Перед лицом пролетел переливающийся золотом лист. Другие, пестрых осенних цветов, венчали резко пожелтевшие кроны деревьев. Бурые жилки выглядели как линии на раскрытой ладони. Я подняла один из опавших листов и рассеянно повертела его в пальцах, вдыхая пряный аромат сентября и продолжая напряженно размышлять о происходящем в царстве Льен.

Видение Лирана Фалькса подтвердило опасения царицы. Где-то в земле есть червоточина, через которую темным существам удается выбираться наружу. По коже побежали мурашки, хотя кружащий в танце осени ветер еще помнил тепло летних дней и зной жаркого полуденного солнца.

Против демонов нужно не менее сильное, чем их темная магия, оружие. Хризолитовая шкатулка, еще один артефакт царской власти, способна поймать и уничтожить уже прорвавшихся на свободу тварей, но, чтобы запереть остальных и не дать им дальше досаждать людям, нужен ключ — рубиновый перстень, украшающий длань кузена.

— Берегиня! Помоги стражам отца наконец-то поймать Лирана Фалькса. Он не может ускользать вечно. Промедление слишком дорого обойдется людям… — от всей души взмолилась я, вглядываясь в небесную синь.

Когда я поднялась со скамьи, и уже отряхивала платье от налетевших сухих травинок, позади раздался громкий топот. Я обернулась и с удивлением обнаружила запыхавшихся стражей. Они не скрывали облегчения, застав меня в добром здравии.

— Миледи!..

— Что произошло? — твердо спросила я, запутавшись в сумятице чужих мыслей.

— Миледи, какое счастье — с вами все в порядке! Его величество жалеет о своем решении оставить вас без охраны, — имелись в виду отосланные стражи, на самом деле принадлежавшие Дамиану Грасалю, а не царю. — Во дворце произошло несчастье. Пожалуйста, будьте благоразумны. Не уходите надолго одна.

— Несчастье? — нахмурилась я, невольно прижимая листы с записями, перевязанные лентой, к груди.

Говоривший мужчина, вытер выступивший на лбу пот. Отголосок чужого страха пошел на спад, страж успокаивался и медленно приходил в себя. То же самое происходило и с остальными. Когда стало ясно, что ничто пока моему благополучию не угрожает, появились другие стоящие внимания вопросы.

— Миледи, вы собирались отправиться в покои после визита к царю? — пытливо посмотрел на меня еще один подоспевший из дворца мужчина.

— Да, собиралась, но потом передумала, — пожала плечами. — Его величество разрешал мне визиты в парк.

— А кто знал о желании отдохнуть у себя?

— Я обмолвилась о своих намерениях в беседе с государем, — не понимая, к чему этот допрос, сказала я.

Стражи переглянулись. «Царь бы не стал убивать родную дочь, а если бы даже захотел — это не наше дело», — говорили эти взгляды. Я вздрогнула, резко осознав всю серьезность ситуации, в которую угодила. Нужно быть готовой ко всему. Моя жизнь давно висит на волоске, и многие жаждут стать тем самым человеком, что поднесет к тонкой нити нож.

— Кто пострадал?

— Ваша служанка, миледи, — опустил голову страж. — Кто-то принес в комнату горячий шоколад. Не дождавшись вашего появления, прислуга выпила уже остывший напиток. В нем оказался яд.

— Она?..

— Ее не спасли. Мне очень жаль, миледи.

Перед глазами пронеслось обычно улыбчивое лицо Ксаны с россыпью теплых веснушек на лице. Ей не стоило прислуживать мне. Уж лучше та леди с заносчивым характером, насмехающаяся над неспособной дать отпор служанкой, чем я. По крайней мере с предыдущей госпожой Ксана была в безопасности.

На секунду даже порадовалась, что ужасные новости настигли меня, когда на голове находилась сапфировая диадема. Не будь ее, и горечь от потери служанки совсем бы сразила, пробив в теле глубокую рану. Благодаря венцу, боль не затмевала собой все остальные мысли. Желание докопаться до истины пробуждалось внутри, как ненасытный голод, и велело наказать обидчиков невинно погибшей девушки.

