Ромео вскочил и бросился к ней, явно не с добрыми намереньями.

— Хватит, — громко крикнул на слугу Вильгельм. Вампир отбросил к гулю девчонку, — Ромео, ты поедешь к Петру и будешь извиняться, объяснив, что это твоя вина. Мне плевать на то, что вы и как не поделили, я хочу, чтоб Дита сидела тихо и не покидала Берлин, пока Карл ее не заберет. — Сенешаль бросил взгляд на меня. — Тебя это тоже касается, Бэн, ты должен был за ней следить. Неужто так трудно разобраться между собой самим и не вмешивать меня в ваши терки, — он поднимал голос, вставая, и я лишь склонил голову, не смея ему перечить, и благодарил бога, что Катерины тут нет.

Ромео повез Диту к Петру, мне же нужно было ехать по делам Катерины. Я так же попросил Ромео предупредить Петра, что Катерина ждет «бездонный сосуд» завтра, в обычное время. Дита не глядела на меня, и это терзало меня.

(Берлин, Dorotheenstadt, Unter den Linden. 21 октября 1811 год. Ночь). Вторник. (Марианна).

Марианна стояла рядом с многоэтажным домом в новом районе Доротештанд, где господин снимал комнату. Вытащив из подкладки ключ, женщина быстро открыла дверь и поднялась на третий этаж. Там, оглядевшись, она вставила ключ в замочную скважину, но не успела его повернуть, как дверь распахнулась.

— Курт! — Воскликнула она, бросаясь к нему на шею.

— Я же велел тебе не приходить сюда! — Холодно оттолкнул ее вампир.

— У меня очень важные новости. Это было необходимо, — стала заверять она его, и Малкавиан пропустил ее в свою комнату.

Женщина радостно переступила порог и села на одинокую табуретку в прихожей.

— Рассказывай, — велел Курт.

— Завтра ночью Амалию, гуля Карла отправляют в Вену. Она поедет в сопровождении нескольких слуг и будет двигаться по основной дороге через Прагу. Никто не знает о ее поездке кроме Петра и старших Вентру.

— Это действительно ценно, — одобрительно кивнул Курт, — как ты узнала?

— Сегодня Дита сбежала от Петра, и ему пришлось сообщить об этом Юстициару...

— Сбежала? — Удивился вампир.

— Девушка – кладезь проблем. Никто с ней не справляется. Говорят, опять поругалась с Анжело или с кем-то из его подручных. Но ее быстро поймали, и Вильгельм лично отчитал ее. И Петра.

— Какое Вильгельму до этого дело? — Строго допрашивал вампир.

— Точно не знаю. Кажется, они с Петром договаривались, чтобы Дита всегда была доступна для Катерины и Густава. Это сдерживает обоих сумасшедших безумцев.

— Ясно. И что велел Карл?

— Юстициар хочет привязать гуля к определенному месту. Если твои покупатели желают получить ее, то действовать нужно именно сейчас. Дита будет за границами Берлина и почти без сопровождения. После – из города вытащить ее будет слишком тяжело.

— Что ты знаешь про этот ритуал? — Сощурив глаз, спросил Курт.

— Петр рассказывал лишь поверхностно. Меня он считает верной и послушной слугой и потому не привязывает к капелле. Но этот ритуал так же действует как маяк. Словно точка на карте для любого Тремера, кто добавляет свою кровь в ритуале. Они все будут знать, где Дита находиться.

— Ясно. Ты молодец.

От похвалы женщина расцвета и бросившись ему в ноги, стала целовать и обнимать его.

— О, господин, я стараюсь, как могу. Я очень надеюсь, что вы будут довольны мной.

— Я доволен, — утвердительно кивнул вампир.

— Прошу, дайте мне крови, я так изголодалась по вам. Я вижу вас в своих снах, и всюду чудится ваш голос.

Курт усмехнулся.

— Твои галлюцинации именно из-за моего вите! И если мы будем не осторожными, то Петр сможет почувствовать в твоей крови изменения. Я дам тебе пару капель. Но не будем превышать нормы.

С этими словами он прокусил кисть и, отведя руку в сторону, заставил упасть на пол двум крупным каплям. Марианна мгновенно кинулась к красным лужицам и стала слизывать их, не обращая внимания на грязь и гниль, что заполняли доски пола.

