Скривился Фирсов  и тут же сплюнул на землю.

- Фу, б****, как же он меня бесит. Когда, с*ка, он уже задавится? А то всё к нему не подберешься, не подступишься никак. Изворотливый, как глист вонючий. Как не копни – тут же его треклятый адвокат из него святошу делает.

Виновато опускаю голову, нервически сглотнув слюну.

- Да ничего, - отзывается Грановский. – Задавится. Сами хорошо друг друга шмаляют – это уж у них не отнять. Молодцы, ребята.

Украдкой метаю взор на Ерёмова. И, гад, словно учуял. Вновь учуял. Взгляды сцепились, полностью обличая меня. Мигом делаю разворот – прячу очи от стыда и ужаса.

Затрезвонил телефон (невольно вздрогнула).

Испуганно, торопливо сую руку в карман и достаю аппарат. Взгляд на экран – неизвестный номер.

- Слушаю?

- Ну, здравствуй.

- Кто это? – едва различимым шепотом, чтоб другие не услышали. Быстрые шаги в сторону, плотнее придавливая к уху трубку.

- Урод, с которым ты больше не хочешь гулять.

Обмерла я на мгновение, пришпиленная к месту. Сердце отчаянно заколотилось в груди, не зная даже как реагировать: то ли страшиться, то ли радоваться…

И вновь шаги…

- Откуда у тебя мой номер?

- Следователь и такие глупые вопросы задает? – хохочет. – Хотя, чего это я?

- Вообще-то, бывший следователь. Зачем звонишь? – замерла я наконец-то на месте (да так, что б меня мои видели, но не слышали).

- Во-от, уже лучше!

- Что тебе надо? – раздраженно рявкаю, не выдерживая эту его странную игру.

- Слыхал, будто подражатель  у вас завелся…

Окаменела я, ошарашенная:

- А тебе какое дело?

- Мои люди кое-что нарыли на него. Интересно?

Еще больший шок распял меня. Глаза округлились.

- И что ты хочешь за это? – несмело шепчу.

Явно обрадовался. В голосе появился задор:

- Отличный разговор. Ты мне уже нравишься, - немного помолчал, но, видимо, не дождавшись моей «вставки», продолжил: - Предложение деловое, как раз по твоей части.

- По какой это моей части? – нахмурилась, не понимая куда ведет.

- Да по той, которая нас так безумно свела. Тут барышни на одного не хватает. Подсобишь?

Обомлела я, словно окатили меня помоями. Даже дар речи на мгновение пропал.

- Иди ты на**й! – мигом отбиваю звонок и живо прячу телефон обратно в куртку.

Выпучила ошалевши глаза, и не могу понять, что за чушь, что за сумасбродный разговор только что был, и что он на самом деле от меня хочет. Или он под наркотой и его просто таращит?

Оборачиваюсь, желая взглядом отыскать эту шатию-братию, да не свезло: неудобный ракурс, как раз вход скрылся за углом здания.

И снова звонок – тот же номер.

- Да?! – рявкаю злобно.

Смех в трубку:

- Шуток не понимаешь? Или чего такая нервная?

- Хобби у меня такое – нервной быть. Что тебе надо, а?

- Подходи к нам. Видел, что заметила. Вернее, все вы так откровенно пялились, что аж не по себе стало. Небось, влюбились? – хохочет. Слышно фоном ржание и остальных ребят – невольных слушателей глупого, печального цирка.

- Ерёмов, ты обдолбанный? – решаюсь на неприкрытую дерзость. – Или что ты несёшь?

- Ничего не несу, - ржёт. – И нет, даже не пьян. Приходи, пообщаемся – и я, дабы исправиться в твоих глазах, вручу тебе ту папку.

Глухо, видимо отстранился от телефона и обратился к кому-то другому:

- Как там его фамилия?

- Чья?

- Да *** моржового! Этого их, подражателя!..

- А… На букву «К»: Ка… Ку… Ко…. Ой, да *** его знает! Ты бы сейчас еще таблицу умножения спросил!

Опять хохочут.

- Короче, - уже мне (громко). – Слышала? Какой-то на К… Давай, жду. На входе скажешь к Ерёме – пустят.

- Слышь, Ерема, - передергиваю слова, откровенно грубя. – Ты меня, наверно, с кем-то путаешь! В бане я с тобой париться не собираюсь!

(хотя уже и более сдержано, ведь интерес подкупает)

Смеется.

