Похититель мандаринов собственной персоной воззрился на меня с веселым изумлением во взгляде.
- Я вижу, устроились! - хмыкнул он, изучив бейдж с логотипом собственной фирмы на моей блузке.
- Вы знакомы? - удивилась Анна Николаевна.
- Нет, - открестилась я.
- Да, - кивнул мужчина и под двумя подозрительными взглядами поправился: - В каком-то смысле. Зато очень близко!
- Мы вместе ехали в лифте в день моего собеседования. И там было тесно, - торопливо пояснила я, чувствуя, как непроизвольно вспыхнули щеки.
Он издевается! Дамы из подобного заявления могут такое раздуть, что я потом узнаю, что мы были три раза разведены и растим с десяток общих детей!
- Мария Евгеньевна, - я протянула руку, чтобы окончательно вернуть вильнувший куда-то в сторону официальный настрой и подумав мимоходом, что, пожалуй, надо будет как-то отучаться от привычки именовать начальство «похитителем мандаринов»...
Наши пальцы соприкоснулись, и я машинально отдернула руку, снова получив легкий электрический удар. Да что ж такое! Чем он там занимается по жизни, что ходит весь наэлектризованный?
- Не бойтесь, Мария Евгеньевна, я не кусаюсь.
Ага, только током бьетесь!
С затаенной надеждой, что разряда в 220 вольт я все-таки не получу, я снова протянула ладонь.
Рукопожатие вышло крепким, горячим и, мне показалось, слегка затянувшимся. Но, наверное, только показалось, потому что Анна Николаевна разулыбалась, вполне удовлетворенная всеми объяснениями. Очевидно, Игорь Александрович по жизни юмора был не лишен, так что шутка про близкое знакомство была действительно воспринята шуткой.
- Что ж, Анна Николаевна, зайдите ко мне сегодня во второй половине дня, есть один вопрос, который я хотел бы обсудить. Мария Евгеньевна, всего наилучшего.
Мы нестройно попрощались, и директор зашагал прочь по коридору.
- Не женат, - заговорщическим шепотом поведала мне кадровичка.
- И правильно, - нервно сморгнув, отозвалась я, с трудом отведя взгляд от аккуратно стриженного затылка и широких плеч, обтянутых дорогим пиджаком. - Хорошее дело браком не назовут!
Первая трудовая неделя на новом месте подошла к концу, и я ехала домой, попутно подводя промежуточные итоги. Итак, за истекшую неполную рабочую неделю я более-менее влилась в коллектив (тот смирился и не сопротивлялся), успела неплохо себя зарекомендовать, переманив с предыдущего места работы некоторое количество клиентов (ничего личного, это просто бизнес!) и продемонстрировав выдающиеся связи и влияние на айтишников (что впечатлило коллег куда больше привлеченных клиентов).
Да они так смотрели, будто я Ктулху призвала, а не Васю к нам в кабинет вызвонила!
Также, за истекшее время меня трижды шарахнуло током непосредственное начальство - по разу на каждую случайную встречу.
Если честно, в обаятельного подлеца были влюблены все дамы нашего офиса и из пары-тройки соседних, включая уборщицу Элгу Вацлавну, даму далеко за шестьдесят - но таких знаков внимания удостаивалась одна я. Дамский коллектив от души веселился, наблюдая за тем, как я изворачиваюсь, словно уж на сковородке, чтобы избежать очередного контакта и разряда, прозвали Избранной, предлагали нарисовать на лбу молнию - и самым бессовестным образом пытались отправлять меня сообщать боссу неутешительные вести.
Ну, там... Вода в кулерах кончилась. Или бумага. Или зарплата.
Вот последнюю новость я согласилась нести с энтузиазмом - моя-то зарплата кончилась еще раньше, чем у остальных, бессовестные коллеги меня еле удержали!
Да и вообще, мне на новом месте нравилось - сплошные плюсы, и только лифт минусом. Ну, и начальник - с его разрядами и одеколоном. Хотя он ничего так... и начальник хороший! Если его перенести из лифта в офис, то можно переносить из минусов в плюсы!
Примерно на этом мысли я и заметила на обочине дороги упомянутый «плюс», прямо рядом с его собственной машиной, подмигивающей мне аварийкой. И пока я парковалась, чтобы узнать - не нужна ли электрическому плюсу моя помощь, мимо проехал эвакуатор. Именно что мимо - да так спешил, скотина, что не нашел никакой возможности притормозить перед огромной зимней лужей.