— А теперь ступай. И будь осторожна.

Марианна поднялась и покорно вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж, она не вышла на улицу, а спряталась в уголок и стала вытирать слезы счастья, что заливали ее лицо. Больше всего на свете она любила своего господина, и не было большей радости, чем слышать в его голосе заботу.

Курт, оставшись один, медленно вошел в соседнюю комнату и уставился на невысокую иссушенную девушку.

— Ты все слышала, — произнес он.

— Частично. Повтори для меня, — сказала Алиса холодным бесцветным голосом.

— «Бездонный сосуд» завтра покинет Берлин, и направиться в Вену по главной торговой дороге.

— Ясно. Мои люди не успеют добраться до нее так скоро. Как долго смертная пробудет в капелле Карла?

— Этого мне не сообщили. Но предполагаю не дольше суток, так как Карл собирается провести лишь один ритуал с ней.

— Оно будет перехвачено на обратном пути. Обезопась свой источник, и я жду дальнейших новостей о Джетте.

Курт слегка поклонился и вампирша развернувшись, прошла сквозь стену, покидая комнату. В углу остался сидеть, сжавшись в комок невысокий темноволосый мужчина, похожий на дровосека. Но Курт угрожающе махнул на него рукой и то исчез, растворившись в воздухе.

— Я тебя слышал! — Тихо прошелестело над потолком.

Курт лишь дернул головой, но еще одного зрителя в своей видимой Малкавской Сети не заметил.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 22 октября 1811 год. День). Среда. (Ларс)

Ларс вернулся в Берлин в три часа дня. Дорога измотала его, но помня указ хозяина, он направился сначала в капеллу Треморов, чтобы встретиться с любимой едой господина. Ему совершенно не хотелось видеть сейчас Диту, и еще меньше хотелось унижаться перед ней, извиняясь за надуманные ошибки Дмитрия. Как бы хозяин с ней не обошелся, девчонка не достойна его внимания и таких привилегий. Дита отзывается о нем так же гадко, как и обо всех остальных, она ненавидит Дмитрия и от этого Ларсу каждый раз хотелось свернуть ей шею. Но он знал, как ценна глупая строптивая шлюха и старался быть с ней терпеливым.

Кроме того у Ларса были чудесные новости, касательно бизнеса Дмитрия, и ему не терпелось отправиться к господину, чтобы обрадовать вампира своими и его удачами. Так же дела требовали следующей поездки в Лондон, и Ларс очень надеялся, что Дмитрий оправиться с ним, а не будет дожидаться появления Диты в своем доме.

Гуль намеревался поговорить с Дитой незаметно, но с удивлением обнаружил, что ее комната заперта. На стук никто не ответил, и ему пришлось искать Марианну, чтобы та рассказала, где девчонка. Если Дита отправилась к Бэну, то Ларсу придется ждать до вечера, а этого ему хотелось меньше всего.

К счастью слуга Петра смогла ответить, где девчонка и дала ключи от ее комнаты. Гуль быстро спустился к коморке принцессы и отпер, без стука входя в ее покои. Девушки к этой крохотной комнатушке он с первого взгляда даже не заметил, и решил, что Марианна просто посмеялась над ним. Но потом обратил внимание на скомканный плед под кроватью. Дита пряталась в запертой комнате и на мгновение его это насторожило.

Присев с ней рядом мужчина потряс девчонку за плечо. Дита спала, как всегда крепко и лишь нервно вздохнула после его попыток и продолжила спать. Ларс дернул ее сильнее, вытаскивая из ее убежища. Дита открыла глаза и стала кричать как резаная. Мужчина на мгновение опешил, но потом, стукнув ее затылком об пол, заткнул ей рот ладонью. Девчонка отбивалась с таким бешенством, что ему с трудом удавалось ее удерживать. В нее словно бес вселился, и Ларс не мог понять такой странной перемены. Конечно, после того как гуль показал, как может с ней обращаться девчонка могла и не так озвереть. Но все же, ее буйство выглядело совершенно иррациональным и Ларс несколько раз стукнул ее головой, надеясь, что она перестанет вопить.

Дита обмякла, потеряв сознания, и Ларс отпустил девушку, почесывая затылок. Вся приготовленная речь бесполезно потерялась в голове. Какой вообще смысл просить у нее прощение? Бестолковое мясо, толку от нее – лишь кровь.