Я прикусил губу. Да уж, я так и не нашел в себе сил повстречаться во второй раз со старой соной Лони. Значит, пришло время?
- А теперь давайте играть дальше, - Лука загнула палец и хитро улыбнулась Эллиоту. - Давай, мелкий, я на тебя надеюсь. У него всего-то два пальца осталось!
- Я никогда не носил лисью маску, - сказал Эллиот невозмутимо.
- А я никогда не не состояла в Вадгардской гильдии воров, - добила лису Джус.
- Ах ты заяц! - подскочила Лука, не забыв загнуть последние два пальца. - Ты с ними сговорился!
- Нет, подруга, - ухмыльнулся Эллиот. - Просто этот парень слишком красиво тебя уделал, чтобы не переметнуться на его сторону. К тому же это мужская солидарность...
71. Сказка замка Лэд
К дому старой няньки я ехал с плохим, просто ужасным предчувствием. Передавалась моя нервозность и Кае, что тряслась в седле гнедой лошадки впереди меня. Потому ехали мы до остервенения быстро, не сговариваясь решив покончить со всем этим поскорее. Коляску даже с собой не взяли, чтобы не мешалась. В конце-то концов ноги все еще меня держали, хотя ходить я мог только по стенке или держась за кого-либо. Одно время я подумывал костыли выпросить, да не решился. Все боялся, что перегружу слабые нижние конечности и они снова откажут.
Двухэтажный дом стоял в окружении луж - не так давно начался сезон дождей, что-то наподобие нашей осени. Листья с деревьев облетали, хотя бы раз в неделю лило как из ведра и частенько громыхало. Не смотря на это все равно было жарко, а в связи с повышенной влажностью - еще и душно как в парилке. Кая, правда, обещала, что скоро похолодает, но не на долго - всего месяца на два-три. А потом природа обновиться и снова повиснет над континентом адское драконово пекло.
Спрыгнув с лошади, Кая подвела ее за уздцы к нужной нам двери. Дверь была все такой же зеленой и такой же облезшей, только теперь она еще и перекосилась, отчего не закрывалась. Это меня чуть испугало - в Вадгарде открытыми двери домов оставляли когда кто-то умирал. Здесь считалось, что душа не может проходить сквозь стены, и чтобы она ушла в следующую жизнь ей нужно обязательно открыть дверь, иначе она может остаться злобным призраком.
В общем, сложно было придумать примету хуже, чем входная дверь, которая не закрывается.
- Я стучу? - спросила Кая.
- Да, - кивнул я, собрав остатки храбрости. - Да, стучи. Что бы не случилось - я чувствую, что должен знать...
- Крепись, мой принц, - вздохнула сипуха. - И готовься к тому, что узнавать правду будет не у кого.
Придержав дверь, Кая громко по ней постучала. Как и в прошлый раз с косяка посыпались опилки, и сразу же вслед за ними раздались торопливые шаги. Открывшая нам сиделка, которую я худо-бедно помнил по прошлому разу, окатила меня неожиданно холодным, почти ненавидящим взглядом. Окатила, но тут же собралась и учтиво поклонилась в пояс.
- Ваше высочество принц, добрый день. Что привело вас в наше скромное жилище?
- Я пришел к соне Лони, - сказал я. - Могу ли я увидеться с ней?
- Сона Лони совсем плоха, - холодно ответила девушка. - А после визита ваших людей ей стало еще хуже, ваше высочество. Так что я не уверена даже, что она сможет с вами поговорить.
Сердце у меня сжалось, я закусил губу. Лука-Лука, что же ты наделала? Про эту ли высокую цену ты говорила? Да, впрочем, поворачивать было поздно и я кивнул.
- Ничего, я хотя бы увижусь с ней.
- Тогда проходите, - буравя меня ненавидящим взглядом, безропотно отошла в сторонку от двери сиделка.
Кая спустила меня с лошади и я, опершись на нее, похромал к двери. Лестница, пятнадцать высоких ступеней - настоящая пытка для ног. Пытка, которую я заслужил отчасти за свое эгоистичное желание узнать очередной мерзкий секрет Ласлы. Однако я подозревал, что настоящая пытка ждет меня выше, в комнате старой няньки.
