— Серег, а жена твоя где? — негромко спросила я, боясь перебить Лешу, увлеченно обсуждающего средство анестезии для животных с Мишей и Оксаной Юрьевной.
— Настя к Асе поехала, передавала тебе свои поздравления и очень извинялась, что не сможет приехать сегодня, — объяснил Стеглов. — Она ее в город повезет с Юлей. Аська хотела «на брате» доехать, но у нас завал с дежурствами. А так, девчонки сегодня потусят немного, а послезавтра к Димке приедут.
— То есть, дежурства у вас сегодня нет? — на всякий случай уточнила я.
— Нет конечно! Стал бы я тут вискарь распивать?! — хохотнул Серега, а я укоризненно глянула на Дмитрия Николаевича, стоящего от меня в другом конце кухни и явно услышавшего наш разговор, потому что он обезоруживающе развел руками, как бы спрашивая, что еще ему надо было сказать?!
Да, мама-то уверена, что предмет моих обожаний на смене, и я никак не смогу с ним встретиться, а потому можно и на ночевку отпустить. Хитро, умно. Но мы хитрее.
— А Пятачок? — продолжила я расспрашивать Серегу, но неожиданно в квартире раздался звонок в дверь. Стеглов улыбнулся, показав свои обаятельные ямочки, и, поднявшись со стула, направился за Лешей в прихожую, на ходу отвечая мне:
— А вот и Пяточок!
Водитель, похоже, чувствовал себя немного смущенным, что в целом выглядело довольно забавно при его внешности. Он честно признался, что совершенно не представляет, что любят пить дети, виски или коньяк, а потому взял и то, и другое.
Уже давно перевалило за полночь. Вся наша компания наслаждалась общением, делясь друг с другом самыми интересными и забавными случаями с работы и просто из жизни. Мне даже думать не хотелось, что этот неожиданный сюрприз все-таки должен подойти к своему завершению, и завтра мне предстоит отправиться с мамой на какое-то очередное мероприятие. Где, я почти уверена, придется снова притворяться, изображать на лице крайнюю заинтересованность…
— Ну, что, Маринка, скучаешь? — Оксана Юрьевна меня немного испугала своим неожиданным вопросом. Я невольно дернулась, потому что думала, что нахожусь на кухне одна, ведь все вышли покурить или просто подышать свежим воздухом. А я решила остаться, глядя на нашу дружную компанию в окно.
— Ой, я вас не заметила, — я смущенно улыбнулась. — А я думала, вы тоже ушли курить.
— Бросила, — ответила блондинка и села напротив меня, лукаво разглядывая мое лицо. — Ну, что скажешь? Что-нибудь изменилось?
— Что? — не поняла я.
— С совершеннолетием что-нибудь изменилось? Чувствуешь, что перешла какой-то рубеж?
— Да… нет, наверное, — протянула я, задумавшись, а действительно, изменилось ли хоть что-то? Мы зачастую не скупимся на громкие слова, что «вот стукнет мне восемнадцать, и тогда-то я»… Но на деле же оказывается, что для того, чтобы совершить что-то глобальное, надо дорасти до этого внутренне, а не довольствоваться лишь цифрой в паспорте.
— Теперь можно все то же самое, только ответственность за тебя будет нести не мама с папой, а ты сама, — улыбнулась Оксана Юрьевна, а я призадумалась. Вот, что изменилось. Пока такая не ощутимая и не осознанная до конца, эта самая ответственность. — Знаешь, я впервые вижу его таким счастливым, — вдруг серьезно сказала Оксана Юрьевна. — Он у нас до жути колючий. Всегда таким был, а уж после развода…
Я не знала, что на это ответить. Я еще тогда, со времен нашего с химиком разговора о личной жизни, решила, что не стану расспрашивать его о бывшей жене, но когда информация сама летит тебе в уши? Ну не затыкать же мне их, правда?
— Он тебе не рассказывал, что случилось после того, как они разошлись с женой?
— Нет, — честно ответила я, боясь, что возможно, мне и не стоит этого знать. Но как же перебороть свое любопытство, когда речь идет о Дмитрии Николаевиче?
— Дима был превосходным студентом на своем курсе, — начала рассказывать Оксана Юрьевна, подперев острый подбородок рукой и вглядываясь куда-то вдаль, словно вспоминая юного Дмитрия Николаевича. — Лучший, подающий огромные надежды. Он блестяще окончил университет, выучившись на генетика.
