– Спасибо, – улыбнулась Левкина. – Он такой сорванец.

– Все дети такие. – Госпожа Херредаг растянула губы в улыбке. – И вы, Марина, сразу мне понравились. Заходите почаще в гости, и бедному Хансу будет не так скучно, и несчастному Вэлмору.

– Кстати, вы не пробовали показать его местным психиатрам? – присела на диван Марта – высокая стройная блондинка, никак не выглядевшая на свои тридцать восемь.

– Пси… психиатрам? – словно не до конца понимая вопрос, переспросила госпожа Херредаг – шустрая, вполне еще моложавая старушка с ярко-розовыми волосами в мелких кудряшках. Кажется, губы ее недовольно искривились. Но – лишь на миг, или вообще – показалось.

– Да, я показывала его… там, в Канаде…

– А где вы там жили? В Монреале? Квебеке?

– Э… Господа, я хочу заплатить за аренду зала, – гостья поднялась с дивана и улыбнулась. – И сделать мой первый взнос на благотворительность – шесть тысяч крон!

Собравшиеся зааплодировали.

– Ого, – завистливо прошептал кто-то. – Почти тысяча долларов. Бабуля, верно, богата?

– Да уж, не бедна. Говорят, у нее акции горнорудных комбинатов.

– Даже так?

– Одно слово – канадка.

Заиграла торжественная музыка – «Бранденбургский концерт» (фа мажор) Баха – Марта сочла, что именно это произведение будет вполне уместно сейчас, перед обедом в честь нового члена общества, который должен был состояться ровно в полдень, в ресторане «Христиания», одном из самых фешенебельных заведений города. Он там и состоялся, и в точно назначенное время, как раз в тот самый момент, когда, одетый в свой лучший костюм, инспектор Ньерд Плеске галантно усаживал за угловой столик приглашенную даму – высокую улыбчивую девушку с волнистыми темно-русыми волосами, Фриду, с которой познакомился недавно, когда расследовал дело о странном человеке, обнаруженном недвижно лежащим у автобусной остановки и потом исчезнувшем неизвестно куда…

– Это платье вам очень к лицу, Фрида, – смущенно покраснев, выдавил из себя Ньерд.

– А форма транспортной компании, значит, не к лицу? – весело засмеялась девушка.

Инспектор не знал теперь, куда деть руки. Потеребил солонку – и, конечно же, рассыпал на скатерть соль, беспомощно обернулся, поискав глазами официанта.

– О, ничего страшного, господин, – быстро подбежал тот, улыбаясь, убрал рассыпанную соль, и от улыбки его Ньерду вдруг стало еще более неловко, словно бы официант чувствовал, нет, более того – хорошо знал! – что не очень-то часто ходит по подобным заведениям этот странный клиент в пахнущем нафталином костюме.

– Что будете заказывать, господа?

– Э…

Еще более сконфузившись, Ньерд просительно улыбнулся Фриде. Ну что поделать, не умел вести себя с женщинами, хотя вроде был и не глуп, и на лицо не так уж страшен.

Наконец сделали заказ. Жаренные в духовке свиные ребрышки – риббе и бутылку вина, для начала. Фрида предложила тост за знакомство, и Ньерд улыбнулся, чувствуя, что сильно краснеет. Сидел, обливаясь потом, красный, словно помидор, казалось, все вокруг смотрят только на них и шепчутся – мол, надо же, такая красавица, а сидит с таким пентюхом, который даже светский разговор поддержать не может. И ведь Ньерд действительно не мог – стеснялся. Даже пролил на скатерть вино… Обернулся – не видел ли кто? Нет, похоже. За соседними столиками вполне пристойно обедала компания женщин во главе с моложавой старушкой со смешными, крашенными в ярко-розовый цвет кудряшками.

– Смотри, кажется, наша знакомая, – перехватив его взгляд, тихо произнесла Фрида. – Та, которая потеряла жетон, а потом забирала свои вещи. Странная она какая-то…

– Странная? Почему? – Ньерд был рад, что разговор все ж таки завязался. Теперь главное – не упустить тему, говорить, говорить, говорить все что угодно.

– Так все-таки почему странная?

– Она ведь из Канады, не так ли?

– Нуда, – инспектор кивнул. – Кажется, оттуда.

– Но по-английски говорит странно – тщательно подбирает слова, знаешь, вроде как бы вылавливает их из головы… Хотя, может, она привыкла говорить по-французски? А я тут тебе голову забиваю – «странная, странная»!

Девушка рассмеялась. Отпив из бокала, Ньерд бросил взгляд на старуху. И в самом деле – странная. Болтает вроде бы весело, но глаза… Ну и взгляд! Черный, яростный, злобный. С чего бы это у бабули такой взгляд?

