— Мы должны ему после сражения с исполином. — Признался Леронц, почесывая затылок. — По крайней мере, он не поленился подъехать. Разве это не доказательство симпатии?

— Разумеется, мягкотелый. — Бросил Нуаркх, не оборачиваясь, и изобразил неприличный жест.

— Прилетел в Карликов Саантир, чтобы отойти от Синской сырости. — Прощелкал он, нетерпеливо обгоняя вытянутый конвой и вздрагивая от прикосновения холодных капель, которые просачивались за воротник.

— Путешествия сделало пугающий поворот. — Согласились Аргийцы, грузно хромавшие впереди. Провисшее туловище раскачивалось на трех пара массивных лап и задевало брюхом гранит. Тушу перетягивали промокшие лоскуты стертых бинтов, а расправленные крылья и беззубая пасть жадно ловили прохладные капли. — Но мы так скучали по воде.

— Вы не слишком понимаете концепцию личного пространства? — Поинтересовался Нуаркх, начиная дрожать от холода.

— Извини. — Поспешил отозваться Лим'нейвен и виновато приклонил уродливую морду. — Постоянно путаемся в ваших обычаях.

— Я прощу тебя, если избавишь меня от дождя. — Отозвался Нуаркх и с облегчением осознал, что вода перестает сочиться по трещинам хитинового панциря. Грязно-желтый глаз блаженно улыбнулся, наблюдая за пенящимися потоками, которые струятся по незримому куполу.

— Куда планируете направиться теперь? На Галафей с основной армадой или одумаетесь? — Поинтересовался Тоннельник, оказавшись в тени тучного ткача.

— Боимся, что сейчас последний шанс полюбоваться лунными башнями, но лучше перестать дразнить Карлика. — Признались Аргийцы, поеживаясь от гнева и обиды, которыми сочились мысли толпы.

— Не драматизируйте. Галафей отстроят через дюжину лет, бледным не привыкать. — Отозвался Нуаркх, дергаясь от короткого смешка. — Говорят, они даже не используют цемент, который держится дольше полувека.

— Не знаю, в ужасе мы или восторге. Кантар обнажит механизмы этого Мира, но заставит его пошатнуться.

— Яроокий, безусловно, принесет многим повод для траура, но он пытается стать тем, кого на Хинарине ждали давно.

— Уверены, что это возможно? Само его существо отвергает подобную противоестественную силу.

— Он пытается, а не стал. — Пожал плечами тоннельник. — Тем более, я не уверен, что Кантар правильно разгадал шифр Урба.

— Ты поэтому везешь Хенши на Перекресток? Надеешься, Саррин Калрингер вернет силу и сделает то, что Кантару не по плечу? Не лучше оставить все как есть? Невозможно предугадать какую опасность несет это знание. — Встревоженно прошелестели голоса Аргийцев.

— Оглянитесь вокруг, Хинарин вновь поглощает сам себя, дети Урба ищут встречи с Карликом, Синитов пожирает чаща. — Брезгливо процедил Нуаркх. — Я порядком утомился быть игрушкой Создателей.

— Как иначе? Рост населения необходимо сдерживать, иначе всем не хватит пищи или места.

— Я понимаю, зачем Создатели затягивают у нас на глотках поводки! — Огрызнулся тоннельник и замолчал. Кашлянув в кулак и убрав мокрые пряди с лица, он добавил. — Не могу знать, что несет знание Кантара, но оно поставит Миры с ног на голову. В хаосе, который тогда начнется, может обнаружиться избавление от нашего рока.

Под стенами, окружавшими пристани Внешнего Кольца, бушевала толпа запуганных горожан. Они размазывали друг друга по граниту, стараясь взобраться на отвесный склон, и втаптывали споткнувшихся в зыбкий песок. Позади сжавшихся, притихших зелотов дремала «Фаланга Десницы», укрытая рубиновыми складками сдутых мешков. Стальная паутина гравюр блестела на резных бортах непреступного парящего бастиона. Крошечные фигуры помогали гиганту очнуться от долгого сна, исчезали в кратерах мрачных сопел, начищали ряды аркбаллист и оживляли котлы, от низкого рокота которых дрожал песок. В тени великана раскинулась роща золотых парусов, среди которых сновали сизо-белые повозки и неторопливо вились Хоаксы. На носу стройного галеона возвышался Ноари, тяжело навалившись на приклад громоздкой аркбаллисты и устало наблюдая за беженцами, которыми кишели корабли и каменные арки пристаней. Пара мракозверей растянулись позади него, оберегая хозяина от расспросов назойливых клиентов.

