- Готово! – возрадовался ребенок и сунул ему под нос зеркало.

- Красота. – терпеливо вздохнул метис, рассматривая птичек на своих щеках – Любишь птиц?

Миа кивнула. А он смотрел на нее и не знал, как сказать ей, что папа не придет за ней, что ее папы больше нет. Как вообще можно сказать ребенку такое? И почему она не спрашивает его, где ее папа? Она же смотрела в его раскосые глаза совершенно спокойно, не детским взглядом, и вдруг заявила:

- Я знаю, о чем ты думаешь.

- М?

- Ты думаешь, как рассказать мне… Не надо, мне Тина все рассказала. Я знаю, что папа умер.

И глаза, взрослые, спокойные, понимающие. Иму не смог в них смотреть, он опустил взгляд, слова его прыгали, как зайцы, а голос звучал неуверенно:

- Прости, малышка. Тебе, наверное, сейчас не просто. Я своих родителей не помню вообще, так что даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь. Если тебе станет легче, мы можем поговорить об этом, ты можешь высказаться или, если хочешь, попла…

Детская рука зажала ему рот, и он с удивлением посмотрел на Миу. Ее рот кривился от эмоций, но она храбро сражалась с ними:

- Не говори ничего. Знаешь, мой папа думал, что я была слишком маленькой и ничего не помню. Однажды он пришел, и сказал, что он мой папа, а маму я больше никогда не увижу. Он сказал: «Знаешь, малышка, иногда так случается, что близкие умирают». Я знаю. А еще я знаю, что ты пообещал ему. Он боялся, что я могу остаться одна, поэтому он попросил тебя…

- Тебе правда семь? – уточнил метис, как только она опустила руку.

- Правда. А еще правда то, что если и ты умрешь, я тебя убью. Ты пообещал заботиться обо мне, так что не говори про папу. У меня больше нет папы. – голос девочки подозрительно задрожал, но она снова справилась с собой – У меня теперь есть только ты.

Иму не знал, как ему реагировать, опыта общения с детьми у него не было, но что-то подсказывало ему, что дети не так себя ведут. Теперь ему стало ясно, почему Киор ее боялся. Он пытался впихнуть ее в рамки обычных человеческих детей, но Миа таковой не являлась. И все-таки она была ребенком и нуждалась в заботе.

- Я пойду в комнату Тины. Знаешь, они еще не спят, хотя время уже десять часов ночи.

И она ушла, а Иму, наконец-то огляделся. Эта комната не выглядела так, будто в ней кто-то жил, скорее уж, в ней иногда кто-то ночевал. На стуле он обнаружил свои постиранные вещи. Белые джинсы сохранили следы чужой крови в виде некрасивых бурых пятен, но его это больше не коробило. Если уж маленькая девочка держится так храбро, даже потеряв своего отца, то ему вторично терять сознание – вообще стыдоба. Одевшись, он вышел в зал.

Его новые знакомые смотрели новости. С экрана вещала миловидная молодая женщина, она то и поведала всей стране, что сегодня вечером тело бывшего министра обороны было найдено повешенным на собственном ремне, следов борьбы не обнаружено, тело отправили на экспертизу, а криминалисты предполагают суицид.

- Долго искали. – фыркнул ливонец.

- Повесился? – хмыкнула его сестра – Томо, ты как всегда в своем стиле.

- А что? После общения с Токэлой у мужика такие проблемы начались, что я бы на его месте тоже повесился, и не то что на ремне, а на собственном… кхе-кхе…

- А длины кхе-кхе на это хватит? – меланхолично вопросил Иму, обнаруживая свое присутствие.

- Это зависит оттого, сколько раз по этому кхе-кхе стукнуть. – не остался в долгу Томо – Как самочувствие?

- Я в порядке. – заверил его метис – Тина, у вас телефона не найдется?

- Кому ты собираешься звонить? – тут же напрягся Рао.

- Исону, своему напарнику. Нэлл не ответит самостоятельно на неизвестный номер, я запретил ей. На свою голову…

- Может, птичек для начала с лица смоешь?

Чертеж был почти готов, но завершить его до конца Исон уже не мог – глаза слипались. Да он и не дополз бы до кровати, если бы не сигнал звонка. А вдруг это Нэлл, и она что-нибудь нашла?

Шатаясь, как после пьянки, он встал, рука задела целую батарею пустых банок из-под энергетика, и они со звоном рассыпались по полу.

- Черт! – он, наконец, дополз до дисплея на стене и принял вызов – Кто там?

Если бы звонила Нэлл, дисплей остался бы черным. Зачем ей демонстрировать ему пустую комнату? Но с экрана на него смотрела шикарная ливонка, Исон аж дар речи потерял, да еще и глаза потер, вдруг он уснул на рабочем месте.

От девушки эти жесты не укрылись, и она благосклонно улыбнулась. Лучше бы уж не улыбалась, челюсти у ливонцев – страх и ужас.

- Вы Исон?

- Я. А вы кто?

- Вы один в доме? – мурлыкнула блондинка.

На уставший мозг изобретателя это действовало, мягко говоря, слабо:

- Один. Говорите, что хотели и исчезните.

Да, грубо, но ему сейчас не до флирта. У него друга похитили.

Вместо ответа девушка просто… ушла? Что за черт?

- Исон, ты меня слышишь? – на дисплее появилось лицо Иму, Исон даже закашлялся – Да-да, это я. Можешь даже ущипнуть себя.

- Иму?! Ты где?! Чего они хотят? Денег? Я заплачу, сколько угодно заплачу!

- Успокойся, Исон! Не надо никому ничего платить. Я в порядке и совершенно свободен. С тобой-то что? У тебя такой видок…

- Плевать на мой видок! - перебил его Исон – Где ты? Я тебя заберу.

- Я у друзей, забирать меня не надо.

- А ты уверен, что они тебе друзья? – подозрительно прищурился изобретатель – Все лицо в синяках.

- Уверен. А синяки еще после похищения не прошли. Ты связывался с Нэлл? Она в порядке?

- Да что ей будет? – устало буркнул он – Я отменил твои запреты, мы держим связь.

- Сбрось ей этот номер, пусть позвонит. С тобой мы еще свяжемся.

И дисплей потух. Исон даже не знал, радоваться ему, что Иму нашелся, или злиться, что этот засранец не спешит возвращаться. Бурю эмоций пересилила усталость. Решив и злиться, и радоваться после того, как хорошенько выспится, Исон махнул на все рукой и пополз в спальню.

В большом зале горел камин, мягкие язычки пламени разгоняли мрак, но заставляли плясать бархатные густые тени. Перед камином стояла женщина-рикт, и смотрела на огонь напряженным взглядом, сосредоточенно думая о чем-то своем.