Очевидно, что стиль разыгрываемого женщиной спектакля обусловлен прежде всего социальной фрустрацией – многовековым униженным положением женщины в социальном, экономическом, историческом аспектах. Театральность стиля женщины обосновывается и подкрепляется общепринятым поведением и традиционными ценностями, которые в третьем тысячелетии будут содействовать не успеху индивида, а усилению юридического и законодательного «Сверх-Я».

Если до сей поры нормы женского поведения определялись моралью, культурой, религией, воспитанием, то в будущем все эти аспекты будут регулироваться уголовным и гражданским кодексами.

Например, если будет принят «закон об эмбрионе», то аборт из аморального проступка перейдет в разряд тяжкого преступления, преследуемого законом.

Возможно, в будущем продолжение человеческого рода будет обеспечиваться путем клонирования или при помощи отобранных индивидов, биологически подходящих для этой цели. В любом случае семейный треугольник обречён на вымирание. Расширение правового пространства позволит государству полностью контролировать поведение своих граждан. Жизнь каждого отдельного человека будет регулировать Интернет.

Современные паспорта заменят индивидуальным номером, на основе которого и будет осуществляться контроль. Изменение номера отразится на всем существовании его носителя, определяя как жизнь, так и смерть. Мы столкнёмся с манипулированием информацией: даже если человек известен в определённом кругу, но информация о нем отсутствует в государственном компьютере, его ожидает автоматическое устранение из списка живущих. Машина с ее перечнями и списками постепенно будет отвоевывать пространство, принадлежащее человеку. С «компьютерной помощью» пройдут крупные сражения политиков и банкиров. Информация будет обусловлена не стоящим за ней реальным капиталом, а ее «упаковкой».

Всё это сыграет на руку наиболее умным и создаст большие проблемы всем остальным, поскольку станет препятствием для невежд и правилом достижения успеха толковыми людьми. Уже сегодня хорошо «сделанная» новость, размещенная на различных сайтах Интернета, может дойти до любого уголка земного шара.

Я остановился на данной теме, чтобы помочь вам понять основной элемент женского театра, нефункционального для самой исполнительницы. Если женщина не откажется от своего театра, продолжая усердно играть эмоциями, чувствами, местью, собственничеством, погрязнув в перипетиях семейной жизни, то неизбежно потерпит поражение в третьем тысячелетии.

Никто не в силах помочь женщине. Единственное, что ей следует сделать, – разобраться в себе самой.

Чтобы познать женщину, необходимо докопаться до самых глубинных корней, выходящих за пределы ее самой, ее опыта, половой принадлежности, убеждений и даже благодати.

Мои утверждения обусловлены доскональным знанием женского мира с его разносторонними гранями. Я научился любить женщин, не доверяя им, поскольку они склонны к саморазрушению. Если женщина наносит вред другим, это значит, что она уже наивным образом разрушила саму себя. К счастью, женщина обладает удивительной способностью к восстановлению: сегодня она подавлена и измождена, а буквально через неделю в её дом снова возвращается весна, наполняя ее новыми силами. Я также понял, что Бог приберег в женщине что-то исключительно для самого себя, но женщине это неведомо.

Было время, когда я исповедовал монахинь, потом, актрис и проституток, я познал женщину во всех её аспектах и обнаружил базовый элемент, источник стратегии женского театра: матрицу материнской диады[2]. Женщина способна превосходно управлять отношениями с мужчиной, каким бы он ни был, но не в силах перешагнуть через мать, которую она хранит внутри себя. Даже женщины-халифы, которым нравится, встречая достойных мужчин, влюблять их в себя, чтобы потом отвергнуть, в действительности всего лишь исполняют заученную с детства роль.

Мать – это взрослый человек, заложивший в женщину первичную экзистенциальную информацию. «Первичная экзистенциальная информация» означает, что мать закладывает способ реагирования, стиль отношений, ценности, всю культуру поведения путем передачи ядра комплексуальной семантики от первоосновы одного человеческого существа к первооснове другого. На бессознательном уровне каждая женщина являет собой одно из звеньев цепи комплекса, передаваемого из поколения в поколение.

