— И толку от тебя! — услышала в свой адрес. — А проломить лед никак?

— У тебя много сил, проломи? — предложила я.

Собственно, знаю одного человека способного сломать кирпич усилием одной руки и это не я. А Кристина — та, что была способна разорвать челюсть Захару по мановению пальцев. Но ее среди нас нет. Огня ни у кого в группе нет и всего у шестерых вообще имелась связь с энергией.

Еще через час откровенный скулеж начал выбешивать. Фразы «хочу есть» «болит живот» «надо в туалет» — это то, что раз пятьдесят услышала от разных людей.

Я тоже хочу в туалет, и спать хочу, и кислорода реально мало, голова начинала болеть.

Мы пропустили все пары и время перевалило за пять часов вечера. В спортзале тишина и ни одной пары больше не было сегодня ни у кого, и это очень плохо. Может быть освободили бы нас. В раздевалке есть душ, но туалета нет. И это проблематично. Лично хотелось встать с лавки и начать приплясывать на месте. И пить хотелось.

Я себя самолично закопала в гробу и накрыла крышкой. Дверь периодически Бастарды пытались пробить плечом, надо ли говорить, что зарабатывали себе исключительно болезненные вспышки на коже. Ноль результата.

Дверь резко отворилась, с жестким ударом хлопнулась об стену неподалеку от одной из девушек, сидевшей на краю лавочки. Бастард посмотрела сначала на дверь за сантиметр от своего носа в замершем положении с приподнятыми руками, а потом в открытое пространство. Кто-то выбил дверь ногой. И это кто-то очень похож на Гиену — блондинку, что страстно любит поговорить о людях и их недостатках и мало когда кому-либо помогает и уж совершенно точно не думала, что они с Машей изъявят желание помочь Бастардам из противоположной группы.

Но видно и подобное случается. Гиены не только смеются, но иногда бывают преданны.

POV Вильмонт

Утро следующего дня началось с сообщения от Хаски уже в который раз. Очередная девушка.

Ты думаешь меня это заботит? Я черства, мое тело стало не проницаемым, не пробиваемым, не стремись ранить его. Ты меня убил давно, когда продал Трески. А это мелочи — я вытерплю. Наверное, хочешь реакции? Но не получишь. Тебя это здорово раздражает.

Позвонил на телефон Ангельский. Вот кому-кому, а ему была очень рада. Даже заулыбалась пока шла по парковке в сторону университета. Он приглашал к нему в гости. Я очень тактично отказалась, не желая обижать Мишу, но все же поехать к мужчине домой. Боюсь я не скоро смогу доверять людям.

Прошла по газону мимо бастардовского общежития, окинула его ностальгическим взглядом. И внимание привлек парень неподалеку, в кожаной светло-бежевой куртке с букетом цветов, очень необычно-пестрым.

Невольная улыбка всегда раскрашивала мое лицо на появление Лёньки. И его уголок губ приподнятый насмешливо выводил мгновенно из депрессивного состояния, в котором я находилась изредка. Это влияние на меня — всегда удивляло.

Шмонт распахнул руки в приглашающем жесте с букетом. Стоял под лестницей, ведущей в один из блоков.

Но сегодня гнилые цветочки не помогут, явился жених недоделанный. Зачем спрашивается вообще предлагал пожениться, чтобы при любой ссоре сбегать в неизвестном направлении? Нет, так не пойдет.

Скрестила руки под грудью, как бы готовясь к обороне. Леня перестал, как клоун улыбаться, веник цветочковый убрал вниз. Привык, если пакостничал цветами отделываться. Сегодня ему это не поможет.

— Я осел? — вместо приветствия спросил он.

— Подтверждаю. Осел — предатель, к тому же, — ничуть не ослабила гневного взгляда и продолжала буравить дыру в его голове может мозги приведутся в порядок.

— Поговорим? — ох, эта улыбочка, в виде невинного мальчика, что нечаянно уронил мамину вазу и готовился к истерике. Я бы очень мило стерла ее взмахом кулака, но нельзя. Он же у нас модель! А лицо — визитная карточка. Тьфу!

— Что надо? — огрызнулась. Я не очень прислушивалась к событиям рядом, не интересовало, кто входил, кто выходил из учебного блока.

Очень интересно, кто запустил Леньку на территорию вообще?

