— Я всегда хотел отобрать у эрлинга самое дорогое, что у него есть, как он когда-то отобрал у меня семью. Ты разве не знала, что он убил моего отца и брата? — Тереза покачала головой. — Я просто привношу равновесие в наши отношения.

— Вряд ли я ему так дорога, как тебе были дороги отец и брат.

— Узнаем, — Янг постучал рукой по кровати возле себя. — Подойди.

Тереза подошла и опустилась на кровать рядом с мужчиной. Он протянул ей широкую черную ленту.

— Завяжи глаза. Не хочу, чтобы ты отвлекалась.

— Отвлекалась от чего?

Тереза безропотно завязала ленту на затылке. Страха не было, была апатия. Пусть делает, что хочет!

— У меня плохое настроение, Тереза Ли. И я хочу, чтобы ты постаралась мне его улучшить. Очень постаралась. — Сильная ладонь упала на голову, заставляя девушку пригнуться к животу Янга. — Он ведь учил тебя делать это?

— Нет.

— Но ты постарайся, не огорчай меня. Иначе мне придется отдать тебя в обучение кому-нибудь из своих людей. Опытному… Старому…

— Может, ты просто убьешь меня?

— Может… но позже.

Черт бы его побрал! У нее действительно нет выхода.

Тереза старалась не думать о том, что делает, не ощущать твердеющую плоть, не считать время…

Что же ты, гад, не кончаешь? Пальцы Янга перебирали ее волосы, но сам он не издавал ни звука. Тереза чуть сдвинула повязку с глаз и незаметно посмотрела на Вонга, он задумчиво курил трубку, глядя в стену, и по его лицу ничего невозможно было прочесть.

— Плохо, — наконец сказал он. — Придешь завтра.

Тереза быстро вскочила на ноги, сорвала с глаз повязку, швырнула ее на кровать и, пока Вонг не передумал, бросилась к двери. Янг проводил ее задумчивым взглядом и откинулся на подушки, прикрыв глаза.

За дверью ее ждал все тот же мальчишка, он отвел Терезу в уборную, а затем в ее комнату. Через полчаса молча принес ужин, но Тереза к нему не притронулась. Мальчишка попытался показать ей знаками, что надо есть, но девушка легла на кровать и отвернулась к стене.

Устала. Как же она устала.

Утром ничего не изменилось. Настроения не было, аппетита тоже. Тереза поковырялась в каше, но есть не стала. Выпила чай. В ванной комнате у нее отобрали вчерашнюю одежду и выдали новую — короткую тунику и широкие укороченные штанишки. Все нежного жемчужного цвета и с красивой золотой вышивкой по швам.

— Тьера очень красивая, — с улыбкой произнесла прислуживающая ей девушка. — И цвет вам очень идет.

— Спасибо.

— Господин велел вас привести к нему.

У Янга как раз был целитель, он смазывал швы прозрачной мазью и тихо что-то бормотал под нос, водя над раной руками. Вонг выглядел усталым и бледным, но на скулах проступали пятна румянца, похоже, у него был жар. Увидев Терезу, он указал ей место подле себя, но ни сказал ни слова. Девушка прошла и села на краешек кровати, безразлично глядя в окно.

— Вели принести завтрак, — когда ушел доктор, то ли приказал, то ли попросил Вонг, откинувшись на подушки и наблюдая за Терезой из-под полуприкрытых век.

Тереза вышла из комнаты, увидела у двери воина и передала ему приказ, после чего вернулась и села на место.

— Среди моих людей есть предатель, который работает на эрлинга, — тихо произнес Янг, не глядя на Терезу. — Я знаю, кто это, давно уже знаю.

Он замолчал, Тереза тоже молчала. Какое ей дело до их разборок?

— Что тебе сказала Чан?

Девушка подняла на него вопросительный взгляд.

— До встречи с Чан ты была зла, взволнована, непредсказуема, теперь ты безразлична и скучна.

— Она сказала правду.

— Какую? Что она сказала тебе, Тереза Ли?

— Что я шлюха.

Янг потянул ее за руку, заставляя опустить голову к нему на колени.

— Я трахал Чан, а до меня ее трахал эрлинг, а до него она была наложницей у моего отца… — буднично, словно о погоде рассказывал, произнес Вонг, перебирая волосы Терезы. — Ее никто не заставлял, она всегда приходила сама. Так кто из вас шлюха, Тереза Ли?

— Это не имеет значения.

