— Заслуживаю ли я небольшой подарочек за свое исполнение?

Люди закивали головой, подтверждая мои слова. И полезли в кошельки за монетами. Но я их тут же остановила.

— Деньги мне не нужны.

— И что же ты, старуха, хочешь? — главарь недовольно скрипел зубами, но не отрывался от народа.

— Ну уж точно не тебя, — рядом грохнул дружный смех. Еще пара таких приколов и доморощенного Казанову удар хватит. Не, не хочу такой грех на душу брать. Пора забирать зверушку и валить. — Говорят, у вас ирланд-альбинос должен вот-вот загнуться. Вот его-то и хочу.

— Он уже обещан другим, — глаза охальника торжествующе засветились.

Встав, я отдала инструмент ближайшему мужчине и махнула рукой, подзывая Олдера с Илди.

— Не им ли?

Когда девушка поняла, что сможет забрать свое чудо в перьях, она чуть не задушила меня в объятиях, шепча на ухо.

— Спасибо, баб Аня, огромное. Я этого никогда не забуду. Выполню любую вашу просьбу. Все, что захотите.

Вот я уже и бабой Аней опять стала, от этого на душе потеплело. Сердце поет и радуется, когда делаешь приятно хорошему человеку. Вот только неосторожные обещания, которыми девушка так безответственно разбрасывалась, мне категорически не понравились.

— Илди, посмотри на меня. Илди! — мне даже пришлось повысить голос, но это неважно. Главное, чтобы она меня услышала, а то от счастья девчонка совсем перестала соображать.

— Да, баб Ань.

— Никогда, слышишь, какое бы одолжение тебе кто ни сделал, никогда никому не обещай выполнить любую просьбу и сделать все, что человек захочет. Этим обещанием ты можешь погубить не только себя, но и своих близких.

От моих слов эйфория Илди прошла. Она тут же стала серьезной.

— Извините, вы правы, как-то я расслабилась. Это праздник так на меня повлиял. Но я вам все равно очень благодарна и все то, что сказала, готова исполнить.

— Рано радуетесь, — злой голос главаря звенел в предвкушении какой-то пакости. Вот чувствую, что он что-то задумал. И чувства меня не подвели.

— Вы получите ирланда, но только в том случае, если он примет еду у вас. Иначе просто не имеет смысл его отдавать. Это если не побоитесь его покормить сами. Своими руками.

Так. И в чем подвох? Задавать вопрос я не стала, но при этом вопросительно посмотрела на Олдера.

— Вы же помните, что ирланды эмпаты? — в ответ я кивнула. С этим-то как раз все понятно. Но причем тут высказывание насчет своих рук. Ударение было именно на эту часть фразы. — Пищу они берут шипом, который появляется на кончике хвоста, а он в свою очередь выделяет токсины, которые помогают расщеплять еду, чтобы она быстрее переваривалась. Их челюсти не предназначены для пережевывания пищи. Они ее могут только разрывать и заглатывать.

— Понятно. И очень ядовиты эти токсины? — я уже поняла к чему клонит старый пень. А он, увидев мой взгляд, тут же начал довольно скалиться.

— Этот ирланд мал, так что он, по неопытности, вполне может попасть не в кусок мяса, а в руку его кормящую. Это в том случае, если он все же согласится принять еду. Если это все же случится, в течение часов десяти рука будет неподвижной и очень болеть. Если бы эта особь была взрослой, то неудачно покормивший ее умер бы в муках спустя пару часов. Противоядия нет. Поэтому еду им, во избежание неприятностей, как правило протягивают на длинной палице или в посудине.

Вот же сволочь. Я перевела взгляд на Илди, чтобы увидеть, что же она решила. Девушка была настроена решительно. Значит отступать она не собирается. Ну что же, это ее рука. Я что могла — сделала.

Мы всей организованной толпой пошли к клеткам. Ну да, кто же откажется от такого интересного зрелища. И вот Илди, дрожащей рукой, подносит кусочек мяса к пасти неподвижно лежащей ящерицы. А кусочек такой дали, что шанса насадить его на жало и не задеть руку нет в принципе. Говорю же, сволочь этот главарь. Сделал подлость и стоит довольный, наблюдает. И что противно, никто из его балагана не стал возмущаться.

Если судить по безразличному взгляду малыша, попытка Илди оказалась провальной.

— Ирланд не признал девушку своей хозяйкой, возможно, кто-то из вас двоих хочет рискнуть и попытаться приручить зверя, — старик, скалясь во все свои… где-то с десяток зубов у него еще осталось, протягивал нам еще два маленьких кусочка мяса. Олдер, посмотрев на плачущую Илди, тут же схватил один из них и просунул руку в клетку. Результат был тот же.

Меня распирала злость. Я перевела тяжелый взгляд со старика на неподвижного ящера. И что ты валяешься? Тебя пытаются спасти, а ты решил сдохнуть на радость сородичей и толпы? И кому ты этим что докажешь? Родители умерли, чтобы защитить тебя, а ты? И какой в этом был смысл?

Неожиданно толпа, обступившая клетку, удивленно вздохнула, так как ирланд, вперив в меня взгляд, открыл пасть. И это малыш? Да там зубов больше, чем у акулы. При этом они все острые как иголочки. Олдер хотел было тут же в пасть положить свой кусочек мяса, но она захлопнулась с такой скоростью, что парень чуть пальцев не лишился.

— Эй, — мой охранник возмущенно осматривал свою руку.

Так как животное не отрывало своего взгляда от меня, то и остальные последовали его примеру. Неправильный какой-то этот ирланд. Что-то не припомню, чтобы ощущала к нему вселенскую любовь. У меня даже жалости к нему не было. Посмотрев на замершего ящера, я перевела взгляд на пять рядов острых зубов в его пасти, так как он ее опять приглашающе открыл. И во что эта девчонка меня втравила? У меня нет реакции Олдера. Я, если зверюга хлопнет пастью, точно без пальцев останусь. Девушка просительно смотрела на меня огромными заплаканными глазами. И как такому взгляду отказать?

— Смотрю желания у вас кормить его нет, ну и правильно. Все свободны, представление отменяется.

Главарь довольно потирал руки. А фиг тебе, сволочь. Схватив последний кусок мяса, я поднесла его к пасти рептилии, резко отдернув руку. Но ирланд продолжал неподвижно лежать с открытым ртом.

— В чем дело? — я недовольно посмотрела на Илди. — Что не так?

— Он не сможет переварить его без токсина, но, по-видимому, у малыша уже нет сил, чтобы действовать хвостом. Вам надо взять кончик хвостика, надавить на него, чтобы вылезло жало, выдавить токсин на мясо и положить его в пасть.

— Это шутка? — честно говоря мне и так было страшно. Трогать руками жало не хотелось. Это мягко говоря. Я обвела взглядом толпу. Все в предвкушении чего-то необычного смотрели на меня. Мне показалось или это же предвкушение я прочитала в глазах ирланда. Похоже, сволочь здесь не только главарь. Или точнее не один он. Мой взгляд остановился на женщине главы. Она мне ободряюще улыбнулась и заодно показала на небольшую переносную клетку. Как раз под размер противного ящера. Ну что же, не буду разочаровывать толпу, рискну. В конце концов, сколько той жизни осталось?