Это момент истины.

Это момент моего прозрения!

Я должен найти в себе мужество, чтобы признать, что она права.

Это, как недостающий пазл, который помог мне увидеть всю картину.

Я понятия не имел, что такое любовь. Теперь знаю. Я не могу больше этого отрицать.

Я люблю Анастейшу всем своим растоптанным сердцем, всей своей одинокой душой.

– Да, я люблю. – прошептал я.

Я нашел в себе мужество признать это.

Я люблю ее.

Я искренне, безумно и невероятно глубоко влюблен в эту прекрасную женщину.

Я по уши в нее влюблен.

Это пугает меня до смерти, но я больше не могу этого скрывать. Ничто и никогда в жизни не могло мне причинить такую боль, как ее уход от меня в прошлые выходные. Почему я боялся себе сам признаться в этом такое долгое время? Потому что, несмотря на мои чувства, я все равно не достоин ее.

Она улыбнулась мне своей самой искренней и счастливой улыбкой. Она потянулась ко мне, чтобы поцеловать меня. Я обнял ее так крепко, как только мог и поцеловал ее в ответ, чтобы показать ей всю свою любовь. Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Она любит меня. Я люблю ее. Сейчас все начало приобретать смысл.

Она простонала мне в рот, и у меня от этого закружилась голова, я так ее хочу, но не здесь.

– Ана, – хрипло шепчу я. – Я хочу тебя, но не здесь.

– Да, – страстно отвечает она возле моих губ.

Я выключаю душ, беру ее за руку, вывожу из ванной и закутываю в пушистый халат. Снимаю с крючка полотенце и опоясываю свои бедра, потом беру полотенце поменьше и осторожно сушу ее волосы.

Как она смогла заставить меня это почувствовать, для меня остается загадкой, может она сможет вылечить меня? А вдруг и это возможно? Ее чистая любовь может быть способна на то, чтобы вдохнуть в меня новую жизнь и сделать меня лучше.

Потом, я обертываю полотенце вокруг ее головы, получился тюрбан. Она так прекрасна. Я встал за ее спиной, и наши глаза встречаются в зеркале. Ее глаза загорелись, будто ей пришла в голову идея.

– Можно я тоже поухаживаю за тобой?

Я осторожно киваю, понятия не имею, что она задумала.

Ана берет еще одно пушистое полотенце из большой стопки, рядом с туалетным столиком и, встав на цыпочки, принимается вытирать мои волосы. Я слегка наклоняюсь, облегчая ей задачу. Мне нравится, как она заботится обо мне. Я не могу скрыть идиотскую улыбку.

– Давно никто не вытирал мне голову. Очень давно, – бормочу я, но потом понял, что до нее это вообще никто не делал, кроме меня. – Вообще-то, кажется, никто никогда не вытирал.

– Но уж Грейс-то наверняка ухаживала за тобой, когда ты был маленьким?

– Нет. Она с самого первого дня уважала мои границы, как ни трудно ей это было. Я был весьма самодостаточным ребенком, – спокойно говорю я.

– Что ж, я впечатлена, – шутливо говорит она.

– Не сомневаюсь, мисс Стил. Или, может, это я впечатлен.

– Разумеется, мистер Грей, тут и сомневаться не приходится.

Обсушив мои волосы, берет еще одно полотенце и становится у меня за спиной. Наши взгляды в зеркале встречаются.

Хочу, чтобы она сначала проговаривала то, что хочет сделать, я должен знать.

– Можно я кое-что попробую?

Я доверяю ей. Она знает, что для меня не допустимо. Поэтому киваю ей в знак согласия.

Осторожно, очень аккуратно она проводит мягким полотенцем по моей левой руке, убирая влагу с кожи. Поднимает взгляд и смотрит на меня в зеркале. Я неотрывно смотрю на нее.

Она наклоняется и целует мое предплечье. Потом вытирает другую руку и тоже покрывает ее ниточкой поцелуев. Она такая нежная и аккуратная. Мне нравится все, что она делает. Никогда не думал, что это так приятно. Я непроизвольно начал улыбаться.

С большой осторожностью она вытирает мою спину, ниже той линии. Она хорошо запомнила границы.

– Всю спину, – спокойно говорю я, – полотенцем. – Я делаю резкий вдох и закрываю глаза, а она быстро обтирает меня, стараясь дотрагиваться до моей кожи только тканью.

