Погружаться в прошлое я не стала. А узрев готовую подругу, взяла свои вещи и пошла к выходу. Эльфаинка последовала моему примеру и, выйдя в коридор, мы вместе с ребятами сорвались с места и побежали.

Хорошо нас натренировал Сварж. Мелькнула мысль в голове, пока мы бежали по залитым солнцем улицам.

Мы не уставали и могли выдержать нагрузки по более бега с тяжестью. Мы лавировали между редкими прохожими. Вслед нам летели проклятия. А при виде меня, они еще и шарахались и сразу же осеняли себя знаком веры. Это взбесило больше и придало сил, чтобы добежать до цели. И когда нам оставалось всего метров двадцать, я увидела, что двери закрывают. Страх, забытый мною давно, липкими щупальцами прокрался в сердце.

— Стойте! — закричали мы вместе, отчаянно жестикулируя и, кажется, дежурный услышал это, так как задержался на пару секунд.

А нам этого хватило. Мы влетели в прохладное помещение и остановились, чтобы перевести дыхание.

— Ангар там, — мужчина в военной форме с усмешкой указал направо.

Из-за сбившегося дыхания говорить было проблематично, но мы его поблагодарили, как смогли и снова побежали. В этот раз по коридору.

Я лишь на мгновение задержалась, чтобы полюбоваться из окна шатлом, на котором предстоит лететь на станцию. Огромный, серебристого цвета и чем-то напоминал треугольник, с круглым носом. Там где должна быть кабина, ничего не было. Даже маленького окошка. А вот двигатели, каждый размером с пятиэтажное здание, впечатляли.

Но любоваться у меня времени не было, поэтому я продолжила бегом по коридору, который вскоре свернул и мы оказались у трапа. Там тоже были несколько мужчин в форме. Вопросы они не задавали, так как и так ясно, что на экзамен. Один из них кивнул в сторону узкого коридорчика и просил, справимся ли. Мы синхронно закивали и с чувством облегчения, пошли в указанном направлении, подмечая скромность пластиковой обивки с металлическими вставками. А спустя пару шагов, оказались в помещении с множествами сидений, на которых уже сидели будущие адепты.

Сидеть рядом, нам было не суждено, так как пяти свободных мест рядом не обнаружилось. Ребята опустились, кто, где увидел и пристегнулись. Но перед этим, Дейрик дал мне те свертки, которые умудрился не потерять во время нашей невольной пробежки и я, обнаружила там бутерброды. На душе сразу потеплело. Он подумал о нас.

А как только мы с Релл заняли свои места, взревели двигатели и шатл завибрировал. Я замерла, приготовившись ощутить на себе все прелесть взлета, о которых читала в учебнике. И, тем не менее, я удивилась, почувствовав, как меня слегка сдавило в сиденье. Это длилось около двадцати минут, пока мы поднимались, а потом все прошло и я, поняла, что мы покинули орбиту, и позволила себе развернуть завтрак, и приступить к его поглощению. Скосив взгляд, увидела, что подруга, расположившаяся через два сиденья от меня, последовала моему примеру. А как только с трапезой было покончено, я поискала глазами темноволосую макушку Дейрика и улыбнулась. Не знаю, видел ли он, но не сделать этого не могла.

Лететь предстояло долго, поэтому я, откинувшись на спинку сиденья, прикрыла глаза. Сейчас не время для ненужных эмоций. Перед глазами встали конспекты, которые мы делали, чтобы легче было запомнить изучаемый материал. И невольно начала вспоминать все прочитанное.

Кажется, я все же задремала, так как проснулась от того, что кто-то осторожно тормошил меня. Искушение послать его было велико, но я сдержалась и медленно открыла глаза. Будить меня пыталась ни кто иной, как моя подруга. Она стояла передо мной и терпеливо ждала пробуждения спящей красавицы. Правда последнее ко мне не относится. Такое уродство, как животные глаза я ни у кого не видела и как назло, линзы потеряла.

— Соня, ты когда вставать собираешься, — возмутилась девушка, хотя в глазах ее плясали смешинки.

— Иду уже, — проворчала я и со щелчком отстегнула ремень.

