Желая сэкономить время, и нанести удар не с той стороны, откуда их ждёт враг (Ариус практически не сомневался, что после нападения на Данмур Айзен ожидает ответного удара от защитников Виндхейма, и уже успел принять необходимые меры предосторожности), магистр и его отряд в два скачка добрались до пограничной заставы между Арвестом и Мецерской Империей, которая также подверглась нападению. Когда-то Крейнвуд был процветающим городом, и принадлежал Империи, но после долгих и утомительных переговоров был отдан Арвесту. Аларик был крайне заинтересован в том, чтобы создать нормальные условия проживания на территории своего королевства, не только для вампиров, но и живых людей. Разумеется, не для всех. В первую очередь его интересовали именно маги, преимущественно тёмные.

Собственно, когда Виндхейм объявил всех без исключения адептов тьмы врагами королевства, и устроил на них охоту, многие из них поспешили спрятаться от гнева храмовников на территории Мецерской Империи, не разделявшей диких взглядов своих соседей. Но нашлись и те, кто в качестве нового дома выбрал Арвест. Благодаря своим шпионам, Ариус знал имена беглецов, и планировал со временем всех их отловить, доставить в столицу и устроить показательный суд. Однако теперь идея утратила свою актуальность, ведь благодаря действиям Айзена, сумевшего каким-то образом выпасть из поля зрения соглядатаев магистра, все до единого беглецы были мертвы. Теперь в Арвесте было одинаково опасно находиться как живым людям, так и вампирам.

По прибытию на восстановленную пограничную заставу, очищенную от мертвецов силами имперской армии, магистр и его отряд столкнулись с первой проблемой. В отличие от защитников восточной границы Империи, пропустивших группу чужаков по первому требованию магистра, часовые не спешили следовать их примеру. Спеси в их словах заметно поубавилось, стоило бойцам узнать с кем они имеют дело, но даже после этого они отказались пропускать чужаков, говоря, что у них есть чёткий приказ. Поняв, что требовать чего-то от рядовых бойцов бессмысленно, Ариус приказал отвести его и его спутников к новому капитану, что часовые сразу же и сделали.

Но вместо встречи с новым капитаном (его ещё даже не успели назначить на эту должность), Ариуса ждал неприятный разговор с имперским генерал Дайреном, который даже не пытался делать вид, будто присутствие на заставе чужаков из соседнего государства его устраивает. Даже когда выяснилась цель их визита, своего мнения упрямый генерал не поменял. Подобно Тайкесу, Дайрен решил отправиться в полноценный военный поход, несмотря на то, что приказа вторгнуться в Арвест не было. Генерал самовольно отвёл часть войск к границе, полагая, что в случае успеха никто даже не вспомнит о том, что он нарушил прямой приказ императора, ведь победителей не судят.

Ариусу хватило лишь раз встретиться взглядом с Дайреном, чтобы понять, что договориться с этим человеком мирно будет непросто. Облачённый в начищенные до блеска золотистые доспехи имперский генерал смотрел на магистра и его группу с нескрываемым негодованием. Казалось, он был готов в любую секунду дать приказ своим людям взять чужаков под стражу, хотя сам Ариус не мог понять чем вызвана такая агрессия. Ответ был прост, и лежал на поверхности — личная неприязнь ко всем без исключения храмовникам.

Три года назад отца невесты Дайрена, виндхеймского аристократа барон Хагса, взяли под стражу члены ордена “Дневного Света”. Будучи заядлым игроком, Хагс проиграл в карты своё фамильное поместье, и чтобы не возвращать долг, избавился от победителя, подослав к нему не просто убийц, а магов. Барона ждала смертная казнь, и лишь родство с имперским генералом (предчувствуя чем всё закончится, дочь Хагса поспешила вступить в брак с Дайреном как можно скорее) спасло его от смерти. Хагс получил свободу и жизнь, но всё остальное храмовники у него отобрали. Вручив барону небольшой кошель с медными монетами, храмовники выгнали его из Виндхейма. Казалось бы, всё могло закончиться гораздо хуже, но не тут-то было. По дороге к новым родственникам на барона напала небольшая группа наёмников. Несмотря на то, что дрожащий Хагс не оказывал сопротивления, и сразу же отдал грабителям деньги, его всё равно убили, перерезав горло.

