Не знаю, что происходило за моей спиной, слышно было только, как в торопливом говорке Джун стали появляться звонкие нотки недовольства. Кажется, долгожданный папочка перестал уделять дочери весь объем своего внимания, все больше на что-то отвлекаясь. По странному покалыванию в районе моей спины, я предположила, что мой друг был занят тем, что старательно сверлил меня беззастенчивым взглядом.

Боковым зрением уловила какое-то движение, чуть обернулась. Кейран неторопливо собрал со стола миски с остатками хлопьев и молока, так же неспешно поставил их в раковину. А потом, проходя мимо, обнял меня за талию и поцеловал в щеку, задержав губы дольше, чем требовал целомудренный поцелуй. И руку с моей талии не торопился убрать.

Реакцию Брайана я снова почувствовала спиной, и мне захотелось, чтобы он поскорее ушел. Мы с ним расставили все точки, во всяком случае, с моей стороны теперь все было ясно и честно. И любое проявление его ревности или просто недовольства я склонна была расценивать, как остаточные собственнические инстинкты или нечто бесконтрольное, ставшее просто привычкой.

При случае так ему и скажу. Особенно, если сам он еще этого не понимал.

Подчиняясь порыву, я на пару секунд приникла головой к плечу Кейрана.

Благослови Боже всех детей на свете, которые как индикаторы окружающего пространства, умеют мгновенно реагировать на малейшие изменения, инстинктивно подстраиваются, пытаются все гармонизировать и вернуть привычное равновесие внутри маленьких «экосистем».

Джун, недовольная тем, что внимание отца недостаточно сосредоточено на ней, взяла в ладошки его лицо и решительно развернула к себе.

— Ты колючий, — заявила она, похлопав Брайана по щекам. — Не блился? — строго поинтересовалась девочка.

— Неа. Не успел, — ответил Брайан, невольно улыбаясь. — Уж прости меня, милая.

— Площаю. Он тоже неблитый, — она кивнула головой в сторону Кейрана, который уселся на свое прежнее место за столом. — Тебя тоже плостить? — спросила она, разворачиваясь к нему.

— Я бы очень этого хотел. Так ты меня прощаешь? — серьезно спросил Кейран.

— Площаю, — девочка с величавой небрежностью махнула ручкой, даря и ему свое милостивое прощение. — Пап, а когда мы поедем домой?

— Совсем скоро, малышка, — ответил Брайан.

— А мы к Хейз еще плиедем?

— Тебе у нее понравилось? — поинтересовался мой друг, снова бросая на меня быстрый взгляд.

— Очень! Так мы еще плиедем к ней? — не сдавалась Джун.

— Обязательно приедете, — подала я голос, ставя тарелку с омлетом перед Брайаном. — Я буду рада видеть тебя в любое время, милая. А теперь ты не хочешь дать папочке покушать?

Но Джун не собиралась покидать колени отца и теснее прильнула к нему в искреннем и упрямом детском обожании.

— Может быть, пока папа завтракает, ты посидишь немного со мной? — спросила я, наклоняясь к Джун. — Ты ведь скоро уедешь, а я буду очень сильно скучать. Мне хочется еще немного побыть с тобой.

Джун тут же протянула ко мне ручки. Прижимая к себе девочку, я почувствовала, как к горлу подступила горечь, а в носу защипало.

Из черного омута памяти вынырнула боль, пережитая не так давно после трагически закончившейся беременности. Теплые доверчивые объятия малышки растопили застарелую корку в душе, давая выход тому, что я старательно заталкивала глубже и глубже.

Изо всех сил пытаясь не зареветь, я уселась с Джун на стул и поймала взгляды обоих мужчин.

В глазах Брайана мелькнуло понимание, а Кейран весь напрягся, превратившись в тревожно звучащую струну. Он подался вперед, и мне показалось, что он едва сдерживается, чтобы не вскочить со стула и не броситься ко мне. От этого слезы подступили так близко, что я шумно шмыгнула носом, не заботясь, как это выглядит и звучит, и уткнулась лицом в светлые, пахнущие чистотой и безмятежностью волосы Джун, а она еще крепче стиснула ручками мою шею.

Я поудобней усадила дочку брайана на своих коленях, и она расслабилась, привалилась ко мне, и сидела, покачивая ножкой. Поддавшись этому успокаивающему ритму, я тоже стала легонько покачивать ее, перебирая маленькие пальчики.

