Б е б е ш к о. Не понимаю вопроса.

Я р ы к а л о в. Что вы будете делать с деньгами?

Б е б е ш к о. Быть хозяином.

У р в а н ц е в. Чего?

Б е б е ш к о. Жизни, чего еще?

У р в а н ц е в. Вы так считаете?

Б е б е ш к о. А чего тут считать — считать надо деньги.

Я р ы к а л о в. Замечание не в бровь, а в глаз.

Б е б е ш к о. Икру черную по утрам буду есть вместо хека, которого в океане даже акулы не жрут!.. Чего вы на меня смотрите? Если человек хочет жить по-человечески — чего его травить?! Заработаю — не украду же!

Я р ы к а л о в. В этом что-то есть… Не находите, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Тимонин верно охарактеризовал этого… гражданина новой формации.

Б е б е ш к о. Как что — так сразу и «гражданина»! Мы перед законом чисты! Нам статью не припаяешь!

У р в а н ц е в. Вам следует бояться не столько закона, сколько самого себя.

Б е б е ш к о. Загадками говорите, копаете?

У р в а н ц е в. Однажды, когда вы подъедете на собственной машине к собственному двухэтажному дому и войдете в него, сыто отрыгивая черной икрой, вы не узнаете себя. Вместо человеческого лица зеркало отразит харю.

Б е б е ш к о. Вы при власти, вы можете оскорблять, извините.

У р в а н ц е в. Не прикидывайтесь, Бебешко!

Б е б е ш к о. Ради бога, если что не так. Просто мечту свою детскую высказал. Сказку.

Я р ы к а л о в. Через двадцать минут в столовую команды!

Бебешко уходит.

(Смеется.) Фрукт «бебешко»! То есть ранний помидор!

У р в а н ц е в. Николай Петрович, я не возражал против ваших кандидатур…

Я р ы к а л о в. Почти, скажем так.

У р в а н ц е в. Хотели и демобилизованных солдат — хорошо. Зиночку — пусть ее. Но против этого типа я возражаю категорически. Бебешко — ржа, которая изнутри разъест всю команду и в конечном счете потопит «Ниву»!

Я р ы к а л о в. Преувеличиваете. Не вижу особого криминала в поведении Бебешко. Мужик хочет заработать — и бог с ним.

У р в а н ц е в. Действительно так считаете или просто валяете дурака?

Я р ы к а л о в (раздраженно). Мне моторист на судно нужен!

У р в а н ц е в. Лучше возьмите Горькова. Он по специальности тоже моторист.

Я р ы к а л о в. Я не Тимонин. Я не отдам предпочтение бичу — трудяге Бебешко! Ну что вы действительно взъелись на человека?

У р в а н ц е в. Тимонин вам объяснил, почему?

Я р ы к а л о в. Сейчас я набираю команду!..

Телефонный звонок.

(Берет трубку.) Капитан. Хорошо, буду. (Бросает трубку.) От причала не успели отойти, а уже напортачили! (Уходит.)

Появляется  И р а.

У р в а н ц е в. Ира, милая, здравствуй!

И р а. Что ты здесь делаешь?.. (Поправляется.) Что вы здесь делаете, Иван Васильевич?

У р в а н ц е в. Садитесь, пожалуйста. Вот сюда, тут удобней! Почему ты не пришла тогда? Я очень ждал.

И р а. Ты не получил мое письмо?

У р в а н ц е в. Нет.

И р а. Вернулся мой муж.

У р в а н ц е в. Наконец-то! Если тебе тяжело, я сам поговорю. Мы должны с ним объясниться.

И р а. Я не могу оставить его…

У р в а н ц е в. Так.

И р а. Ради бога, прости. (Целует Урванцева.) Мне очень плохо, но ничего не поделаешь.

У р в а н ц е в. Это для меня несколько неожиданно.

И р а. Получишь мое письмо — ты пожалеешь и поймешь меня. Бедный мой… Мне надо идти.

У р в а н ц е в. Мы еще увидимся?

И р а. Я позвоню, наверное. (Идет к двери; останавливается.) Иван… (Поколебавшись.) Тебе не трудно будет оказать мне услугу?

У р в а н ц е в. Всем, чем могу!

И р а. Я хотела устроиться врачом на «Ниву», но мне (усмехается), мне отказали.

У р в а н ц е в. Господи, конечно! Я поговорю с капитаном.

И р а. Он должен тебя послушаться как представителя райкома.

