Второй куплет Дайсукэ спел дуэтом с Анной, которая, предоставив инструмент в полновластное владение органистке, поднялась из-за каллиопы и, подойдя к супругу, встала рядом с ним. Её голос, довольно низкий, грудной, с лёгкой хрипотцой, удивительным образом сочетался с сочным баритоном Дайсукэ, придавая гимну совершенно неожиданную чувственность.
Понимая, что сейчас у неё нет ни единого шанса перекричать музыку, Иванна подёргала Каркарова за рукав, привлекая его внимание и, когда он наклонился, поинтересовалась, косясь на парочку в парадных алых мантиях у рампы:
— Вот как им удаётся? Стоят себе, никого не трогают, поют надоевшую всем песенку — а меня аж жар прошиб. И это вовсе не мои личные эмпатические заморочки — они как-то так на всех действуют!
— Сила искусства и всё такое, — предположил он, легко коснувшись губами её ушка.
— Ну-ну, — пробормотала она, ощущая усиление беготни мурашек вдоль позвоночника; причину этого было сложно определить — не то пресловутая сила искусства, не то щекотка.
Последний куплет Иванна волевым решением дослушивать не стала, потребовав увести себя как можно скорее куда-нибудь проветриться. Восторг аудитории рос и множился, так что она благоразумно решила не испытывать свою психику на прочность. Покинув задворки сцены, они совершили неспешный круг по огибающей крепость дорожке, где Иванна полностью удовлетворила свою потребность проветриться — ветер на улице задувал в лучших традициях этих мест.
— Ну что, пойдём в ложу? Или не рискнёшь? — спросил Каркаров, когда они подходили к концертной площадке с противоположной стороны.
— Ни в коем случае! — замахала на него Иванна. — Столько счастья разом — это слишком. К тому же, если эти двое ухитрились превратить наш унылый гимн в такой разврат, я боюсь даже предположить, что творится во время исполнения их обычных песен!
— Во-первых, ничего не унылый! — возмутился Каркаров, беря курс на ворота крепости. — Во-вторых, с развратом — это ты хватанула, мне кажется. Да, конечно, их манера исполнения весьма далека от традиционной и имеет определённые намёки, но чтобы прямо «разврат»… Не знаю, может, у меня другие представления об этом.
— Ты просто бесчувственный чурбан, — отрезала Иванна, безуспешно пытаясь расчесать пятернёй свои волосы, пришедшие в особо хаотичное состояние после прогулки на ветру. — О чём вообще можно говорить с человеком, который даже щекотки не боится.
— Ну, знаешь ли, если это для тебя является критерием…
Обмениваясь репликами в таком духе, они добрались до директорских апартаментов. Скинув тёплую мантию, Иванна тут же добыла гребень и занялась наведением порядка на голове. На удивление, звуки концерта долетали даже сюда — то ли ветер был в нужную сторону, то ли просто конструкция навеса над сценой удалась.
— Чаю, может быть? — предложил Каркаров.
— Да, и желательно успокаивающего, меня до сих пор потряхивает, — кивнула Иванна, в очередной раз едва не выронив расчёску.
Каркаров принёс чай, развернул диван к окну, и остаток концерта они наблюдали, с комфортом устроившись в тепле. Дайсукэ спел несколько популярных песен из своего репертуара, перемежая их фольклором восточноевропейских стран, всё в той же причудливой аранжировке с задействованием музыкантов школьного оркестра и периодическим привлечением школьного хора. Конечно, сцену видно не было, однако фейерверки обеспечивали отличную картину для созерцания, озаряя гостиную разноцветными сполохами. Расцветший в небе дракон, сотканный из зелёных звёзд, гораздо эффективнее любых чаёв вернул Ивану с небес на землю; отставив чашку, она завладела каркаровской рукой и в очередной раз осмотрела предплечье. Пятно Тёмной Метки не стало ярче, но и не поблёкло.
— Ты наверняка изучал действие этих чар и знаешь, что всё это означает, — это было не вопросом, она констатировала очевидное. — Тёмный лорд жив?
— Тёмная Метка связана с её создателем — это всё, что я могу сказать наверняка, — покачал головой Каркаров.
— Не хочу, чтобы ты ехал в Хогвартс, — вздохнула Иванна, устремляя взгляд за окно; вместо зелёного дракона там уже пламенела девятихвостая лиса.
