Дважды в неделю Анжело устраивал обязательные сборы для слуг, где обучал основам, дисциплинам и раздавал поручения от старших Вентру. Дита игнорировала их, чем подчеркивала свой статус стада, вместе с тем отказывалась вести себя как послушный скот. Не было в ней уважительного подчинения, раболепства и восхищения, что требовал к своей персоне Анжело. Это выводило слугу Вильгельма из себя, и он старательно настраивал против девушки остальных.

Я много раз советовал Дите немного усмирить гордыню, ходить на тренировки к Анжело. Это бы сделало ее в глазах других равной, а так же помогло развивать способности, которых у нее вообще не было. Дита не изучила ни одной дисциплины. Но девушка лишь отмахивалась, говорила, что у нее не выходит, вампирские умения к ней не прилипают, считала себя безнадежной и отказывалась пытаться тренироваться с Ангелиной и со мной.

Я сдерживался, смотря, как ее обижают, мне не хотелось портить отношения с Анжело из-за девчонки, и потому что этого не желала Катерина. Но каждый раз, видя несправедливое к ней отношение, я надеялся, что мой Зверь решит все за меня и уничтожит ненавистного слугу Вильгельма.

[1] Gormánaðr – Месяцы в календаре у древних кельтов и германцев. Gormánaðr – седьмой месяц, декабрь.

====== Глава 8. Плата. Часть 01. Начало ======

не бечено

Шёнеберг, поместье Кормфилд.

1811 год. Дневник Бэнджамина Груневальда. Начало.

Меня зовут Бэнджамин Груневальд. Я родился в 1488 году, в День Лугнасада, по новому летоисчислению – первого августа. За несколько месяцев до своего двадцатилетия я стал гулем могущественного вампира. И вот уже более трехсот лет служу своей госпоже Катерине Кормфилд, Палачу Берлина.

Но речь в своем дневнике я буду вести не о Катерине. На следующих нескольких страницах я постараюсь изложить историю своей юной подруги, Марии Амалии Бурбон, инфанты Испании. Ее бывший хозяин Джетт Дениган дал ей новое имя – Дита, что со старо-испанского переводилось как «прислуга». Это имя так прижилось к ней, что никто иначе и не называл.

Катерине нравилась ее кровь. И хотя к большинству вампиров отношение Диты было пренебрежительным, мою хозяйку она уважала. Поэтому Дита всегда была мне симпатична.

Я прожил с ней рядом, бок о бок три года. Я не знаю, почему и за что ценю ее жизнерадостность и веселый нрав. Но для меня нет большего счастья, чем просыпаться и засыпать с ней рядом. Дита мой лучший и единственный друг. И я ее…

Берлин. Spandauer Straße.

4 октября 1811 год. Ночь. Суббота (Виктория Грейс)

Виктория Грейс в ярко-красном наряде была похожа на пламя свечи. Она неспешно расхаживала между огромным белым фортепиано и облаченным в золотые канделябры искусно выполненным старинным камином. Женщина снимала со своей прически бисер и раскладывала их по небольшим мисочкам.

— Как тебе мой дом, — спросила она, наклоняясь к юноше, что сидел на дорогом невысоком диване и листал какую-то книгу.

— Не плохо, — Бэн даже не поднял взгляда.

— Любовник подарил, — похвасталась она, — я не ошиблась, когда решила изучать дисциплину обольщения, любой мужчина по первому моему зову сделает все, что я попрошу.

— Главное не просчитаться, и не переборщить. А то нарушишь традиции Камарильи или просто разозлишь человека.

Тори рассмеялась, закидывая голову, и плюхнулась рядом с собеседником.

— Оторвись от книжки, посмотри на меня!

— Ты сказала, что будешь готова к выходу, как только я приду, но ты даже не одета для охоты! — Бэн, наконец, перевел на нее взгляд.

— А может, я буду охотиться так. — Женщина потерлась об его плечо своей объемной грудью.

— Так – не со мной! — Строго отрезал юноша.

— Я шучу! Ненавижу платья и красивые побрякушки. Словно я товар.

— Ты знаешь себе цену, — Бэн обвел рукой дорогую комнату и Тори вновь рассмеялась.

— А как твои дела с Дитой? — Спросила она, наклоняясь к его уху.