У р в а н ц е в. Ирочка, ты же не знаешь! Теперь я помощник капитана «Нивы» по политической части, помполит.

И р а. Ты?!

У р в а н ц е в. Мне давно хотелось уйти на флот.

И р а (горько). И обязательно на «Ниву»…

У р в а н ц е в. Ценят. Послали на лучшее судно управления. Посиди, сейчас вернется Ярыкалов — и мы сразу уладим вопрос о твоем назначении.

И р а. Почему Ярыкалов? Капитан «Нивы» Тимонин. Он, кстати, мне и отказал.

У р в а н ц е в. Пока Ярыкалов. Но это долго объяснять. Знаешь, я сейчас мысленно зажмурился и представил, как буду рядом с тобой ходить по одной палубе целых шесть месяцев. Каждый день!

И р а. А что натворил Тимонин?

У р в а н ц е в. Для нас неважно, кто из них пойдет капитаном, — главное, что мы с тобой будем вместе шесть месяцев. А за это время многое может измениться… и ты действительно полюбишь меня…

Появляется разъяренный  Я р ы к а л о в. За ним унылые — М а р а т  и  Ж в а к и н.

Я р ы к а л о в. Полюбуйся, Иван Васильевич, на этого Шурика!.. Здравствуй, Ира.

И р а (поспешно). Мне пора. До свидания. (Уходит.)

М а р а т. Меня зовут Марат…

Я р ы к а л о в. Врешь! Ты настоящий Шурик! Салага домашняя, береговая!

М а р а т. Я хотел как лучше…

У р в а н ц е в. Что случилось?

Я р ы к а л о в. Этот убийца лапу у нашего запасного якоря отрезал! Автогеном! Где взял автоген?!

М а р а т (уныло). Сварщик на причале работал. Я подумал, зачем напильником мучиться…

Я р ы к а л о в. Он, оказывается, еще и думал при этом!

М а р а т. Попросил сварщика, он за бутылку и отрезал лапу якоря…

Я р ы к а л о в. Набрали мореходов на мою голову! Кто разыграл тебя?

Марат молчит.

Говори!

Ж в а к и н. Так что это я, Николай Петрович.

Я р ы к а л о в. Ну, Жвакин! Ну, хохмачи! Не ожидал от тебя!

Ж в а к и н. Кто знал, что паренек возьмет розыгрыш на веру?

Я р ы к а л о в. И при этом проявит такую инициативу?

Ж в а к и н. Мы там все в столовой команды сидели, ждали вашего решения, Николай Петрович. Ну, скучно стало. Я возьми и скажи: «Марик, сможешь отпилить лапу у запасного якоря — значит, будешь настоящим моряком». Но предупредил — мелким напильником. А это для якоря, сами понимаете…

Я р ы к а л о в. А Марик — автогеном! (Хохочет.) Шурик, разве ты не знал, что лапы якоря нельзя пилить ни автогеном, ни напильником?

М а р а т. Жвакин сказал, что у запасного якоря заводской дефект. В ремонт его должны отправить.

Ж в а к и н. Каюсь. Меня наказывайте.

Я р ы к а л о в. Непременно. Ремонт якоря пойдет за твой счет, Жвакин.

М а р а т. Мы пополам заплатим.

Я р ы к а л о в. Заплатит Жвакин. Ты исполнил приказ старшего. Но все равно надо что-то решать с тобой, мастер художественного слова и автогена.

Ж в а к и н. Пожалейте пацана, Николай Петрович. Он тут боком проходит, я казнюсь.

Я р ы к а л о в. С вами все, Жвакин, идите. Вы свое черное дело сделали.

Жвакин уходит.

М а р а т. Если бы я знал, что это розыгрыш, я бы не трогал якоря. Честное слово, Николай Петрович!

Я р ы к а л о в. Не расстраивай меня опять, Шурик. Ты исполнял приказ. Приказали бы тебе мачту топором валить — вали и не распускай губы!

М а р а т. Пожалуйста, не называйте меня Шуриком.

Я р ы к а л о в. Больше не буду. Теперь ты в моих глазах настоящий Марат. Исполнительный, а главное — со смекалкой! (Хохочет.) Автогеном! Пиши заявление о приеме, Марат.

М а р а т (обрадованно). Есть! (Уходит.)

Я р ы к а л о в. Иван Васильевич, а если бы вам приказали отпилить лапу у якоря мелким напильником?