— Ты полагаешь, что Тёмный лорд сейчас где-то в тех местах? — он аккуратно высвободился из её захвата и, взяв иваннину руку за запястье, поцеловал её пальцы.
— Конечно: там, в Хогвартсе, Гарри Поттер, — Иванна вновь посмотрела на него. — Я бы на месте Волдеморта точно захотела бы отомстить.
— Ты так хорошо знаешь его характер? — рассмеялся Каркаров, поднимая на неё глаза.
— Считай это женской интуицией, — пожала плечами Иванна. — Завтра же займусь оберегами… Стоп, не будем предаваться унынию, — она тряхнула головой, словно стараясь отогнать тяжёлые мысли. — Ты на торжественный обед пойдёшь?
— Надо зайти, для протокола, — кивнул он. — Но совсем ненадолго.
Иванна окинула его задумчивым взглядом, пальцами свободной руки пробежалась по его волосам и посоветовала для начала расчесаться — во время прогулки вокруг крепости ветер и над его причёской основательно потрудился. Каркаров с чрезвычайно ехидным выражением лица ответствовал «тебе надо — ты и расчёсывай» и демонстративно уселся на пол у её ног. Иванна традиционно обозвала его эксплуататором, призвала с помощью Акцио гребень и принялась за дело. Занятие сие настолько поглотило обоих, что оба благополучно проморгали время окончания концерта.
Янко, с которого Адя, похоже, так и не сняла возложенных утром почётных обязанностей ответственного гонца, прибыв в апартаменты Каркарова с целью напомнить ему о необходимости открыть торжественный обед, неодобрительно зацокал языком, глядя на творящееся безобразие. Иванна с тихим хихиканьем и невнятным воркованием, заплетала в многочисленные косички волосы Каркарова, который сидел перед Иванной, обняв её ноги и положив голову к ней на колени, и, казалось, спал.
— Нет, ну, вы меня разочаровываете всё больше и больше, — возмущённо сообщил Янко. — Вы что, даже разврату не можете предаться как все нормальные люди, обязательно надо соригинальничать?
— Чего это не можем, ещё как можем, — возмутилась Иванна. — И вообще, чего ты вечно появляешься в самый подходящий момент, как старший брат, блюдущий честь сестры?
— Ой, честь твою блюсти безнадёжно поздно! — фыркнул Янко. — И вообще, ты своё художество очень вовремя затеяла. Тебе что, лавры Васьки с Катеринкой покоя не дают? Кстати, Игорь, ты там никаких речей перед торжественным обедом не должен говорить?
— Никому я ничего не должен, — не открывая глаз, зевнул Каркаров. — А что, концерт уже кончился?
— Да, у тебя минут десять — пятнадцать на то, чтобы добраться до поляны, — подтвердил Янко.
Торжественные пиры, на которых подразумевалось присутствие студентов и преподавателей в максимально полном составе, проводились на внутреннем плацу, где устанавливали ряды столов и скамьи.
— Ладно, всё-таки надо сходить, — вздохнул Каркаров, открывая глаза и поднимая голову с иванниных колен; пощупав, что творится у него на голове, он с лёгким упрёком глянул на Иванну. — «Расчесала», называется…
— Сам напросился, — показала ему язык она, принимаясь расплетать своё творение.
…Поскольку при учениках возлияний не предполагалось, в иванниной гостиной, на время отданной господам Тсучия, сразу после обеда собралась тёплая компания в составе, собственно, Дайсукэ с Анной, Иванны, Каркарова, Ади, Янко и Ярославы. Янко, чрезвычайно веселясь, пытался изобразить выражение лица, которое скроил Сальватьерра, когда его пригласили присоединиться. В течение дружеской попойки все по несколько раз успели выразить музыкантам восхищение, которое те принимали с достойной уважения скромностью. Почти незаметно для остальных Анна с Ярославой успели насмерть поругаться из-за какого-то пустяка и потом бурно помириться. Дайсукэ, находящийся в полнейшем экстазе от восторженной реакции публики, рассказывал, что готов немедленно предложить контракты почти всем музыкантам школьного оркестра, Каркаров, посмеиваясь, заявлял, что сначала детям надо дать доучиться, а потом уже тащить их в шоу-бизнес. Помимо всего прочего, уже хорошо приняв, все дружно стали обучать Дайсукэ петь «Чёрного ворона». Японец проникся мелодией и, почти моментально запомнив слова на слух, быстренько разложил партии для голосов в трёх тональностях и организовал хор изо всех присутствующих.