Но я все равно старалась не думать о том, что бы произошло, не поменяй я своего решения отправиться в покои. А ведь кроме царя о моих намерениях знал еще один человек — Жером. Лорд явно догадался, куда я следовала. Я лишь в последний момент изменила решение, когда он уже давно ушел.

В безмятежно-светлых думах Жерома словно не оставалось места для тьмы. Но что если он всего лишь умело притворялся, служа не только Дамиану Грасалю, но и кому-то еще?

Напряжение, давно поселившееся во дворце, лишь нарастало, практически осязаясь в воздухе. Даже придворная суета утихла. Я не стала говорить стражам о своих догадках, помня об их способах достучаться до правды. Мне хотелось самостоятельно удостовериться, что столь верно служащий князю шпион не предал.

Слухи о нападении разнеслись по дворцу, как созревшие семена одуванчика, сдувшиеся порывом ветра. Мою пищу проверяли на яды, но злополучный горячий шоколад все равно оказался в комнате совершенно непостижимым образом, и я бы наверняка выпила его, вспомнив о Мевил, даже не догадываясь, что его принес враг.

Размышления о настоятельнице только усугубили безрадостный настрой, но я отбросила неприятные мысли прочь, желая раз и навсегда убедиться в непричастности лорда в нападении или, наоборот, что хуже, узнать неприятную правду и научиться жить с мыслью, что доверять нельзя даже тому, кто проявляет неизменную и искреннюю доброжелательность.

Жером ждал возле гостиной, расположенной рядом с его покоями, догадавшись, что после всего случившегося я непременно захочу увидеться. Взгляд лорда оставался спокойным и внимательным, как будто ничего неожиданного не произошло. Несмотря на уверенность, что после всего случившегося, я начну его подозревать, лорд выглядел собранным и невозмутимым, точно его благополучию ничто не угрожало. На секунду это пошатнуло мой решительный настрой, но я быстро взяла себя в руки и не позволила замедлиться, приближаясь к одному из членов совета.

— Миледи, — поклонился он. — Не буду лукавить, высказывая удивление нашей встрече. По правде говоря, я рассчитывал на скорый визит.

Я кивнула. Не хотелось тянуть время в обмене бессмысленными любезностями.

— Вы имеете отношение к убийству моей служанки?

— Ответ известен, мне нет нужды покушаться на вашу жизнь. Но вы ведь пришли не за этим, не так ли?

Его обескураживающая честность в ответ на прямо заданный вопрос не заставила меня стушеваться. Жером видел людей насквозь. Я прищурилась, понимая, что такие люди могут стать опасными противниками, если… захотят. А Жером не желал выходить из тени, предпочитая созерцать работу других пауков, не плетя кружева паутины интриг самостоятельно.

— Что побудило вас так решить? — все еще не расслабляясь в его присутствии, сказала я.

— Вы чувствуете себя запутавшейся и надеетесь на помощь в поисках недостающей детали головоломки. К счастью для нас обоих, мне действительно есть, что сказать. Вы ничего не ощутили во время визита к царю? Возможно, небольшая слабость или… легкий холод.

— Хотите сказать, Шан…

— Не называйте ее имя вслух, миледи. Во дворце слишком тонкие стены, чтобы позволять себе такие смелые высказывания. Когда я шел к вам по коридору, собираясь передать последнюю часть дневника, то несколько хрупких снежинок пронеслось мимо в воздухе. Если бы не упавший луч света, даже бы внимания не обратил.

— Но ей нет нужды причинять мне вред, — нахмурилась я, вспомнив о намерении королевы Сагасса выдать меня замуж.

— Подумайте, миледи, не прозвучало ли во время разговора с отцом чего-то такого, что заставило бы эту особу изменить решение? Она явно спешила, всего на мгновение разминувшись со мной.

— Вы полагаете, беседу подслушивали, — моментально собралась я, раздумывая над дальнейшими действиями. Если ее величество в самом деле услышала нечто не предназначенное для ушей, то теперь она не остановится ни перед чем, чтобы убрать меня с пути. Трон достался Шанталь слишком тяжело, и она собиралась сделать все возможное для удержания власти.

— Такого я не говорил, но вы вправе так думать, — улыбнулся Жером, избегая в открытую обвинять царицу в преступлении.