Когда девяносто лет назад учёные Конфедерации, Китая и, чуть позже, Североамериканского Союза и Западноевропейской Хартии после более чем столетних исследований открыли принцип перемещения во времени, мир вздрогнул. И есть от чего! Реально правящие в Союзе и Хартии транснациональные корпорации, серьёзно потрёпанные Россией и Китаем и давно растерявшие былую мощь, воспрянули духом.

Чего проще? Вернуться в прошлое, кого-то устранить, кого-то, наоборот, не дать устранить, кому-то внушить другие идеи, и всё. История пошла другим путём. То, что при этом можно ненароком уничтожить самого себя, что противники будут творить то же самое, руководству корпораций в голову приходило редко. Возникла потребность в создании спецслужбы по охране времени, в том числе на планетарном уровне.

Подписаны международные договора, пакты и декларации, приняты национальные законы и введена ответственность. Но соблазн велик. Как у обычного человека, так и у небожителей. Все понимали, изменить что-либо в эпохе, отстоящей даже на тысячу лет, чревато. Нарушитель сам может погибнуть. Даже не погибнуть. Нет. Исчезнуть из всех хроноветвей и хроноволн. Что уж говорить о десятке тысяч и миллионе лет? Тогда вообще всем и всему кирдык, как выражается Фарух Тамирбаев. А вот уйти на час, на день, на неделю назад и чего-то поменять — вполне можно. И не только с дурными или преступными целями. Чаще ведь хочешь, как лучше. Только вот получается… ну вы поняли.

Всё оказалось совсем не так, а гораздо… лучше. Да. Скорее всего, лучше. Прошлое почти не позволяет себя менять. Ключевое слово «почти».

Группа учёных Конфедерации во главе с профессором Тушаром Агнихотри провела кучу сложнейших биологических, генетических, темпоральных экспериментов. В итоге — величайшее открытие. У каждого человека есть некий энергоинформационный уровень. Он может вызвать всплеск хронального поля, создать новую волну или ветвь, что позволяет в той или иной мере воздействовать на прошлое. У многих людей этот уровень не превосходит трёх единиц, либо колеблется около пяти. Значение уровня до десяти не позволяют изменить течение времени.

Уровень, в честь учёного, назвали коэффициентом Агнихотри. Единицу измерения — «агни».

Ян не вникал в хронофизику процесса. Хотя в обеих Академиях — и Хронослужбы, и Госбезопасности этот предмет обязателен, Прилуцкий уже успел основательно забыть тонкости. В них прекрасно разбирается бывшая подружка — сотрудница биофизического отдела Любомила Костович. Уроженка Белграда, девушка три года назад с отличием окончила Академию…

Уже более ста пятидесяти лет в мире сохраняются устойчивые центры силы. Корпорации, как ни старались, не смогли их поколебать. Самый мощный — Русская Конфедерация, куда кроме России входят Восточная Европа, Балканы, Прибалтика, Скандинавия, Средняя Азия, Ближний и Средний Восток, Индия, Монголия, Аляска, территория западной части Северной Америки и частично Мексики. Де-юре — Конфедерация. Фактически — единое федеративное государство, стихийно возникшее после стремительного расцвета России. Мощную поддержку оказывают страны Латинской Америки. Многие из них всё ещё безуспешно пытаются войти в состав Конфедерации. Большинство стран Африки поддерживают Конфедерацию на взаимовыгодной основе. Когда корпорации попытались установить на чёрном континенте марионеточные режимы, огребли по полной.

Следующий центр — Индокитай во главе с Китаем. Главный союзник и партнёр Конфедерации.

Западно-Европейская хартия объединяет Западную Европу, Турцию и Албанию.

И, наконец, Северо-Американский союз включает оставшуюся территорию Северной Америки с разобщёнными государствами бывших США, Канады, Мексики и Британских островов.

