– Что вы… – славянка хотела взорваться, но сдержалась. Только стыдливо коснулась плеча. – Ничего…

– Ты странная сегодня. Доедай и иди, поспи. Попрошу, чтоб тебя сегодня с вахтой не трогали.

– Ага, спасибо.

Гукь поднялась и поспешила выйти из кабака, спрятаться в темноте, где не будет ни Рены, ни солдат, обожающих ее сиськи, никого…

– Эй, а вы помните, как Рена вырезала тех двух огров? Вот это было жестоко, никогда не видел столько кровищи!

– Да ладно вам, – усмехнулась рыжая. – Как будто сами двуручники в руках не держали. Должны вроде знать, что они и не на такое способны.

– А ты дралась когда-нибудь с вампирами?

– Было разок…

– И как?

– Отвратно. Чуть руку не оторвали.

– Победила?

– Нет, разбежались, – Рена отвечала с неохотой.

Поначалу, когда она только попала из отряда наемников в ряды королевской армии, было забавно получать столько внимания от солдат. Но со временем это стало тошно. Стали вспоминаться былые товарищи, которые общались по-дружески, без лишнего обожания и посягательств на тело. Рена некоторое время сидела, не пряча грудей, но, убедившись, что в глазах ее товарищей по отряду до сих пор горит похоть, довольно быстро прикрылась скромным кожаным жилетом. А потом и вовсе – поднялась и вышла. Кто-то разочарованно что-то пробубнил, ее постарались позвать обратно, но девушка только отмахнулась. Чем дольше она находилась среди королевских солдат, тем больше скучала по вольным наемникам. Все равно, что прибиться к своре дворняг после стаи волков. Не спасает даже выпивка и хорошая еда.

Холодный воздух несколько освежил Рену. Она поежилась, обняв себя. По рукам пробежали мурашки. Выдохнув, она поспешила уйти во мрак, подальше от кабака и возможных «хвостов» в лице обожателей.

Неподалеку – маленький лесок, и там была полянка, которую Рена приметила для себя еще когда отряд только приближался к деревне. Сейчас там никого не должно было быть, и воительница решительно направилась на то место. Она не боялась – ее ноги все еще закованы в стальные пластины, как и бедра. А некогда стройные руки теперь носят на себе груз мышц, бугрящихся под кожей. Из Рены вышел прекрасный воин, раз уж домохозяйка и сестра получились никудышными.

Луна надежно пряталась за облаками, и в воцарившейся темноте девушка чувствовала себя хорошо. У нее был острый слух, который подсказывал, что рядом никого; а ветер нес с собой лишь запах свежей травы. Это вызывало умиротворение. Возле поляны росли цветы. Их фиолетовый цвет днем был чем-то ярким, настолько, что терял право на жизнь. Но в темноте и мраке эти цветы были такими же, как и все. Живыми и спокойными. В них Рена видела себя. Как и этим цветам, днем ей досаждали. Наглые руки пытались сорвать побольше и сплести из этого венок, водрузить его на голову, словно корону. Лишь ночью наступал относительный покой.

Когда девушка приблизилась к поляне, она увидела, что та не пустует. Во мраке силуэт другого человека все же узнаваем, а скрежещущие звуки были хорошо знакомы: кто-то точил лезвие.

– Что ты здесь делаешь? – грубовато обратилась Рена к сидящему на бревне.

– А?.. – Гукь вздрогнула, оборачиваясь. – Рена?..

– Она, – кивнула воительница, присаживаясь рядом.

– Я здесь… отдыхаю. Да… А ты?

– Хотела бы отдохнуть.

Разговор утих. Зато поднялся ветер. Скрежещущие звуки возобновились. Гукь точила свой боевой нож. Совсем не кинжал, скорее тесак. Рена не знала, мог ли он помочь в бою, но заточка ни одному оружию не помешает.

– Мне уйти? – спросила славянка, не отрываясь от своего дела.

– Сиди.

