Вся показная симпатия ко мне исчезла в один миг. Она прожигала меня таким взглядом, полным ненависти, какой не обращают друг на друга даже злейшие враги. Маска лицемерия сползла с лица Шанталь, обнажая истинную гнилую насквозь натуру.

Я не удивилась такому преображению, а вот для государя подобное было в новинку. Заметив, как он нахмурился, царица попыталась взять себя в руки, но прежние сладкие нотки в голосе теперь звучали просто смешно.

— Но дорогой… Ты ведь не говорил, что собираешься признать бастарду.

— Я не вижу в этом ничего, что стоило бы обсуждать. Ты же сама не раз утверждала, как расположена к Айрин.

— Она чудесная девушка, — поджав губы, быстро взглянула на меня Шанталь, — но не имеет достаточно манер и умений, чтобы быть великой княжной. Это большая ответственность! Разве ты не хотел оградить ее от интриг придворной жизни?

— Я действительно этого желал, — улыбнулся Викар. — Но потом вмешалась твоя сестра.

— Аиша подобрала для Айрин хорошую партию. Милая, — обратилась царица ко мне, вдруг вспомнив о моем присутствии, — я знаю, как страшно выйти замуж за человека, которого никогда не видела. Но поверьте мне, о таком союзе можно только мечтать! Это достойный и знатный муж, который, я уверена, обеспечит вас всем желаемым. Его земли богаты, а слуги учтивы. Прости, дорогой, но не один князь царства Льен не сможет предложить твоей дочери подобного.

— Значит, ты знала? Знала, для чего королева Сагасса приняла Айрин в свой род?

— Ну, конечно, — нервно рассмеялась Шанталь. — Мы все должны быть благодарны ее величеству за помощь. Викар, всем отцам тяжело отпускать дочерей. Но дети рано или поздно вырастают, и им пора вылетать из гнезда. Айрин не сможет вечно жить здесь.

— Сможет, — упрямо возразил царь, — если понадобится.

— Я не желаю выходить замуж за незнакомца, ваше величество, — процедила я Шанталь, — и не вам вершить мою судьбу.

— Милая, вы мне еще «спасибо» скажете! О таком супруге, союз с которым вам предложили, каждая девица мечтает.

— Достаточно, — остудил ее намерения царь. — Я не желаю это больше обсуждать.

— Как тебе удалось уговорить его святейшество подписать подобную грамоту? — кинув взгляд на бумагу, спросила Шанталь у Викара.

— Ему не пришлось, — с немалым удовольствием сообщила я. — Ведь заверить уже давно свершившийся факт — обязанность предстоятеля, а не блажь.

Царица побледнела.

— Что это значит? Викар… Ты… Ты…

— Да, я был женат. Говоря, что Айрин — моя законная дочь, я имел в виду, что она с самого рождения была Фалькс.

Это известие окончательно сразило Шанталь. Она патетично прижала ладонь ко лбу, словно ее ударили.

— О боги! Кто еще об этом знает?

Я закусила губу. Напряжение в комнате все нарастало. Я чувствовала себя канатоходцем, балансирующем на протянутой через пропасть веревке. Каждое лишнее движение, каждое неосторожное слово могло стоить жизни. Я нашлась с ответом еще до того, как Викар успел взять слово:

— Достаточно людей.

«Так, Айрин, соберись, — жестко приказала себе. — Она не должна догадаться, что все это — ложь».

— Его святейшество, разумеется, остальные служители, присутствовавшие при получении грамоты, князь Нерстед, сопровождавшая нас прислуга… Всех не перечислить.

— Прислуга, — задумчиво причмокнула Шанталь.

Я уловила ее мысль, где челядь — там и сплетни. Достаточно узнать секрет одному, как через мгновение ока тайна откроется всему двору.

«Неблагодарная дрянь! — уставилась в мою сторону царица, притронувшись к кулону, которого я не видела на ней раньше. — Клянусь всеми богами, я уничтожу тебя. А Грасаля, наградившего этой побрякушкой на голове, заставлю так мучиться, что он будет умолять о пощаде. Не думай, что завладеешь троном! Ты всего лишь девчонка. Носить корону будет только мой сын!»

Я ощутила себя так, словно меня крепло приложили о лед. В голове гудело, как после удара, все тело болело и покраснело от холода.