В таких политических условиях приходится работать Хронослужбе не только по охране времени. Самое спокойное занятие — изучение истории. Этим занимается историко-археологические подразделения. Часто им «на хвост» садятся гражданские историки. Иногда приходится искать случайно затерявшихся во времени. Бывает такое, правда редко. Но одна из основных задач Службы — борьба с действиями спецслужб защиты времени корпораций Хартии и Союза. Самая влиятельная из них — «Билдерберг Корпорэйшн», объединившая активы участников старого-престарого Билдербергского клуба. У неё самая мощная служба защиты времени — «Тайм Секьюрити Эдженси». «Ти-Эс-Эй» выросла на обломках Агентства национальной безопасности древних США. Различные террористические и мафиозные группы, спонсируемые Союзом, пытаются получить доступ к хронотехнологиям. Союз использует террористов, но к технологиям не подпускает. Противодействие таким группам то же входит в сферу деятельности Хронослужбы. По международным пактам при обнаружении они должны быть уничтожены незамедлительно…

— Наконец-то все в сборе, — недовольно покосился на Прилуцкого Таран. — В девять ноль три произошёл сбой. Хроносрез — 13 июня 2015 года, шесть часов десять минут, одиннадцать секунд местного времени, Подмосковье, координаты, — он взглянул на атомарную бумагу с распечаткой, — пятьдесят пять градусов сорок четыре минуты сорок четыре и две секунды северной широты, тридцать восемь градусов, двенадцать минут, тридцать девять и шесть секунд восточной долготы. Несанкционированная транслокация биологического объекта весом до ста килограмм, предположительно человека. Объект нативный…

Таким мудрёным словом называют жителей хроносреза. Ян с коллегами предпочитает более простое — «абориген».

— Задача — найти и вернуть, — Таран посмотрел на Прилуцкого.

Тот пожал плечами.

— Никаких проблем, Олег Палыч. Найдём и вернём.

Ян — опытный оперативник. С одной стороны, чего проще? Ушёл в прошлое на пару минут раньше и предотвратил несанкционированный переход. Ан нет. Точность определения координат конечной точки от десятков метров до сотен километров. И чем дальше в прошлое, тем хуже точность. А если ещё иностранные спецслужбы противодействует? И такое бывает.

Обычная оперативно-поисковая работа. Выяснить, кто внезапно пропал, где, когда и так далее. Стереть, при необходимости, память свидетелей. Хотя, они по-любому всё забудут. Задействовать местную агентуру и резидентуру. Всё как всегда.

— Есть проблемы, капитан.

Прилуцкий насторожился.

— Хроносрез назначения — 27 июня 1917 года. По местному летоисчислению — 14 июня. Время — семь одиннадцать.

Ян пока ничего особо проблемного не увидел. Первая мировая война. Ну и что? Немного усложняет работу, но ничего страшного.

— А в чём проблема, Палыч?

— Хэлээс.[16]

Упс! А вот это хреново. Хронолокальное смещение — паршивая штука. При обычной транслокации объект уходит в другое время в том же самом месте. А вот при смещении может оказаться где угодно. Но и это не самое противное. При ХЛС появляется странная физика. В мире за всё время работы Службы наблюдались только два таких случая. Один в Североамериканском Союзе. От них ничего не добились. Использовали собственные силы для получения информации. Амеры обижены, что у них отняли былое могущество. Другой случай — в Индии. Двадцать три года назад. Его в Академиях разбирают подробно. Надо порыться в информатории.

— Отследить сумели? — ни на что не надеясь, спросил Ян.

Таран лишь пожал плечами. Вообще абзац. Полный.

— Разрешите, Олег Павлович, — девчонка-археолог подняла руку и покраснела.

— Слушаю.

Та вскочила. Таран жестом показал, что может сидеть.

— Младший лейтенант Дарья Фархади. Только что сообщили. Есть конечная точка транслокации. Восточная Галиция, Юго-западный фронт русской армии.

Час от часу не легче. Если память не изменяет, там в это время было жарко. Но, по крайней мере, не по всей планете шастать. Всего лишь по Галиции.

— Спасибо, лейтенант. А где Гуляев и Быстрицкая?

— В командировке, господин подполковник, — растерялась девчонка.

— У вас в отделе что, не нашлось старших по званию что ли? — Таран недовольно взглянул на лейтенанта.