Грязная ледяная волна взметнулась крылом - и опала, залив мне крышу, боковое и лобовое стекла... и начальника. Всего. С ног до головы.
Всё! Нужна ли моя помощь - можно больше не спрашивать!
Я дождалась, пока мутные потоки обтекут по полированным бортам, ткнула кнопку открытия багажника, вылезла и без слов полезла за буксировочным тросом.
- Здравствуйте, Игорь Александрович! - жизнерадостно выдала я, помахав у него перед носом свернутым тросом, и интимно уточнила, - К вам - или ко мне?
- Виделись уже, Мария Евгеньевна, - стуча зубами, отозвался босс, и отобрал у меня трос. - Ко мне - через весь город.
- А ко мне - два шага! - невесть чему обрадовалась я, и щедро предложила: - Вызывайте ремонтников на мой адрес, а заодно и обсушитесь, пока ждем! Или вы уже вызвали?..
- Не успел, - буркнул Игорь Александрович, цепляя трос за буксировочную петлю.
Я продиктовала адрес, и запрыгнула в свою машину, начальник сел в свою, и вынул телефон. Я дождалась, пока он поговорит, даст мне отмашку - и мягко тронулась с места, гадая, как явление гостя воспримет Кекс.
Кекс, опровергая зловещую репутацию породы, к людям относился с неизменным дружелюбием, но, несмотря на это, на гостей реагировал по-разному. Со временем я приловчилась по его реакции корректировать свое мнение. Вряд ли мой пес сверхъестественным образом был способен рассортировать людей на плохих и хороших - скорее, он четко определял их отношение ко мне, и этого ему было достаточно, чтобы решить, кого любить. К примеру, Василия Кекс всегда обожал. А вот бывшего он примерно за полгода до знаковой сцены с крашеной курицей перестал воспринимать. Стал плохо слушаться, неохотно принимал от него угощения и почти не подходил за лаской - это к хозяину-то. Это мой ласкучий Кекс.
Мне бы, пожалуй, еще тогда стоило насторожиться - но кто же принимает всерьез свидетельские показания собаки? Вот и я не приняла...
Мы въехали во двор и я, предупреждающе мигнув фарами, затормозила на удобном месте, проследила, как начальник, сманеврировав остатками скорости, аккуратно убрал машину с проезда, и хлопнула дверцей.
Лифт в считанные минуты взлетел на нужный этаж, и выпустил нас на лестничную клетку.
Так, ну, вроде посуду я после завтрака вымыла, в квартире у меня порядок, а Кекс прекрасен во всех видах... Звякнули ключи, щелкнул замок, я распахнула наружную дверь:
- Прошу, Игорь Александрович!
- Надеюсь, ваш муж не будет возражать, - начал шеф.
О, Господи! Он бы ещё сказал «надеюсь, я вас не скомпрометировал»!
- Я полторы недели, как в разводе, так что нет у меня никакого мужа, только собака! - бодро отозвалась я, толкая внутреннюю дверь.
И тут шеф увидел Кекса. А Кекс увидел шефа.
Я встала так, чтобы, с одной стороны, не мешать мужикам разглядывать друг друга (кто я такая, чтобы вторгаться в освященный веками ритуал?), но иметь возможность, если вдруг что, перехватить Кекса за ошейник (дружелюбие дружелюбием, а давление в двадцать две атмосферы в челюстях - это вам не хиханьки).
Кекс осмотрел замершего Игоря Александровича, еле заметно вильнул хвостом и переступил лапами - вроде бы на месте, но на самом деле, едва ощутимо сдвинувшись и символически освободив проход.
Надо же, одобрил!
- Вы проходите, проходите, Игорь Александрович, не стойте! - гостеприимно пропела я, аккуратно оттирая нежную собаченьку в сторону бедром. Не, ну правда - шефу сегодня и так досталось, хватит с него потрясений. Кекс понятливо развернулся и ушел на кухню. Я показательно притянула за ним дверь - вроде как, животное заперто и не опасно.
О том, что Кекс свободно открывает кухонную дверь лапой, а во времена буйной юности и вовсе имел привычку вышибать ее грудью, а то и лбом, шефа, разумеется, никто информировать не собирался.
