— Ты же говорил, что…

— А ты говорила, что отпустишь меня, — мягко отозвался Киллиан, разблокировав двери, — ты ведь начала бы комедию ломать, если бы я привез тебя в общагу. Устроила бы скандал, ныла, что я должен тебя взять с собой, и мне бы пришлось или тебя вырубить, или уступить. Ни то, ни то меня не устраивает. А здесь у меня есть железный аргумент — я не знаю, на что способен Бреннан сейчас, хотя нет, знаю и боюсь этого. Он знает, где Генри, и может послать за ним. Я знаю, что сейчас все чисто, поэтому отпускаю тебя к сыну, но ты должна быть с ним рядом.

— Киллиан… — с болью произнесла она, поджав губы, понимая, что он прав.

— Это твой ребенок, Эмма. Не важно, кто его отец, главное, что это самый дорогой для тебя человек, и ты должна убедиться, что он будет в безопасности. А когда все закончится… — он сделал паузу, собираясь с мыслями, — я тебе позвоню.

— Обещай, что вернешься, — прошептала Эмма, проведя рукой по его щеке.

— Я уже сделал это, родная. Я вернусь.

— Все-таки пришел, — вместо приветствия протянул Бреннан, развалившись в кресле, — не побоялся таки, сукин сын?

— А кого мне бояться? — усмехнулся Киллиан, закрыв за собой дверь комнаты, и бросил на пол сумку. — Отца родного? Или ты уже перестал им быть?

— К сожалению, мой сын умер, я тоскую, — он кивнул на бутылку алкоголя, — видишь, топлю горе в виски.

— Соболезную твоей утрате, но я здесь не для этого, — отчеканил мужчина и, достав из сумки оружие, положил на журнальный столик рядом шесть пистолетов. Джонс-старший напрягся, распрямившись в кресле, и скользнул взглядом по оружию, подняв глаза на брюнета.

— И что это?

— Ты когда-то предложил мне сделку, от которой я не мог отказаться, потому что хотел. А от моей сделки ты не можешь отказаться, потому что я так хочу. Все шесть пистолетов абсолютно одинаковые, можешь сам убедиться. Один из них заряжен.

— Ты предлагаешь мне сыграть в русскую рулетку? А с чего ты решил, что я соглашусь?

— Потому что я знаю, что ты слишком самоуверенн, чтобы отказаться, — хмыкнул Киллиан, — я сам стал таким, учась у тебя. Ты не откажешься от возможности все-таки убить меня. У меня столько же шансов умереть, сколько у тебя, потому что я не знаю, в какой пуля. Если хочешь — перемешай, чтобы все было по-честному.

— Чего ты этим добиваешься, Киллиан? — осведомился Бреннан, глядя на него снизу-вверх. — Хочешь умереть? Жить надоело? Так чего тогда не сдох, а решил улизнуть и вынюхивать что-то? Умер бы и дело с концами.

— Потому что я хочу проверить, есть ли в этом мире справедливость. Если есть, то ты упадешь со свинцом в башке, а если нет… То и нахер такую жизнь, — он равнодушно пожал плечами, убрав руки в карманы. — Ну так что? Неужели струсил? Боишься, что тебе первый раз в жизни не повезет?

— Берешь на слабо, щенок?

— У тебя учусь, отец, — фыркнул он, холодно глядя на него. Мужчина замешкался, глядя на свои руки, потом медленно встал и подошел к столу, глядя на оружие, подумав, помешал пистолеты под пристальным взглядом брюнета и, распрямившись, поджал губы.

— Ты стреляешь первым.

— Как скажешь, — легко согласился тот и, взяв наобум первый попавшийся, даже не посмотрев на него, приставил к виску и выстрелил. Осечка. Бреннан напрягся, когда пистолет, брошенный Киллианом, упал на пол. — Твой черед.

— Не запугивай меня, — рявкнул он, подняв другой пистолет и, шумно выдохнув, нажал курок. Тоже осечка. Немного расслабившись, он ухмыльнулся. — А, может, ты меня обманываешь, и все они пустые?

— Так давай убедимся в этом, — предложил Джонс, беря следующий. Осечка. Бреннан, покачав головой, взял четвертый пистолет и даже расхохотался, когда история повторилась.

— Ты сейчас так прикалываешься надо мной? Не смешно, парень, я не мальчик, чтобы играть с тобой в эти тупые игры.