Выпрямившись, я обнаружила, что все уже вышли. Пришлось взять сумку и спешно зашагать в сторону выхода.

Вскоре мы оказались в зале, где в небольших углублениях уже сидели абитуриенты. Перед ними расположились экраны, пока черные. Значит, аттестация еще не началась. И пока я в растерянности осматривалась, к нам подошел преподаватель в форме и, предложив положить личные вещи в камеру хранения, указал на два пустующих углубления. Мы поспешили выполнить просьбу. А вот когда поступим, будем получать приказы. Я даже не обратила внимания, что он не отреагировал на мои глаза.

И как только эльфаинка спустилась вниз по небольшой лесенке, я тоже заняла свое место. Тут же надо мной замерцал гудящий энергетический щит, который отрезал от остальных. Проверять, есть ли он у других не стала. Не хватало еще спалить волосы. В этот же миг экран передо мной замерцал и поприветствовал механическим голосом.

Сначала была просьба представиться, назвать место рождения и озвучить расу. Отвечала я быстро и уверенно. Вот только раса была неизвестна, поэтому я компьютеру так и сообщила. Эмоциональностью этот женский голос не отличался, а потому не отреагировал и продолжил свой перекрестный расспрос. Время от времени меня просили выполнить какое-то задание письменно. А за неимением выбора, послушно все исполняла.

Не знаю, сколько прошло времени, но в какое-то мгновение моя механическая собеседница выдала:

— Александра Бохен, ваше тестирование подошло к концу, можете покинуть кабину и подойти за результатами к столу комиссии, — с этими словами купол надо мной исчез.

Недолго думая, я выбралась из ямы, попутно отметив, что многие все еще полные. Но оглядываться долго не стала, поправив не существующие складки на одежде, направилась к столу в углу. А как только я подошла и присела на стул, у меня привычно спросили имя.

— Раса? — даже не поднимая головы, спросил он.

— Неизвестна, — ровно ответила я и встретилась с изумленным мужским взглядом. Причем, человеком он не был, а судя по зеленному оттенку кожи и выступающим рожкам из густой шевелюры, он из планеты Тормон. Так же как и наш Олдвин.

— Рентианка, — написал он в документе.

— Простите? — не поняла я.

— Вы рентианка, — как маленькой пояснил тормоновец и снова склонился над бумагами, время от времени сверяясь с данными рядом стоящего экрана.

Я с любопытством наблюдала за ним, понимая, что сейчас решается моя судьба.

— Давно я не видел полукровок в Академии, — произнес мужчина в форме, не глядя на меня, — но, увы, принять вас не могу.

— Почему? — спросила я, чувствуя, как заползает в душу страх.

— Полукровки склонны к агрессии, — ровным тоном произнес экзаменатор.

— Но ведь я все сделала верно, ведь так? — решила я достучаться до его совести.

— Полукровки склонны к агрессии, — все тем же тоном повторил этот невозможный тип, а я чуть не взвыла.

А потом до меня дошло. Меня проверяют. Правда, это слишком жестоко, но в данное время я готова это стерпеть.

— И что же, только из-за этого я не могу учиться? — ровно спросила я, хотя уже всем сердцем желала накинуться на него с кулаками.

Последовал уже ожидаемый ответ, который взбесил еще больше.

— Полукровки склонны к агрессии.

Видя, что спорить бесполезно, я, мечтая вцепиться в его горло я, молча, встала и сделала пару шагов в сторону.

— Вы приняты, — послышалось за спиной, и я резко обернулась.

— Что, простите?

— Вы прошли испытание, — с легкой улыбкой подтвердил он и сделал запись в документе.

И пусть все еще хотелось выцарапать его зеленные глаза, я счастливо улыбнулась, выставив на всеобщее обозрение ровные зубы.

— Кто вас так изуродовал? — он вскочил с места.

— Руководство приюта, — пожала я плечами, они посчитали, что я опасна для окружающих.

— Вы выросли в приюте? — снова удивился экзаменатор, — но ведь такое невозможно.

— Почему? — любопытство не позволило смолчать.

— Потому что детей рентианцы очень берегут, не говоря уже о полукровках.