- Да не боись, приставать не будем. Только шакалов своих не бери, и, вообще, отправь их домой, а то они меня раздражают. Особенно ваш Фирсов.

- Это у вас взаимное, - неосознанно вступаюсь.

Рассмеялся.

- Безмерно рад. Можешь так и передать ему.

И вдруг гудки… - повесил трубку.

За, против…

Ну? И что теперь делать?

----------------------

Глава 6. «Банька»

----------------------

***

- Я не разденусь! – оторопела в раздевалке я, когда Ерёмов явно стал напирать, желая расстегнуть на мне куртку.

Смеется.

- Идиот, отвали! – дико ору на него.

- Ну, хоть куртку, кофту! Вон в полотенце банное или простынь завернись! Ты же упаришься! Точно же поплохеет! – и снова наступление. Отмахиваюсь, отталкиваю его от себя.

- Я – не разденусь! – четко, мерно.

- Почему? – хохочет: пьян – не пьян, а подвыпивший точно.

- А ты у Бори своего спроси! - отступаю пару шагов назад.

Обмер. Буквально секунды – и вдруг хмыкнул. На лице проступила серьезность:

- Боря… Боря твой – человек чести: ни за что не признается, что  там видел.

- Повезло мне,  - иронизирую. – Хотя, по-моему, он еще тогда всё сдал!

- Не сдал, а жизнь тебе спас. И сомневаюсь, что прямо-таки «всё». Вряд ли бы простая пересадка сердца его так сильно впечатлила. Не той он породы, чтобы сюсюкать.

- Тогда детектива найми, - откровенно уже издеваюсь.

- Зачем? Я и так читал твоё досье.

Удивленно вздернула бровями:

- И?

- И ничего… словно не дело, а свалка какая-то. Половину листов выдернули. Так что того, что с тобой произошло – фактически нигде нет.

- Корявые источники? Соболезную, - из последних сил атакую.

Легкая, сдержанная ухмылка проступила на его лице.

- Да нет, как раз таки, что не есть самые лучшие. Достоверные. Просто, кто-то очень сильно хотел… что-то скрыть.

Пожала плечами (сие неизвестно и мне самой).

- И что ты от меня хочешь? Чтобы я разделась перед тобой и удовлетворила твое любопытство?

- Хорошее, конечно, предложение, но – нет, - шумный вздох. Черство, отчасти грубо: – Откуда вообще такие мысли? Я что тебе… предлагаю отдаться за эту папку? Я же сказал, что пошутил тогда – и причем неудачно. Всё? Вопрос решен?

Глаза в глаза. Напряженное молчание.

Но вдруг – разворот и, махнув в мою сторону рукой, - гаркнул:

- Короче, сама решай. Хоть шубу еще напяль, вон, - кивнул головой в сторону гардеробной, -  выбирай! Мне по х** уже.  Определяйся – и приходи. Мы в соседней комнате.

…

Скрылся за дверью.

Вот с**ин сын. Да и сама я дура… чего припёрлась? Что делать – даже не знаю. Раздеться – чтобы поржали, или наплевать на всё – ноги в руки и домой? А вернее, вызвать такси – и в отделение, к Максу или в дежурку.

Черт дери, а!

Но…а если не врет, если есть что-то важное, полезное? Ради девушек, уже ушедших, и новых, которых спасем. Ради того, чтоб навеки засадить Евсеева и его подражателя…

Черт! Черт! ЧЕРТ!

Не мог же Еремов меня так обмануть, развести? Ведь ради чего? Ради унижения? Но что я такого мерзкого ему сделала? Тоже унизила? …тогда в автобусе?

Или что?

Или «мусора», «менты» - не люди, и за все измывательства над ними только честь и хвала?

Бред.

Решаюсь. Резво бросаюсь на выход. Через коридор к двери…

Буквально нос к носу. Молодой человек, по пояс замотанный в банное полотенце.

Узнала.

- Боря? – растеряно шепчу.

- О, Тамара! Красавица наша! – казалось, вполне искренне. – Чего еще одета? Там уже все заждались!

Похолодело, сжалось у меня всё внутри от страха.

Молчу, не знаю даже, что ответить. Лишь идиотически моргаю.

- Я это… - наконец-то набираюсь смелости нарушить тишину (ответить на его выжидание).

- Что? – заботливый взгляд в глаза, приблизился (на мой шепот).