— Тогда давай закончим ее. Последние одновременно, — жестко оборвал его Киллиан, подтолкнув к нему пистолеты, — выбирай, а я возьму второй.

— Сукин ты сын, — процедил мужчина, покраснев от напряжения, и поднял голову, пытаясь поймать холодный взгляд Киллиана, который ничего не выражал. Скрипнув зубами, он схватил один пистолет и поднял его, держа в руке, в то время как брюнет послушно взял второй, направив себе в висок.

— На счет три, отец.

— Как скажешь, слизняк, — хрипло гаркнул тот, приставляя дуло к голове. — Раз.

— Два.

— Три.

Раздался выстрел.

====== 58. ======

— Как-то так, — процедил Киллиан, почти с презрением бросив пистолет на пол, глядя немигающим взглядом на тело отца. Внутри сидело напряжение, которое должно было уйти после того, как он выиграл, но он не был пока что готов поверить в то, что человек, который буквально дал ему жизнь, который долгое время был для него эталоном, сейчас лежит на полу в луже собственной крови.

Мужчина медленно отступил и вытер руки о джинсы, все еще не отводя взгляда от лица отца. В голове все еще не укладывалось, что он больше не встанет, не поднимет на него голос, не наорет, не поддакнет, что убивать хорошо, не расскажет очередную, как выяснилось, ложную историю свой жизни. Его просто нет. От него осталась оболочка, а той части, которую он некогда боялся и уважал, уже нет.

Покачав головой в ответ на свои мысли, Джонс отвернулся, собирая оружие, все еще поглощенный раздумьями. Все было честно, он хотел разобраться с отцом раз и навсегда и сделать это честно, без уловок, прикрытий, шанса увильнуть и обыграть. У них были равные шансы на жизнь, равные шансы на смерть. Он понимал, что это неоправданно, что можно было воспользоваться эффектом неожиданности, убить его, ворвавшись в дом, так как Бреннан почти никогда не держал возле себя охраны, кроме Румпеля, который был не только правой рукой, но и частично телохранителем. Но он не хотел. Впервые в жизни он хотел, чтобы все было по-честному.

Достав мобильный, Киллиан набрал номер и, прижав телефон к уху, стал собирать оружие в пакет, стараясь не смотреть на тело.

— Аль, поднимайся. И позови Милу, она должна быть в курсе.

Через пару минут в комнату вошли Альфред и Мила, которая, стоя за его спиной, замешкалась в дверях, буквально остолбенев.

— Ну, что я могу сказать, — протянул парень, подойдя к другу, — я рад, что ты живой. Но ты рисковал.

— Я в курсе, — хмыкнул тот, пожав плечами, — жизнь без риска скучна, зато сейчас я точно знаю, что справедливость все-таки есть.

— Ты убил его? — девушка шагнула вперед, ошарашенно глядя в одну точку, а потом подняла на него испуганные глаза. — Ты убил Бреннана?

— Мы играли в рулетку, — покачал он головой, — все было по-честному. И, Мила, ты должна осознавать, что имеешь полное право отказаться, но я бы попросил тебя привести комнату в порядок. С телом мы разберемся, но если ты не сможешь, то я…

— О чем Вы говорите, мистер Джонс? — она положила руку на его грудь. — Я Вам стольким обязана, а сейчас Вы еще и дали мне фактически свободу. Сделать то, что Вы просите, малая часть того, как я могу Вам отплатить. Более того в этом доме я делала и более ужасные вещи.

— Спасибо, — он коснулся губами ее виска и, щелкнув по носу, подошел к Альфреду, помогая ему положить тело отца на носилки. — Его нужно похоронить, — сказал он уже на улице, когда она загрузили носилки в машину, — как-нибудь побыстрее и без шума. Не хочу привлекать к этому много внимания. С его компаньонами я разберусь, так что с этим проблем не будет, а вот…

— А Румп? — вскинул парень бровь. — Он не поднимет шумиху?

— Знаешь, Аль, он больше ничего не поднимет, — жестко отозвался Киллиан, посмотрев на друга, — так что и эта проблема решена. Твоя задача — разобраться, как по-быстрому тело в землю положить и закопать, чтобы к этому вопросу больше не возвращаться. Сам справишься? А то у меня…

— Погоди, — парень сжал его плечо, заставив повернуться к нему, — ты же не собираешься убивать всю мафию, с которой контактировал Бреннан? Ты ведь не самоубийца, Джонс.