Брайан и Кейран наконец-то выглянули из своих бутафорских доспехов, и завели, какой-никакой разговор.

А я словно сидела в слегка колышущейся лодке, непрочно привязанной у берега реальности, чувствуя приятную тяжесть и тепло тела ребенка, доверчиво прижавшегося ко мне. Еще немного, и швартов ослабнет и меня отнесет куда-то…

Обрывки фраз, которыми обменивались мужчины, доносились словно издалека…

…- Брайан, чем вы занимаетесь?

— Сотовая связь региона. Обслуживаем базовые станции. Ну, а вообще приходилось заниматься много чем, в области информационных технологий. А вы?

— Я фотограф. И можно на ты.

— Идет.

— Хейз говорила, что вы с ней школьные друзья?

— Так и есть. Прости, но про тебя мне Хейз ничего не говорила…

После небрежно брошенного замечания Брайана, я вернулась из своего полузабытья и тут же представила, что, если бы сейчас у меня в руках оказалось весло от этой самой воображаемой лодки, я бы с удовольствием треснула им Брайана по затылку.

Доверчивая близость притихшей Джун привела меня в чувство и заставила устыдиться кровожадных мыслей в адрес ее папочки. Надеюсь, ему хватит ума и зрелости не вести себя дальше как кусачий терьер.

— А нечего говорить. Мы не так давно знакомы, — невозмутимо ответил Кейран и посмотрел на меня.

В его океанических глазах плескались искорки улыбки.

— Ага, понятно… — отозвался Брайан.

Поймав мой многозначительно-тяжелый взгляд, друг прикусил язык, но нетерпеливые огоньки, плясавшие в светло-зеленых радужках, говорили о том, что его распирает от потребности задать мне вопросы.

Мужчины еще о чем-то переговаривались, беседа стала почти непринужденной. Но вскоре Брайан обмяк, стал с трудом справляться с зевотой, то и дело потирал усталые глаза.

— Все, ребята, нам пора, — сказал он. — Джун, детка, собирайся, поедем домой.

Девочка мгновенно спрыгнула с моих коленей и понеслась в комнату.

Брайан пошел за ней, а я двинулась следом. Проходя мимо Кейрана, оставшегося сидеть на месте, я посмотрела на него и не смогла сдержать улыбки. Он тронул мою руку, успев провести по запястью кончиками теплых пальцев.

***

…Что-то вдруг произошло с Хейз, когда она взяла девочку на руки, и та прижалась к ней. Девушка зарылась лицом в светлые кудряшки малышки, стремясь отгородиться от чего-то, или вовсе спрятаться.

Кейран почувствовал, как пошатнулось внутреннее равновесие Хейз.

В воздухе, конечно, скопился тестостерон ощутимой концентрации, но не настолько, чтобы деморализовать здравомыслящую женщину.

Дело было в чем-то другом, и Кейран еще раз напомнил себе, что почти ничего не знает о Хейз. И снова ощутил острую потребность быть с ней рядом, прикасаться, ощущать тепло, идущее от нее и вдыхать сладостный аромат. Беречь ее, защищать от всех невзгод, даже если они уже были в прошлом, но все еще ранили ее.

И все же не какие-то факты ее жизни, а именно та удивительная близость, что возникла между ними и было единственно истинным.

В Брайане он сразу же узнал того самого парня, который обнимал Хейз в ту ночь, когда сам Кейран шнырял в кустах под окнами дома. Он прекрасно помнил свои чувства и желания, посетившие его в тот момент, когда наблюдал, как лапы чужого мужика сжимают в объятиях… его женщину.

***

Помогая собраться Джун, я подарила ей книжку со сказками Шарля Перро, чем вызвала бурный восторг малышки.

— Пло глупую плинцессу!!! Папа, почитаешь мне еще пло глупую-глупую плинцессу! — верещала малышка, прыгая с книжкой в обнимку.

Глядя на измученного, стоящего с полузакрытыми глазами Брайана, меня подмывало уложить его на диван и заставить поспать.

— Брай, ты хоть немного спал? — спросила я.

Тот сердито помотал головой.

— Не удалось. Я еле уговорил Эвлинн прикорнуть пару часов. Она в тень превратилась и с ног валилась, мечась между сыном, мужем и дочерью, а кому-то надо было караулить, потому что в любую минуту могло… — говорил Брайан, то и дело зевая.