Мои брови невольно взметнулись вверх. Что? Генетика? Но почему тогда он разъезжает на скорой? О том, что химик — счастливый обладатель острого ума не сложно было догадаться, но о том, что он работает, мягко говоря, не по специальности, я никогда не задумывалась.
— Ему пророчили шикарное будущее! Ученые степени! — Оксана Юрьевна взглянула на меня, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Но когда он начал учиться в аспирантуре, его жена вдруг начала чудить. Устраивала скандалы, мол, тебе за докторской сидеть, а мне что, в декрете? А Дима очень хотел семью, детей…
Я боялась лишний раз шелохнуться, слушая рассказ Оксаны Юрьевны. Мне казалось, что даже мое дыхание здесь неуместно и может в любую минуту спугнуть ее, и она передумает делиться со мной чужими секретами.
— И после того, как очередной скандал рассорил их в пух и прах, они решили развестись, — Оксана Юрьевна досадливо раскрыла руки, склонив голову слегка набок. — Он всегда был очень сильным человеком… Но все это его прилично подкосило. Он ушел из аспирантуры, больше полугода о нем ничего не было слышно… — Оксана Юрьевна совсем помрачнела. — А потом об этом узнала его сестра. Дима все очень умело скрывал от Аси. Не хотел ее расстраивать. Да что там… Он так резко пропал, что в университете все разводили руками. Мы, когда узнали, старались помочь ему, как могли. Я уговаривала его восстановиться в аспирантуре, но он наотрез отказывался. Мишенька помог ему устроиться фельдшером… Спустя несколько месяцев он снова стал таким, как раньше… Только злости в нем с тех пор хоть отбавляй. Никого к себе в душу не подпускает.
Из коридора послышался звук открывающейся двери и смех. В глубине души даже захотелось попросить их еще немного покурить, чтобы Оксана Юрьевна смогла продолжить свой рассказ. Но та только откинулась на спинку диванчика, услышав наших друзей из коридора и совсем тихо, чтобы ее услышала только я, добавила:
— Но с тобой он совсем другой.
На этом наше маленькое откровение закончилось. Вся дружная компания ввалилась в кухню, щедро одарив помещение запахом табачного дыма. А мне казалось, что в моей голове проделали две дырки насквозь и там теперь гуляет сквозняк. Такой одинокий, печальный ветер наворачивает круги, ведь все мысли из головы выбили эти невероятные и в то же время, печальные факты из жизни Дмитрия Николаевича.
Взглянув на него теперь немного по-другому, по-новому, в голове никак не укладывалось, что наш Дмитрий Николаевич, такой дерзкий, уверенный в себе, психанул и решил так радикально поменять все в своей жизни. Когда он работал на сменах, со стороны всегда казалось, что он на своем месте. Как рыбка в воде. Что он четко знает, что, как, когда и зачем надо делать. Но, возможно, это просто специфика характера? Дотошная уверенность, присущая ему, которая на руку сыграла в этой профессии?
— Серьезно вам говорю, у меня даже карточка на него есть! — в это время, смеясь, рассказывал мой брат. — Макак, помнишь Сеню, которого алабай пожевал маленько?
— Помню, — отозвалась я, «переключаясь» на новый разговор. — Он еще нехилую сумму отстегнул за снятие швов.
— Ну вот! — Леша сел за стол, прямо напротив угла, и продолжил рассказывать Сереге о чокнутом фермере, который как-то завалился к ним в ветеринарную клинику. — Сам себя зашил, а к нам пришел, потому что не хотел в очереди сидеть в поликлинике!
— А чего тогда и сам не снял? — разумно заметил Стеглов.
— Не-е-е-т, — протянул Лешка. — Говорил, страшно самому себе швы снимать!
Ребята громко рассмеялись, и я вместе с ними, вспомнив того здоровенного мужика, больше похожего на лешего. Я как раз в тот день ждала, когда Леша закончит, и сидела в коридоре, где было полно «мохнатых» и не очень пациентов. И никак не могла понять, что здесь забыл этот двухметровый загорелый косматый дядька с перемотанной рукой.
К сожалению, все хорошее должно рано или поздно заканчиваться. И даже праздник, такой чудесный, как первый в жизни День Рождения, проведенный в кругу друзей. Первыми ушли молчаливый Миша и Оксана Юрьевна. Причем, довольно рано. Сначала я подумала, что ей, возможно, все-таки не интересно или неловко в моем присутствии, но потом, увидев бокал со спиртным, к которому она даже не притронулась за весь вечер, и, вспомнив ее слова, о том, что она бросила курить, в мою голову невольно полезли другие мысли, которые заставили тихонько улыбнуться.
