Меня он усадил возле высокого роста и крепкого телосложения мужчины лет пятидесяти, с трёхдневной щетиной на лице и лысым черепом. По левую руку от меня именинник галантно пододвинул стул под мягкую точку моей законной половины.

Справа от моего соседа уселась его жена с грудным ребёнком на руках, а рядом с ней сели ещё двое её детей от предыдущих браков. Торжество ещё не началось и не все гости расселись по своим местам, как мой сосед, мрачно окинул меня взглядом и предложил выпить. Я махнул стопарь и тыкнул вилкой в тарелку с салями "Старый лес".

- Сергей, - назвал он своё имя и чуть помедлив, добавил. - Бунин.

Я сразу понял с кем имею дело и представился. Его сердитое лицо мгновенно изменилось. Таких физиономической метаморфоз я не видел давно. Со стороны могло показаться, что над моей головой он увидел ни что иное, как светящийся нимб.

- Не может быть, - искренне удивляясь и радуясь, сказал он. - Я так давно хотел с тобой познакомиться. Мне многие говорили, что только ты можешь помочь в деле моей жизни.

- А что за дело? - с притворным безразличием я наколол сразу три тонких кружка сырокопчёности и отправил их навестить первую стопку.

- Я изобрёл чудо авиационной техники. Самолёт вертикального взлёта и посадки.

- Я такое изобретение видел вживую лет тридцать назад в крымских Саках, а ещё раньше, в восьмидесятом, на аэродроме Пристань, на Дальнем Востоке, - ответил я.

- Нет, речь не идёт о реактивных и прожорливых палубных истребителях. Я изобрёл очень интересную, уникальную схему, при которой пропеллер, расположенный перед крылом обдувает его так, что создаёт подъёмную силу достаточную для взлёта самолёта с места.

- И давно ты работаешь над своим изобретением? - я продолжал играть роль несведущего человека, впервые слышащего и о нём самом, и о его изобретении.

- Почти пять лет.

- Это долгий срок, для того чтобы не разочароваться в нём, - сказал я и безжалостно добавил. - Знаешь Сергей, недавно ночью меня посетила Муза и в голове моей всплыли замечательные строки:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

А проснувшись утром, я с глубоким разочарованием вспомнил, что эти слова, без малого два века назад, написал Пушкин.

- Ну зачем ты так? - как обиженный ребёнок прореагировал он. - Я ведь серьёзно к этому отношусь. Говорю тебе, такого история авиастроения ещё не видела,

- История видела и не такое. Ты про самолёты под названием "Флайинг панкейк" и "Флайинг флапджек", что нибудь слышал? - спросил я его.

- Нет.

- В начале сороковых американцы решили создать самолёт, который мог бы взлетать с любого транспортного корабля. Работала над программой компания "Воут", основанная Ченсом Воутом, бывшим главным инженером компании братьев Райт. Наряду с главным конструктором Циммерманом, одним из разработчиков в ней был Сикорский. Сначала они сделали лёгкую версию "летающего блинчика", что-то около тонны весом, с двумя винтовыми бензиновыми движками, по восемьдесят лошадиных сил каждый. Низко-скоростные пропеллеры обдували лепёшкообразный фюзеляж. Самолёт действительно взлетал почти с места и выдавал заданные проектировщиками параметры, - я сделал паузу и налил нам обоим.

- А каков был общий замысел? - поглощённый моим рассказом, спросил Бунин.

- У них не хватало кораблей эскорта для конвоев. Идея состояла в том, чтобы посадить самолёт на любое плавающее корыто. Таким образом они планировали бороться с подводными лодками адмирала Дёница. К концу сорок пятого конструкторское бюро завершило постройку двух полноценных цельнометаллических самолётов, со взлётной массой в восемь с половиной тонн. В процессе испытаний они развивали скорость семьсот шестьдесят километров в час, на высоте восемь километров. Радиус полёта составлял тысячу семьсот километров, а потолок десять. При этом скороподъёмность достигала пятнадцать метров в секунду. И знаешь, что они сделали с ними? Один порезали, а второй отдали в авиационный музей.