Всё указывало на то, что его тесть стал жертвой бандитов, однако Дайрен по-прежнему считал, что за убийством барона стоят храмовники, качественно сымитировавшие ограбление, несмотря на то, что никаких улик в пользу этой теории у генерала не было и быть не могло. Поэтому когда на границе появился не какой-то рядовой храмовник, а глава ордена “Дневного Света”, у Дайрена появился большой соблазн взять его под стражу, провести допрос с пристрастием, и узнать что произошло в тот злополучный день. Однако генерал медлил. Несмотря на глубокую личную неприязнь к людям в белом, он не мог себе позволить заковать их в кандалы без повода, ведь подобные действия могли привести к дипломатическому скандалу.

— Вам здесь не место. Возвращайтесь домой, — обратился он надменным тоном к Ариусу.

Магистр ничуть не изменился в лице.

— Вам не кажется, что вы слишком много на себя берёте, генерал? — спокойно осведомился он, глядя Дайрену в глаза.

Генерал нахмурился, а бойцы за его спиной начали о чём-то перешёптываться.

— Что вы здесь делаете? — в свою очередь спросил генерал, не сочтя нужным отвечать на вопрос Ариуса.

— Я уже отвечал на ваш вопрос, генерал. У вас проблемы с памятью?

— Скорее с доверием. Почему я должен верить вам на слово?

Ариус пристально присмотрелся к мужчине в золотистых доспехах. Генерал вёл себя как идиот, хотя на идиота похож не был. Скорее на упрямца. Магистр видел откровенную неприязнь во взгляде генерала, и не мог понять чем она вызвана. На территории Мецерской Империи к членам ордена “Дневного Света” относились намного прохладнее, чем в Виндхейме, но не до такой степени, чтобы вступать в открытый конфликт.

— У меня мало времени, генерал. Скажите прямо — что вас не устраивает? — не стал ходить вокруг да около Ариус.

— Меня много что не устраивает. Я вижу вас насквозь.

— Неужели? И что именно вы видите, если не секрет?

— Двуличного негодяя и лицемера, прикрывающегося лживыми речами об общем благе! — открыто заявил генерал.

— Следи за языком, высокомерный пёс! — раздражённо выкрикнул Гэлан, выхватывая меч из ножен.

Пятеро арбалетчиков поспешили взять храмовников на прицел. На губах Дайрена заиграла довольная улыбка. Ему был нужен повод взять храмовников под стражу, и он его получил. Однако улыбка тут же исчезла с лица генерала, едва его шеи коснулось что-то острое. Что-то, похожее на длинную острую леску. Точно такие же лески обмотались вокруг шей арбалетчиков, державших храмовников на прицеле. Стоило Ариусу поднять левую руку, и Дайрен заметил, что все семь нитей ведут к магистру. Шесть нитей обмотались вокруг шей генерала и его телохранителей, а седьмая вокруг толстого деревянного столба. Это был своего рода позорный столб, к которому имперские офицеры привязывали серьёзно провинившихся бойцов. Иногда их держали без еды и воды несколько часов, или же секли плетьми, превращая спины провинившихся в кровавое месиво — всё зависело от тяжести проступка.

Только Дайрен успел задаться вопросом зачем магистру понадобилось обматывать нитью верхушку столба, как ответ тут же был получен. Стоило Ариусу загнуть безымянный палец, и нить срезала верхушку столба, словно ломоть свежего хлеба. Дайрен вздрогнул, и с опаской посмотрел по сторонам. В лагере было несколько тысяч солдат, но все они сейчас были заняты своими делами. Никто не замечал, что творится рядом с генеральским шатром. Кроме арбалетчиков, дрожавшим подобно листьям на ветру. Перспектива быть обезглавленными их совсем не радовала. Поэтому когда Ариус приказал им бросить оружие на землю, они не всадили в него несколько арбалетных болтов, а беспрекословно выполнили его приказ.

— Жалкие трусы, — едва слышно проговорил Дайрен.

Однако магистр его слова услышал.