Все стали заходить и рассаживаться по местам согласно своему положению в иерархии гарема. Ясмин очень удивился, когда понял, что мужей они сегодня не увидят. Альфы вместе с мужчинами-бетами будут веселиться отдельно. Примчался Рон со своей камерой и стал снимать все происходящее. Дэйчи пришлось схватить его едва ли не за шиворот, чтобы усадить рядом и накормить. Сын шипел и вырывался, как недовольный котенок, которого макают мордочкой в миску с молоком. Столько вокруг интересного! У него просто нет времени на такие глупости, как еда! Стоило только отвлечься, как Рон выскочил из-за стола и умчался, пообещав еще появиться позже! Дэйчи только вздохнул и принялся сам за еду. Время было уже далеко за обед, а он еще не завтракал.

Возле Сашши, а правильней сказать, ХАНИ, восседали Айдан и Амин. Они присматривали, чтобы Хани поел. Но тому, похоже, кусок в горло не лез от такого внимания. Дэйчи мог только посочувствовать другу, на котором было надето драгоценностей в три раза больше, чем на любом другом омеге! На голове была шапочка с короной, подвески от которой свисали до самых плеч, на груди лежало плетеное ожерелье с драгоценными камнями, укрывавшее плечи и грудь до середины. На каждой фаланге пальца было по перстню, а на обнаженных по локоть руках были самые настоящие наручи из золота и каменьев различной величины. Бедный Хани, похоже, еле дышал под такой тяжестью. А тут еще оми и жада, которые подносили к его губам еду и уговаривали съесть хоть кусочек!

— Азиз! — громко воскликнул Ясмин, привлекая к себе внимание. — Принеси ларец, я хочу снять с себя эти тяжелые украшения! Я уже устал и еле дышу. Мне просто кусок в рот не полезет с такой тяжестью на плечах. А я хочу сегодня еще потанцевать и повеселится. Я думаю, что все уже оценили, как сильно меня любит мой супруг! Так зачем мучиться до вечера?

Сашши с благодарностью посмотрел на друга. Ясмин снимал с себя цацки, объясняя всем что почет и уважение это не столько украшения, сколько отношение. А его украшениями не измеришь! И, вообще, надо заботиться о личном комфорте! Айдан и Амин непонимающе переглянулись. Потом жада с сомнением в голосе спросил, не хочет ли Хани снять с себя часть подарков мужа? Сашши в ответ чуть не прослезился. Айдан и Амин, сами себе не веря, сняли с Хани ожерелье и наручи, и только после этого Хани улыбнулся и вздохнул полной грудью. Как будто с него ярмо каторжника сняли, а не украшения! Сашши растер затекшие руки и вдобавок поснимал все кольца с пальцев. А вот корону с головы Айдан снять не позволил! Ну, виданное ли дело, жених и совсем без украшений? В ответ Хани поснимал все с ног и довольно пошевелил пальцами под столом! Какое блаженство!

Дверь в гостиную распахнулась, в комнату стремительно вбежал Олли и сразу бросился к папе на руки. Ему надо было срочно узнать, правда ли, что если Айюб теперь его отец, то Салах и Саид — его сводные братья?

— Правда! — Айдан поймал насмешливый взгляд Шади и улыбнулся лисенку. — У тебя теперь братиков больше, чем пальчиков на руках и ногах!

— Да! — Шади притянул к себе ребенка и поцеловал в лоб. — А Саид самый старший брат. Он теперь твой самый главный защитник и будет исполнять все твои желания!

— Все-все? — засомневался лисенок.

— Все! — заверил его Шади и предложил лисенку сладкий пирожок. — Вот скажи, что ты хочешь, и я обещаю, что ты это непременно получишь!

— М-м-м… — задумался ребенок, жуя пирожок, — я раньше хотел бегать с другими детьми на улице, — честно признался Олли, — так чтобы играть в прятки, бегать и не задыхаться. И научиться прыгать через скакалку, у меня раньше совсем не получалось. А теперь я могу прыгать больше ста раз! Хочешь, покажу?

— С удовольствием посмотрю, — улыбнулся Шади. — А что ты еще хочешь? Может, какую-нибудь вещь? Подумай хорошенько!

Олли задумался, он дожевал пирожок, а потом с подозрением посмотрел на папу.