— А что имеет? — Девушка молчала. — Что для тебя важно, Тереза? Что тебе дорого и желанно, что тебе отвратительно и ужасно? Хочешь ли ты стать подобием холодного камня или мертвой, выжженной солнцем пустыни? Или ты хочешь и дальше возбуждать, заставлять желать себя, жить ярко, как звезда, свет которой отражается в море, даже когда наступает рассвет? Чего хочешь от жизни ты, Тереза Ли? Что заставляет твое сердце трепетать, а тело гореть? Ничто не важно в этом мире, Тереза Ли, кроме любви.

— Ой, как пафосно, — тихонько буркнула Тереза и задумалась. Действительно, отчего ее так выбило из колеи заявление незнакомой «китаянки»? — Она сказала вслух то, что я о себе думала.

— Почему ты так о себе думаешь?

— Потому что вы меня заставляете так думать! — зло огрызнулась она.

Вонг тихонько рассмеялся.

— Врунишка. Я наблюдал за тобой. Если бы тебе это не нравилось, ты бы не позволила так с собой обращаться. Ведь ты отшила императора, хотя выгода от такого покровителя была бы огромной.

— Хочешь сказать, что я… что я… сексуальная маньячка?

От возмущения Тереза села, сбрасывая руку Вонга с головы.

— Хочу сказать, что ты влюблена в эрлинга, — Янг не улыбался. — Поэтому ты позволяешь ему так себя вести. Интересно, влюблен ли он в тебя? Знаешь, Тереза Ли, ничто не важно, кроме силы любви, которая делает нас или сильнее, или слабее. Каким она сделала эрлинга, я намерен выяснить в ближайшие дни.

Он потянул девушку на себя, гладя с нехарактерной для него нежностью, осторожно отодвинул прядь ее волос с лица, заставляя сердце забиться чуть сильнее, и поцеловал в губы. Тереза хотела оттолкнуть Вонга, но не стала этого делать. Кто знает, почему?

Дверь открылась, и мальчишка, прислуживающий Янгу, вкатил столик, сервированный к завтраку. Тереза попробовала отстраниться, но Вонг не позволил, его руки крепко удерживали ее за плечи и затылок. Он целовался с явным удовольствием, раздвигая губы языком, лаская, вынуждая Терезу ответить, получить удовольствие от поцелуя, отдаться ему, освободить ум от глупых мыслей. Вонг запрокинул ей голову и, прижав к своему плечу, целовал — то нежно, то со стремительно нарастающей страстью, заставляя отвечать на поцелуй. Терезе казалось, что мир пошатнулся и она летит в бездну, лишенная воли этим страшным человеком. А бесстрастное бледное лицо эрлинга расплывается и исчезает во мраке.

Ее сердце металось между восторгом и страхом, и лишь одна мысль била набатом в опустошенной голове — нельзя верить этому мужчине, ни в коем случае нельзя.

Наконец Вонг ее отпустил идовольно улыбнулся.

— Ты свободен, — бросил он мальчишке. — А ты помоги мне устроиться удобнее.

Когда Тереза подкладывала ему под спину подушки, она заметила, что ее руки трясутся. Что же ты задумал, Янг Вонг?

От маленьких кастрюлек, наполненных едой, шел изумительный запах трав и специй. Она поставила перед мужчиной небольшой столик, специально предназначенный для еды полулежа, и подала Вонгу тарелку и белоснежные деревянные палочки, а сама присела на край кровати с чашкой наваристого прозрачного бульона, в котором плавали маленькие кусочки рыбы.

— Развлеки меня беседой, Тереза Ли, расскажи о своем мире.

Тереза минуту подумала, а затем начала неторопливый рассказ, сама увлекаясь, и вскоре даже подхихикивала, вспоминая забавные ситуации из студенческой жизни.

После завтрака Вонг занялся делами, но Терезу не отпустил. Она так и сидела рядом с ним на кровати, пока он выслушивал доклады своих людей, отдавал приказы, подписывал бумаги. Разговор шел на неизвестном Терезе наречии, поэтому ей было неимоверно скучно, и в какой-то момент она задремала, положив голову на укутанные одеялом колени Янга.

В обед опять все повторилось: слугу Вонг отправил восвояси, и Терезе пришлось прислуживать ему за обедом. Ел он очень мало, но зато накормил девушку маленькими сахарными пирожными. Тереза опять рассказывала о своем мире, а Янг внимательно слушал.