— Не твое дело, — Бэн отмахнулся от нее, но потом улыбнулся, стал рассказывать, — с ней всегда хорошо, можно ни о чем не думать, она заставляет меня смеяться и Дита лучшая любовница, что у меня была.

— Ты даже говоришь о ней и светишься, я завидую, — игриво надула губки женщина.

— Только никому не слова.

— Сомневаюсь, что твой восторг хоть от кого-то можно скрыть.

— Никто не знает, какие у меня к ней в действительности чувства. Даже она сама.

— Но почему?

Бэн не ответил, лишь покачал головой, словно сожалел о чем-то. Тори поняла, что он и так сказал ей больше, чем она заслужила:

— Меня все только по подвалам да свалкам таскаешь, никаких свиданий и нежных поцелуйчиков!

— Ты же сказала тебя нравится отлавливать нарушителей. Вот я с тобой и вожусь. — Бэн серьезно посмотрел на вампиршу.

— Конечно, нравится. Единственное настоящее развлечение, оставшееся в этом скучном городе. — Тори поднялась и, стуча каблучками, вышла в другую комнату, продолжая разговор, — когда город разрастется настолько, что Катерине потребуются помощники, я надеюсь, ты замолвишь за меня словечко.

— Катерине не нужны помощники, она прекрасно справляется сама. — Отрезал Бэн.

— Если не помощники, то просто подручные. Я бы тоже хотела стать Палачом.

— Ты для Катерины не конкурент!

— Я и не собираюсь быть конкурентом, — Тори вернулась с охапкой вещей, — не злись, я никогда даже не буду пытаться претендовать на этот уровень. Мне просто нравиться гонять молодняк.

— Ты сама молодняк. Если вдруг выйдем без поддержки госпожи на стаю Cаббатников, ты ляжешь первой.

— Не переживай, я не дурочка, сразу убегу и брошу тебя справляться с проблемами.

— Спасибо, теперь я за тебя не беспокоюсь.

Тори вновь рассмеялась, и Бэн улыбнулся ей в ответ, от чего женщина сразу расцвета.

— Поможешь мне переодеться, — спросила она, садясь перед ним и кладя руки на его колени.

— Конечно, — Бэн погладил ее щеку, и вампирша поймав его запястье, поцеловала. — Мне нравиться, что ты дышишь, — ласково сказал он.

— Не могу избавиться от привычки. И помогает походить на смертную. — Тори продолжала целовать его руку, — знаешь, когда ты рядом мое сердце начинает стучать.

— Я знаю, что если продолжишь копаться, я уйду без тебя!

— Фу! Бэн, в тебе совершенно нет романтики! И как Дита тебя терпит.

Бэн сердито свел брови. Тори хихикнула и отошла от него. Медленно развязав завязки, она снялась с себя платье прямо перед ним, потом так же распустила корсет, сняла нижние панталоны и чулки. Последней сняла нижнюю рубашку и полностью обнажившись, стала неспешно надевать мужской наряд. Бэн перестал хмуриться и подперев голову ладошкой следил за ее движениями. С тех пор как Бруджа стала относиться к себе с любовью, любоваться ею стало приятнее. Катерина желала контролировать бешеных псов, и, поддерживая контакт с Новообращенной, Бэн имел доступ ко всем свежим новостям от Робина и Изабеллы и мог влиять на решения Бруджа. Кроме того, Тори его действительно привлекала. Виктория и сама пыталась вытащить из гуля различные данные, но Бэн умел врать и притворяться.

— Нравится? — спросила она, искоса поглядывая на него.

— Загляденье, — усмехнулся юноша.

— Может, потрогаешь?

— Обойдусь. Мне и так хорошо.

— Дита тебя насытила?

— Можно и так сказать. Очень трудно спать с другими женщинами, когда на уме лишь она.

— В моей постели ты уже года два не был, — она кокетливо пошевелила бедрами.

— Некогда, — махнул он на нее рукой. — И я сильно изменился для Диты. Ты была права, когда говорила, что если хочу удержать ее мне надо стать другим. А мне все время кажется, что она вот, вот и сбежит.

Тори вздохнула, очень показательно, с надрывом. Хотя Бэн все так же был мил ее сердцу, она переросла плотские желания и ей просто хотелось быть с ним рядом.

— Жаль мне ее, — сказала она задумчиво. — Когда смотрю на Диту, такую нежную, хрупкую, как цветок лилии, и представляю тебя, злобного варвара рядом, только нехорошие мысли в голове.