Рена прикрыла глаза, погружаясь в медитативное состояние. Конечно, это не очень безопасно рядом с кем бы то ни было, но она чувствовала, что Гукь можно довериться. Мужчины – вот, кто не заслуживал ни капли доверия. Это воительница выучила еще давно. Может, даже в детстве. В ее родной деревне предавалась каждая женщина. Запиралась мужчиной в доме, погружалась другими в хозяйство, сюсюканье с детьми. Омерзительная рутина, ждущая каждую девушку с рождения. Каждую, кроме Рены.

Перед глазами проносились образы. Родная деревня – приятная и в то же время отталкивающая местность. Холодный ветер зимой и мягкий, влажный – летом. Ценные моменты детства, болезненные часы юности. Семья, отдалявшаяся от Рены. Отец никогда не был близок, а брат…

Со временем воительница решила, что произошедшее случилось не из-за славянки, она была лишь последней каплей. Девушка не винила голубоглазую. Та, очевидно, не совершала никакого зла. Лишь стала такой же жертвой очередного мужчины. Которые всегда падки на бесплатную юбку.

– О чем ты думаешь, Рена? – спросила Гукь.

– Прошлое. Таким, как мы, больше не о чем думать.

– Ты говоришь о солдатах?.. Ну, у многих есть карьера, и…

– Авангард. Понимаешь, где оказалась? Мы ядро, которое обречено на удар об стену, а не об цель. Здесь только и можно, что думать о былом.

– Но ты ведь давно служишь в этом отряде? И вроде не так уж плохо…

– Однажды я умру вместе с остальными. Ты здесь месяц? Еще не видела крупных битв. Мы разбиваем строи кавалерии, копейщиков, щитоносцев. А потом умираем.

– Впереди ведь… не совсем люди, да? Может, не так все плохо будет…

– Демонам и исчадиям Ада плевать, в каком строю идти. Возможно, мы столкнемся с основными силами.

– А может, с разведкой или кем-нибудь слабым… И сможем пробиться!

– Боги будут милостивы в этом случае. Только я пришла сюда отдыхать, а не болтать, – сухо напомнила Рена.

– Прости… Я просто хотела пообщаться. Познакомиться поближе. Мы ведь вроде товарищи, но как-то… не заладилось, что ли…

– У нас не может ладиться. Мы две женщины с разными достоинствами, не лучше одна другой, но это-то и ужасно. Будь одна из нас совсем уродиной, было бы лучше. Могли бы стать подругами или что-то вроде. Но две красивых девушки в одном отряде – это всегда плохо.

– Не всегда! Мы ведь можем изменить это… на своем примере. Плевать, что там думают мужики, мы ведь можем строить свои отношения, без них?

– Как ты собираешься строить отношения без остального отряда? – с недоумением спросила Рена.

– Легко. Если мы будем знать друг о друге что-то такое… чего никто не знает, то будем отдельными от отряда.

– Это плохо.

– Все равно ведь умирать будем. Так чего уж…

– И что надо знать, например?

– Расскажи, как ты сюда попала.

– М… Зачем? – напряглась рыжеволосая.

– Я тебе после этого тоже расскажу, не переживай, – Гукь улыбнулась, но в темноте Рена не заметила движения губ, только услышала. Но и этого хватило, чтобы чуточку смягчиться.

– Если честно, то я пришла сюда умирать. Раньше была в наемниках, но отряд почти весь полег. Записалась в королевскую армию. Опыт есть, поэтому могу служить. Тем более, для авангарда хитростей не надо, только мышцы и отсутствие багажа. И то, и другое у меня присутствует.

– А почему ты пришла умирать?..

– Говорю же, прошлый отряд перебили, – с недоумением пробормотала Рена.

– Ну… они были тебе дороги, настолько, что ты решила умереть?..

– Я поняла, что совершенно провалилась как воин. Отряд уничтожили по моей ошибке. А так как я умею только сражаться, то решила умереть в бою.

– Неужели ты умеешь только воевать?..

– Да.

– А как же семья? Она у тебя есть?

– Нет.

– Ладно… А я записалась сюда, потому что хочу попробовать свои силы в авангарде. Контракт на три месяца.

– Планируешь выжить?