- Почему? - удивился "изобретатель".

- А потому, что война окончилась и такой самолёт оказался на хрен ни кому не нужен, - ответил я.

- У меня всё равно лучше, чем была "лепёшка" в сороковых и лучше, чем английский "Харриер" был в семидесятых, - не сдавался Сергей. - Лёгкий ударный скоростной самолёт, с малым расходом топлива. Вот, что я изобрёл.

- Ты упомянул, что винт будет обдувать крыло и он сам взлетит с места. Так?

- Ну да.

А твоё крыло тоже круглое как блин?

Нет, у меня прямое крыло.

Большой площади?

Это будет би-план с размахом метров пятнадцать, а шириной от трёх в средине, до двух на законцовках.

А вес какой ты планируешь получить?

Три тонны пустой и тонн восемь максимальный.

Сколько двигателей?

Два.

Не понимаю. Винт один, а движка два?

Да.

Турбовинтовые двигатели?

Нет, реактивные.

Два реактивных двигателя вращают один винт?

Да.

Это пиздец какой-то, выругался я, - и получил от жены в левый бок локтем.

Ты не понимаешь, потому, что ты не видел макет, - будучи уверенным в своей гениальности ответил Сергей.

Ты всё математические просчитал? -я попытался зайти с другого направления.

Считать не моя задача. Когда я покажу понимающим людям концепт, то они найдут кому произвести расчёты, - спокойно парировал он мой очередной заход.

Но ты хоть формулу подъёмной силы помнишь? - я уже понимал, что мой собеседник неадекватен, но на всякий случай решил дать ему ещё один шанс, потому как идиотом мог оказаться я.

Сейчас что-то будет, - в полголоса прокомментировала, моя жена внимательно слушая наш разговор. Не забывая до этого времени о бокале вина и своей тарелке, она сделала паузу и слегка напряглась. Во всяком случае, мне так показалось.

- Нет, - честно ответил он.

Если бы женщина, на которой я женат тридцать шесть лет не была дочь "Заслуженного лётчика СССР", бывшего командира Сакского полка самолётов-разведчиков, и если бы человек, с которым она живёт и мучается все эти годы, не пролетал с семьдесят восьмого по две тысячи девятый, то возможно она бы не прореагировала вовсе. Но она прыснула тихим смехом и осторожно положила вилку в тарелку. Наш с Сергеем разговор становился всё более увлекательным и продолжать ужинать она больше не могла.

Сергей, в формуле подъёмной силы всего четыре физических компонента и одна цифра. Причём, если говорить о взлёте и посадке на уровне моря или чуть выше, то только один из них изменяется.

Я не понимаю, о чём это ты?

О скорости, Серёжа. Ни площадь крыла, ни коэффициент подъёмной силы, ни плотность воздуха, ни маленькая двоечка, что стоит в знаменателе, у конкретного самолёта, стоящего на земле, не изменяются. И только горизонтальная скорость, возведённая в квадрат, влияет на подъёмную силу, Серёжа. Какого же размера винт должен быть и с какой скоростью он должен вращаться, чтобы заставить восьмитомный биплане взлететь с места?

Винт будет двенадцать метров в диаметре, чтобы охватить потоком воздуха почти всё крыло.

Сергей, ты знаешь какова скорость вращения вертолётного винта?

Да, чуть меньше двухсот оборотов в минуту, - ответил он.

А на турбовинтовых двигателях?

Не знаю.

Около одиннадцати сотен. А как ты думаешь, чем эта скорость ограничивается?

Молчание.

Скоростью законцовки лопасти пропеллера. Она ни при каких обстоятельствах не должна превышать скорость звука. Ясно? Исходя из этого, посчитай дома максимальную скорость вращения своего винта, затем вспомни на каких оборотах вращаются компрессоры реактивных двигателей и прикинь какой редуктор тебе понадобиться для передачи вращательного момента на малооборотный винт. Подумай о площади крыла на досуге, даже за рюмкой я тебе точно скажу, не видя макета, то что я услышал летать не будет. Площади крыла биплана, заявленного тобой размера, не хватит чтобы поднять без разбега восемь тонн в воздух.