Из комнаты соны Лони пахло духами смерти. Запахи старости, застиранных тряпок, мочи, пота и гнилых зубов чуть перебивал душный, чадящий дым зажженных на тумбочке благовоний и Вадгардских травяных микстур. Грудь старухи вздымалась под тонким одеялом, на белом пододеяльнике красовалась россыпь красных и желтых пятен. Сона Лони глубоко, хрипло дышала, будто спала. Однако стоило нам подойти ближе, как я увидел ее опухшие, красные глаза. Эти глаза, полные влаги, обрамленные складками морщин, поймали меня и тут же из них потекли по бугристым щекам слезы.
- Мой дорогой... - еле слышно прохрипела она. - Мой маленький принц пришел ко мне... перед смертью...
Сердце у меня сжалось. Сиделка принесла мне стул со спинкой и поставила его близко к кровати, но я отмахнулся и попросил Каю усадить меня на постель, к старухе. Сипуха спорить не стала, хотя украдкой сжала мое плечо, будто пытаясь поддержать. Старая нянька тут же вцепилась в меня дрожащими, но неожиданно сильными пальцами.
- Как вы? - спросил я невпопад. - Простите, что так долго не приезжал.
- Мой принц... - прохрипела женщина слабо. - Я ничего не слышу, мой принц, так что... не говорите... Велите этим женщинам нас оставить... видит свет-птица, мне... недолго осталось, а сказать нужно много. Прошу....
- Подожди меня на улице, - тут же попросил я Каю, а потом неуверенно повернулся к сиделке. - Я... знаю, вам тяжело. Но не могли бы и вы нас оставить? Те люди приходили не по моей просьбе, так что...
- Вам не стоит оправдываться, ваше высочество, - погрустнела и как-то сдулась сиделка. - Соне Лони уже девяносто семь, и... простите меня.
Украдкой смахнув слезу, девушка скрылась за дверью. За ней, обеспокоенно глянув на меня, ушла и Кая. Дверь закрылась, и старая нянька вдруг потянула меня к себе. Потянула, заставила наклониться так, что я почти прижался ухом к ее рту. Запах смерти стал практически нестерпимым.
- Я все знаю, - сказала старуха совсем-совсем тихо. - Знаю, что ты - не тот Ганс, которого я нянчила... знаю и про две души. Мой дорогой... мне все равно. Главное что ты пришел - живой или полу-живой. Главное, что это - ты. Понимаешь меня?
Я кивнул и, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза. Сона Лони устало, но добро улыбнулась.
- Не вини себя, ты не мог сказать, я знаю, - продолжила она чуть погромче. - Эта девушка, что приходила ко мне... она сказала, что ты хочешь знать. Про Ласлу... про то, почему... почему Розалинды лишились благословения...
Последнее слово утонуло в хриплом кашле. Изо рта старухи полетели желтые и красные капли. Запоздало поняв, откуда взялись пятна на пододеяльнике, я отвернулся. Мне было больно даже смотреть на эту старую женщину, но я не мог сбежать. Все чувства притупились. Я был словно река, которая покрылась льдом, но под ним, где-то глубоко, продолжалось течение. Более того... в глубине что-то бушевало, кричало и билось... только это не достигало ни меня самого, ни старой няньки.
- Слушай, - после кашля голос соны Лони чуть разгладился. - Я расскажу тебе сказку. Последнюю. Эта сказка... ее придумали не для того, чтобы рассказывать детям. О нет... ее рассказывали друг другу... слуги замка Лэд. И она - о семье Розалиндов.
И поглубже, хрипловато вздохнув, старуха начала свой последний рассказ:
- Давным-давно, когда моя мать еще не вышла замуж за моего отца, король Вадгарда, Кобальт сон Розалинт, женился на прекрасной принцессе роз. Среди всех принцесс она была самой красивой и они действительно любили друг друга. Дракон принял ее, и тут же дал прекрасного сына. Король и королева были счастливы в браке... пока... не родилась Ласла...
Чуть отдышавшись, старуха отвела глаза и уставилась в стену.
- Я не знаю, правда то или нет, но говорят, королева страшно ревновала отца и сына к своей... кх... дочери. Ласла взяла ото всей семьи самое лучшее. Красоту от матери, рост и мудрость от отца... и талант к магии... от своей бабки... унаследовала, говорят, там какую-то особую силу... не знаю точно что, но что-то почетное...