Говоря «мать», я всегда имею в виду взрослого, впервые оформившего категорию женственности в девочке, который первым установил характерные формы женского поведения. Таким взрослым не обязательно становится биологическая мать: им может оказаться бабушка, тетя, монахиня. В некоторых случаях внутри поведенческого ядра женщины я обнаруживал няню, а вовсе не единокровную мать.

В качестве пояснения приведу пример из мира животных. Любой детеныш симбиотически связан со взрослым-матерью, даже если эта взрослая особь принадлежит к другому виду. Можете сами провести следующий эксперимент: поместите пару едва вылупившихся цыплят отдельно от курицы-наседки. Поводите коробочкой, допустим, красного цвета, перед цыплятами, а затем рядом с ней поставьте пищу и воду. По прошествии двух-трех дней можете вернуть цыплят наседке, на которую, впрочем, они вообще никак не прореагируют, но зато с неподдельной радостью будут носиться вокруг «настоящей» мамы – красной коробочки, потому что именно она стала «первым информатором». Это абсолютно нормально: рожденные в определенном месте мы метаболизируем превалирующую в нём форму.

Театральность женского поведения произрастает из ядра рефлективной матрицы. Женщина может говорить всё, что угодно: «Я давно рассталась со своей матерью… Моя мать живёт с другим мужчиной… Я „убила“ свою мать… Моя мать умерла…

Моя мать – чудовище…». Что бы ни говорила женщина, цепочка символов прошлого уже перевоплотилась в дочери через типологию семантического ядра её матери. Материнская модель полностью запечатлевается в дочери уже к четырём годам.

Такая мать общается с дочерью на организмическом уровне. Через органику – тон голоса, эмоционально-чувственные, сенсорные модуляции – мать переносит себя во внутренний мир дочери.

Представим себе такую ситуацию. У женщины есть дети, муж и, возможно, любовник. Умея слушать, наблюдать за тем, как она говорит с ними или о них, уже по тону голоса можно определить её сексуальные предпочтения. Вполне возможно, что такая женщина во время близости с мужем может никак не проявлять своего эмоционального участия в сексуальных переживаниях партнера. Однако, рассказывая о любимом сыне, она передает эротический заряд всякому, кто ее слушает.

Есть женщины, у которых эротичность проявляется не в лице, не в губах, не в ногах, даже не при сексуальном контакте. Но голос – ее голос преисполнен упоительной сексуальности, пронзая слушателя и возбуждая его гениталии. Конечно, сама женщина этого не осознаёт, но некоторые люди с обостренным восприятием способны подметить у нее столь важную особенность. Некоторые мужчины сразу распознают специфические эротические посылы женщины: подобная предрасположенность к эмоциональному восприятию свойственна некоторым невротикам, шизофреникам, эстетам, политикам, врачам, психиатрам. Зачастую дети растут больными, потому что с малолетства были настроены исключительно на эротическую волну матери.

Все дети, особенно наиболее чувствительные и умные, формируются посредством организмической семантики материнского ядра, становясь ее внешней копией.

Женская психология, какой бы она ни была, определяется не столько фрустрацией, обусловленной семьей, обществом, мужчиной, сколько типологией диадического симбиоза с матерью. Мать одновременно любит и ненавидит дочь. Эту ненависть порождает представление о том, что родиться женщиной – это горе: «Видишь, и ты родилась женщиной. Ты будешь раздавлена этим миром так же, как это произошло со мной, и ты обречена на неудачу, как и я». Любящая мать будет стремиться к воссозданию через дочь потерянного рая собственного детства, воспринимая ее как продолжение себя и возможность воплощения своих мечтаний. В любом случае – и через любовь, и через ненависть – мать всегда передает то, как она прожила и выстрадала свою жизнь, а не то, что требуется дочери как личности.