Дело сделано; я с облегчением выдыхаю, а она снова поцеловала меня в плечо.

Обхватив меня руками, она обтирает мой живот. Наши глаза снова встречаются в зеркале.

– Держи. – говорит она, вручая мне маленькое полотенце.

Интересно зачем?

– Помнишь Джорджию? Ты заставил меня прикасаться ко мне твоими руками.

Я напрягся, что она сейчас хочет сделать? Она берет мою руку, которую я протянул ей, и вкладывает в нее полотенце. Потом направляет ее так, чтобы моя рука вытерла мою грудь. Сейчас я выгляжу как кукла в руках кукловода. Я не могу оторвать взгляд от ее руки, я так напрягся в ожидании тьмы, но она так и не появилась! Я был в шоке. Что сейчас произошло? Ана прикасалась ко мне моими руками. Это было непередаваемое ощущение!!!

– По-моему, ты уже сухой, – прошептала она и опустила руку.

Я не верю своему счастью. Она такая необыкновенная, понимающая, любящая. Я смотрю на нее в зеркало. Господи, она как ангел во плоти, который пришел меня спасти. Я так сильно люблю ее.

– Ты нужна мне, Анастейша, – шепчу я.

– Я тоже не могу без тебя.

– Разреши мне любить тебя, – говорю я хриплым голосом.

– Да, – отвечает она. Повернувшись, я обнимаю ее, мои губы ищут ее. Во мне сейчас целый спектр эмоций, которых я никогда не чувствовал. Я внутренне умоляю ее никогда меня не бросать. Я боготворю, лелею… люблю ее.

Я нежно взял ее на руки и понес в спальню. Я так хочу любить ее. Я снял с нее и с себя все полотенца. Посмотрел ей в глаза, они просто нереально голубого цвета. Я утопаю в них. Она моя. Только моя. Я люблю ее.

Я занялся с ней любовью, самой нежной любовью, такой, которой не занимался никогда.

Она моя целиком и полностью. Я ее первый и последний мужчина. Я никому ее не отдам. Я все сделаю, чтобы она осталась со мной навсегда.

Мы лежим в постели, смотрим друг на друга. Я провожу пальцами по ее спине вверх вниз. Так приятно гладить ее идеальную кожу.

– Так ты умеешь быть нежным, – мурлычет она.

– Хм-м… вероятно, мисс Стил.

– Ты не был таким, когда мы… э-э-э… делали это в первый раз. – с усмешкой сказала она.

– Не был? Когда я похитил твою девственность?

– Ты ничего у меня не похищал, – дерзко заявляет она. – По-моему, моя девственность была отдана тебе добровольно и без принуждения. Я тоже хотела тебя, и, если правильно помню, получила удовольствие. – Она лукаво улыбается, прикусив губу.

– Я тоже получил удовольствие, помнится. Мы стремимся радовать друг друга. Это значит, что ты моя, целиком и полностью. – Я посмотрел ей в глаза. Весь мой юмор исчез, я серьезно сейчас говорю.

– Да, твоя, – подтверждает она. – Мне хотелось бы спросить тебя вот о чем.

– Валяй.

– Твой биологический отец… тебе известно, кто он? – Эта мысль давно не дает мне покоя.

Зачем ей это?

– Нет, я не имею ни малейшего представления. Только он не был таким дикарем, как ее сутенер, и это уже хорошо.

– Откуда ты знаешь?

– Мне что-то такое говорил отец… говорил Каррик. Ты так жаждешь информации?

Она кивает в ожидании. От нее ничего не скроется.

– Сутенер обнаружил труп проститутки и сообщил в полицию. На это открытие он потратил четыре дня. Уходя, он закрыл дверь… оставил меня с ней… с ее телом.

Мне никогда не избавиться от этого страшного воспоминания.

– Потом его допрашивала полиция. Он всячески отрицал свое отцовство, и Каррик сказал, что мы с ним совершенно разные.

– Ты помнишь, как он выглядел?

– Анастейша, в эту часть моей жизни я стараюсь не заглядывать. Да, я помню его внешность. Я никогда его не забуду. – Да пошел он к черту! Мне ночных кошмаров хватает, чтобы еще вспоминать об этом дерьме наяву. – Знаешь, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Прости. Я не хотела тебя огорчить.

– Ана, это старая новость, и я не хочу об этом думать.

– А какой сюрприз ты приготовил для меня? – она поменяла тему, и я благодарен ей за это.