Черный бриллиант, острием смотрящий в корсаж царицы, явно появился на шее неслучайно. Каким-то образом ей удалось выведать о силе сапфировой диадемы, и Шанталь нашла достойное оружие против нее.

— Ваше величество, проверьте покои супруги. Уверена, в них вы обнаружите следы яда. Маги подтвердят — точно такой же был в напитке, оставленном в моих комнатах. И да, папа, будь осторожнее с князем Сельм-Рамстом. Он больше служит ей, а не тебе, — процедив все это, немедленно покинула кабинет, оставив их разбираться между собой.

Последнее, что я увидела прежде чем закрыть дверь — обезумевшее от ярости лицо Шанталь и ошарашенный отец. Не стоило сомневаться, царица будет отпираться до последнего, а значит, мне нужны были веские доказательства, чтобы убедить царя в обратном.

— Стража! Немедленно разыщите лорда Брайля и велите ему прийти ко мне, — в спешке отдала приказ и направилась в покои дожидаться Жерома.

Волнение дикой кошкой скреблось в душе. Я не находила себе места. Подойдя к своим комнатам, едва не налетела на уже знакомых дам. Они все так же увлеченно шушукались, опомнившись, лишь когда я практически наступила на подол.

— Ах, князь такой мужчина! Хорош собой, знатен, богат… Одно плохо — женат.

— Когда это вас останавливало, милочка? — усмехнулась вторая и моментально переменилась в лице, обнаружив мое присутствие.

Я кинула на них недобрый взгляд и скрылась в комнате. Хотелось метаться, как тигр в клетке. Время в ожидании тянулось бесконечно. Я сцепила пальцы, размышляя о будущем. Когда терпение уже практически иссякло, в моей гостиной появился Жером.

— Миледи.

Как всегда неукоснительно вежливый и одетый с иголочки, по последней светской моде в камзол светлых тонов, он склонил голову в поклоне. Я махнула рукой, показывая, что сейчас не самое удачное время для формальностей.

— Вам не удалось найти доказательства причастности ее величества на мою жизнь?

Он неодобрительно поджал губы, коря за излишнюю откровенность, когда разговор могли подслушать.

— Факт встречи со слугой не оставляет сомнений. В остальном — пустые догадки. Доступ в ее спальню закрыт. Возле царицы находятся только проверенные временем, неподкупные слуги, приехавшие из Сагасса, а новых любовников она пока еще не спешит заводить.

— Любовников?.. — опешила я и тут же тяжело вздохнула. — Подтверждение встречи… Уже лучше, чем ничего.

— Этого мало, что обвинить особу королевских кровей.

— Поздно. Я уже это сделала.

— Вы… что?! Айрин… — устало протер веки Жером. — Вы ведь понимаете, сколь неосмотрительно поступили? Ваше слово против ее ничего не значит, а царица теперь, когда знает, что вы все выяснили, оборвет концы, и уже ничего нельзя будет сделать.

Я заломила руки и села на кушетку.

— Знаю… Но хочется надеяться: мое слово что-то значит для отца. Остальные меня не заботят.

Жером покачал головой.

— Глупая, глупая девчонка. Во дворце нельзя слепо доверять чувствам, если хочется выжить.

Ну и пусть глупая! Зато не черствая как сухарь, подобно придворным. Уж они-то точно бы все рассчитали!

Да, я совершила ошибку, но ведь все нормальные люди допускают промахи? Это не повод меня отчитывать в конце концов!

Я подошла к окну и отодвинула штору, впуская в комнату свет. Взгляд невольно упал вниз. Я замерла, совсем забыв, что собиралась ответить.

— Разве сейчас подходящее время для прогулок? Все дороги, кроме главной, развезло… И то кучер переживал, что нам придется искать ночлег поблизости… — пробормотала я, невольно вспомнив мысли везущего нас с князем мужчины.

— На одну из конюшен упало дерево.

Я резко обернулась.

— Боги! Никто не пострадал?

— Не волнуйтесь, — успокоил Жером. — И звери, и люди целы.

Он подошел ближе и, тоже выглянув наружу, добавил:

— Но, видимо, конюху все-таки пришлось увести часть лошадей…

— Красивая, — обратила внимание на смоляную красавицу, которую как раз вели под уздцы. Даже издалека было видно, как перекатываются мышцы под шкурой. Гладкая шерсть переливалась на солнце, отливая синевой.