И вообще, слишком много странного произошло в последнее время в городе. Пропавший из муниципальной больницы парень, эта странная бабка, и страшная смерть девчонки… Интересно, убийцы (или – убийца?) знали, что в Черном лесу водятся волки? Наверное, знали, иначе б не оставили просто так… Впрочем, вполне может быть, что они надеялись на смерть от переохлаждения. Но ведь жертва могла кричать, во рту у нее не было кляпа! В конце концов, могла подняться на ноги, ведь это не так сложно – ноги-то у нее не были связаны… Так ведь она и бежала! Первый укус, как видно из заключения мед экспертизы, был нанесен сзади.

– О чем ты думаешь, Ньерд? – Фрида тихонько постучала вилкой о край бокала.

– А? – встрепенулся инспектор. – Так, ни о чем.

– Очень похоже, что тебя сейчас словно бы здесь не было… Ты случайно не имеешь привычки витать в облаках?

– Нет, – серьезно посмотрев на девушку, ответил Ньерд. – Как раз такой – не имею.

Домой они поехали на такси… Домой к Фриде. Таксист, длинноусый мужчина, всю дорогу с усмешкой косился на них в зеркальце, видно, даже хотел пошутить, но побоялся обидеть.

– Спасибо, – расплатившись, Ньерд помог выйти Фриде и захлопнул дверцу синего «СААБа».

– Счастливо, инспектор, – помахал рукой таксист. Ньерд вздрогнул:

– Вы меня знаете?

– А кто ж вас не знает? Телевизор-то все смотрят, особенно передачи Гриля.

– Ах да…

Ньерд вспомнил, как несколько дней назад – а пожалуй, уже и больше недели – у него пытался взять интервью сам Ральф Гриль – знаменитая на весь город лохматая телезвезда в голубом пиджаке и желтых вельветовых брюках. Ньерд даже что-то говорил… кажется, по поводу того самого, найденного у автобусной остановки, парня.

– Зайдешь на кофе? – открывая замок, призывно оглянулась Фрида.

Оторвавшись от телевизора, госпожа Херредаг громко позвала Вэлмора.

– По-моему, он пошел прогуляться, – просунул голову в дверь Ханс. – Давненько уже гуляет, часа два.

– Недоумок!

– Ну зачем ты так, бабуля? – Ханс покачал головой.

– Так ведь волнуюсь, – улыбнулся друид, не очень-то быстро привыкавший к новому своему образу. И дернуло же вселиться в это тело! Лучше б уж подождал, не торопился… Вот ежели торопишься – всегда так…

– Волнуешься? – переспросил Ханс. – И совершенно напрасно. Погуляет у леса и придет – в первый раз, что ли?

Действительно, уже далеко не в первый. Вот это и беспокоило. Особенно в свете только что просмотренной передачи.

– Ты, небось, опять в клуб?

Ханс кивнул и, натянув куртку, побежал к лестнице. Бабуля шустро выглянула из комнат, напомнила:

– Встретишь по пути Вэлмора, скажи, чтоб шел домой.

– Передам! – выбегая на улицу, выкрикнул мальчик. – Если не забуду.

Впрочем, бабкиного воспитанника он встретил тут же – тот как раз заворачивал к дому. Ханс на бегу хлопнул его по спине:

– Что, Вэл, все шляешься?

Вэлмор, как всегда, промычал что-то нечленораздельное. Похоже, он стал кое-что понимать, так, некоторые слова. Вот и бабуля просила ему передать, что ждет. Ханс запнулся – так ведь и не передал! Ну не возвращаться же? Вон уже и автобус показался. Тем более что Вэлмор все равно шел к дому. Пригладив растрепавшиеся на бегу волосы, Ханс впрыгнул в теплый салон.

А Вэлмор – молодой волхв Велимор, облакогонитель и волкодлак – действительно шел к дому. Только не домой, а в сад! Именно там, на тропинке, проходящей мимо старого кладбища, можно было подстеречь припозднившихся одиноких лыжников и… И налететь, сбить с ног, перекусить яремную жилу, ощущая во рту солоноватый вкус крови. Только ею и мог питаться Велимор с тех пор, как ощутил себя оборотнем-волкодлаком. Вот и сегодня он не вернется в дом, пока не выберет новую жертву, молодую и вкусную. А еще можно, прежде чем обратиться в зверя, отвести ей глаза, заговорить, утолив сначала иной голод – голод молодого юношеского тела, властно требующего самки. Как хорошо тогда получилось с той гордячкой. Велимор подстерег ее у горной дороги, как вот сейчас, дождался, когда скроется за лесом автобус, и долго шел следом, а потом нагнал на жертву сон, жару и истому – спасибо Вельведу, научил! Быстро раздел, связал на всякий случай руки… жаль, девка пришла в себя слишком рано! Поднялась, побежала прочь – он едва успел обратиться в волка, вонзил клыки в живое трепещущее тело. О, какое это было наслаждение!