— А если такое, что папа не разрешает? — спросил мальчик. — Я хотел бы велосипед, но папа говорит, что это опасно, и я могу повредить ноги. Но ведь другие дети катаются! Я же видел! Когда я лежал в больнице в последний раз, я видел, как дети бегали вокруг велосипеда и даже катались на нем по двору больницы! Он был такой здоровский! Розовый, с кисточками на руле!

— А ты не катался? — уточнил Шади.

— Нет, — Олли повел плечами, как будто пытался стряхнуть грустные воспоминания. — Я тогда лежал под капельницей с кислородной маской на лице. Но они бегали под окнами, и я иногда их видел…

— Я тебе обещаю, — Шади поднял грустную мордочку омежки и поцеловал в лоб. — У тебя скоро будет велосипед: розовый, с кисточками на руле. Не пройдет и трех дней, как велосипед будет стоять у тебя под окнами комнаты, а с папой я договорюсь, он не будет против, чтобы ты на нем катался по двору.

— Правда? — Олли недоверчиво посмотрел на Шади. — И папа не будет против?

— Я с ним поговорю! Он все поймет. Ты же будешь аккуратным?

— Папочка, правда, можно? Я буду очень-очень аккуратным! Я его не сломаю! — Олли посмотрел на папу такими глазами, что, если бы Сашши мог, он бы достал из груди свое сердце и отдал своему ребенку, как игрушку. — Спасибо, папочка!

Олли порывисто поцеловал папу, а потом Шади и, подпрыгивая от радости, побежал делиться новостью с другими детьми.

— Шади, ты испортишь мне ребенка! — улыбнулся Сашши.

— Нет, Хани, любовью испортить нельзя! Мы, конечно, его разбалуем, но он такой лапочка, как тут можно удержаться?

Свадьба была по обычаю раздельной. Альфы вместе с мужчинами-бетами праздновали в большом внутреннем дворе. Слуги на больших подносах разносили еду. Посередине двора под звон бубнов и бой барабанов танцевали молодые парни. Приглашенные певцы пели песни, молодые альфы устроили ритуальные схватки, похваляясь ловкостью и своим воинским мастерством. Во дворе было по-праздничному шумно, сновали слуги, бегали с криками биби.

Саид с Салахом сидели рядом за праздничным столом. Они смеялись, слушая, как Алан рассказывает о своей студенческой жизни и проказах, которые они устраивали преподавателям. Салах смеялся и рассказывал курьезные случаи, которые случились с ним и новенькими на Земле. Рон метался рядом, пытаясь поймать удачный кадр из выступления приглашенных на свадьбу дервишей. Где-то невдалеке послышался грохот перевернутого подноса, и дети, бегавшие в догонялки, бросились, как мыши в разные стороны.

Саид почувствовал, как маленькие ручки схватили его за ногу под столом. Он наклонился и вытащил из-под стола Олли, перемазанного в соусе! Тот только слабо пискнул, когда его достали из-под стола.

— Опять шалишь? — Саид усадил его к себе на колени и, взяв из рук слуги чистое влажное полотенце, которое всегда держали наготове, когда на стол подавали мясо, стал оттирать перемазанную мордочку перепуганного омежки. — Куда бежал на этот раз?

— Я бежал к братьям! — Олли выглядел виноватым. — Шади сказал, что братья теперь будут меня защищать!

— А кто твои братья? — растерялся Саид. Салах прервал свой рассказ на полуслове, чтобы услышать ответ ребенка.

— Салах и ты! — Олли непонимающе нахмурился. — Айдан сказал, что раз Айюб теперь и мой отец, то значит вы мои братья. Он, вообще-то, сказал, что у меня теперь много братьев, но я пока их не знаю, а с вами я давно знаком и поэтому побежал сюда! Вы же не дадите меня в обиду?

— Не дадим, — пообещал Салах, — а кто хочет тебя обидеть?

— Пока никто, но сейчас Дину расскажут, что я сбил поднос с едой, и он примчится за мной с метелкой! А я не виноват! Меня толкнули!

— Кто тебя толкнул? — нахмурился Саид. — И почему ты опять бегаешь без присмотра? Где этот Дин, когда он так нужен?

— Ну, он пошел на кухню за едой для меня, а я убежал из комнаты, чтобы поиграть с остальными. Было очень весело! Пожалуйста, не надо никого наказывать! Это я виноват, надо было сидеть в комнате, как Дин просил! — казалось, что Олли вот-вот расплачется.

— Ну что ты, маленький! — растерялся Саид. — Я все сделаю, только не плачь!