— Поговорить, — не унимался, мистер я всеми обиженный. — Ну ладно тебе, не дуйся, а то морщинки появятся, — красавчик-обаяшка не унимался, приобнял, свесив руку через мою спину, и остановил ладонь на бедре нахально.

Я в ответ очень пренебрежительно посмотрела на него впритык как на микроб, что не желала даже изучать под микроскопом, слишком не важный.

— Пойдем поболтаем в машине, — предложил на ухо.

Надо ему мозги вправить, надо. Надоело быть запасным вариантом.

Но больше не сопротивлялась, позволила себя увезти по газону вперед. Время до пары еще пятнадцать минут, успеем поговорить или подраться.

Тогда же расслышала как дверь в очередной раз громыхнула, закрываясь или открываясь, чтобы впустить очередной поток людей. Голоса знакомые. В особенности первым различила Трески. Про себя взмолилась, чтобы Хаски там не было.

— Пойдем цветы куда-нибудь поставим, а то они тяжеловаты, — Леня сделал вид, что поднял гирю в одной руке.

— К сожалению, придется их оставить в моей машине, — ответила коротко.

Что-то холодное или наэлектризованное почувствовала на спине, на попе, на ногах, словно молния с неба шарахнула через тело и ушло в землю. Едва не подскочила от этого странного ощущения, и развернулась будто реально сейчас пыталась увидеть ямку в земле от разряда. Да чтоб действительно молния поразила!

Хаски стоял на верху лестницы, опирался ладонями о бордюр и смотрел вниз на нас.

Если раньше я различала в глазах его лед, то теперь готова покляться, что появился и огонь внутри. И взгляд его стал, как тогда в туалете в Белесье, ярко-оранжевый.

Очень точно вспомнила тот миг, когда Хаски зашел внутрь туалетной комнаты, заставив пятиться назад от ужаса. В этот раз я быстро отвернулась, претерпевая в груди ускоренное сердцебиение. И драпанула едва не бегом по газону вперед.

Подальше от Хаски.

прода от 02.06.

— Что надо? — без обиняков перешла к сути вопроса с лицом под кирпич, таким же безэмоциональным.

Мне от твоих улыбок, Шмонт, приторно становится, хотелось сказать ему.

Пассатижи интересно у Бастардов есть, может зайти спросить и зубы повыдергивать. Звездулька нашлась.

— Нашел время для меня, женишок? — с сарказмом спросила я, пока шли по газону в направлении тоннеля и парковки. Смешно? Нет, не смешно. Обидно, но гордость не даст, об этом прокричать. Она поставила щит перед лицом этого человека и будет с оружием защищать от любых душевных терзаний.

— Давай сходим куда-нибудь поговорим вечером? А то здесь нам не дадут пообщаться, — улыбался Леня, глядя на проходивших студентов, глаза его перебегали от одного человека к другому. Боялся пристанут к местной знаменитости с просьбой сфотографироваться или афтограф дать.

— Здесь будем разговаривать! — отрезала я. Никуда не собираюсь идти с ним, разговор состоится здесь и сейчас. — И тупую улыбочку убери. На меня не действует! — ответила и тоже улыбнулась так же фальшиво и наигранно, как и он.

На парковке прошла к своей машине, пока с побитой мордой жених шел сзади. «Я бедный и несчастный, прости, люблю, куплю и полетим». Да не верю я больше!

В столь ранее время жар солнца уже начинал припекать макушку и тело, скрытое одеждой. Студенты прибывали на места парковки, выходили из машин, громко говорили. До нас им не было дела, как и нам до них. Я резко развернулась к Леньке, буквально вырвала свой букет, не важно, кто подарил. Цветы — это цветы и положила на заднее сидение. Дверцу захлопнула и остановилась возле машины. Будем говорить здесь.

— Модельки наскучили? Обо мне вспомнил? — надо отдать должное раздражать сильнее не стал, и убрал фальшивые улыбки. Но при вопросе отвел взгляд, рассматривая парковку не знаю с какой целью, вероятно обдумывал, как бы соврать.

— Давай спокойно сядем в машину, сходим позавтракаем, ничего страшного, если пару пропустишь и решим проблемы, — попытался Шмонт нащупать нейтральную линию. Не получилось. Я ему покажу нейтраль.