уже дурью заплыл, когда последний раз тренировался?

Когда тут тренироваться? То нога болит, то бью кого-то, то меня лупят... времени нету вовсе, житуха – огонь! Желания и сил хватает лишь на утренние отжимания, не более того и Рваному до этого не должно быть никакого дела, мы же не на летних сборах. Лучше бы озаботился моим скорейшим вызволением с домашней кичи, чисто по-дружески...

Собрался к князю притираться, ну-ну... Однако упоминание Мишей о данном Рогволду совете начинает занимать меня все больше.

- Так ты теперь у Рогволда в советчиках? – интересуюсь, в который раз испытывая легкий укол зависти к Мишиному модному клифту.

- У него их и без меня хватает. Я лишь намекнул ему, что ближайшие год-два, от силы три может настать его звездный час. Если есть желание укрепить и расширить владения, самое время начинать.