— Не отвлекаю? — Окликнул его Леронц, выныривая из гудящего потока встревоженных бледных.

— Слышал я про драку на «Ларете»! Сами разберетесь, мне надо контролировать погрузку. — Раздраженно гаркнул синит, массируя осунувшееся лицо когтистой лапой, а затем выпрямился и улыбнулся.

— Прости, не видел, что это ты. — Приветствовал он старого друга, грузно разворачиваясь.

— Казалось у нас армия прославленных наемников, а не шайка ленивого сброда. — Добавил он, разочарованно покачивая поникшей головой. На шее синита внезапно вздулись вены, а тонкие губы обнажили влажные клыки.

— Боеприпасы грузят с правого борта! Хочешь найти бомбы в пайке?! — Прогремел он, переваливаясь через борт, и могучий голос загнал пепельный песок в небольшие вихри.

— Мы разжирели в тепле бастионов, на службе в палатах знати. — Согласился Леронц, поглаживая холку Мракозверя, который уткнулся в протез широкой мордой.

— Еще одна причина полагаться на зверей. — Ответил синит, сухо откашливаясь в мозолистый кулак. — Пришел попрощаться? Я и сам собирался, когда этот балаган утихнет.

— В каком бастионе планируешь осесть, когда пыль уляжется? — Осторожно поинтересовался Леронц.

— Подумывал о Перекрестке. Пираты уже начинают пользоваться слабостью Торговой Компании. — Рассудил Ноари, презрительно морщась.

— Как в старые времена, бороздить небеса междумирья и бросать вызов полчищам головорезов. Звучит заманчиво.

— Честно, предпочитаю пляжи Арга, но бастиону Перекрестка не помешают лишние руки. — Не согласился Лим'нейвен и опустился на кольца расслабленного хвоста.

— Я думал о похожих вещах. — Отведя глаза, признался Леронц.

— К счастью, Пять Копий — единственные сородичи, о которых я переживаю. Если тебя интересует мое мнений, то куда спокойнее бросаться на психов из Лазурных Течений с тобой за спиной.

— Без ножа режешь. — Просипел бледный, эфес Анафель заскрипел в напрягшейся руке.

— Какая ты все-таки размазня. — Протянул Ноари и ехидно осклабился. Бледный закатил глаза и ответил синиту оскорбительным жестом.

Хрипящего дыхание Аргийца тревожило тишину в кают-компании Копья Перекрестка» — ведущего судна армады Пяти Копий. Туша Лим'нейвен оплетала комнату, янтарные прикосновения ламп вяло ползали по влажной шкуре, стальным рамам иллюминаторов, картинам с нагими женщинами и, к счастью, одетым Накриссом. Тоннельник вытянулся перед выпуклым иллюминатором, наблюдая, как стены Саантира плавно отдаляются и растворяются за пеленой ливня, а палаточный город, жавшийся к мокрым стенам, исчезал под натиском толпы. Суетящиеся беженцы стучались в палубу над его головой, поскальзывались, падали и растаскивали уцелевшие пожитки по переполненным каютам. Их подгонял командный рев Накрисса и страх перед полчищем Хоаксов, нападение которых они ожидали в любой момент. Тоннельник их понимал.

Нуаркх оторвался от окна, расправил затекшие мускулы, пощелкивая желто-зеленым панцирем, и обернулся к Хенши. Безмолвный Ловчий замер за противоположным концом стола, прислонив запечатанный клинок к металлическому плечу.

— Калрингер выдержит вес, который ляжет на его плечи вместе с силой? — Спросил древний страж, поднимая бесстрастное лицо.

— Яроокого разрывали внутренние противоречия задолго до того, как он получил эту силу. — Небрежно отмахнулся Нуаркх. — Может поглощение Лим'нейвен не обязательно ведет к страданиям.

— Кантар не показался нам сумасшедшим, разве мог он обречь себя на подобные муки? — Отозвались шелестящие голоса, морда червя Арга отлипла от влажной лужи, которую оставила на полу.