- Во как! И какой же?- заинтересовался Рушинский.
- Месть, Игорек. Месть. Убийца хотел, чтобы Шмаков твердо осознавал, кто и за что его собирается убить . Вот только... Почему же он в полицию не пошел?
- Так ты же сам объяснял - боялся, что засмеют, мол... Хотя... Мы бы все равно проверили. Смех смехом, а Шмаков - уважаемый человек...
Я призадумался.
- Да нет... Похоже, не только в этом дело. Возможно, что Шмаков боялся не ваших насмешек, а...
Игорь аж заерзал на стуле.
- Чего?
- Разоблачения. Допустим, он сам некоторое время назад совершил какое-либо... противоправное действие. И не хотел, чтобы правда выплыла наружу. А с частным детективом всегда полюбовно договориться можно. Как тебе версия?
Рушинский скривился в ухмылке.
- Бездоказательно. Одни предположения, Веня. Одни предположения...
В дверь кабинета постучали. На пороге появился молодой лейтенант-оперативник.
- Игорь Васильевич, наши умельцы пароль подобрали к ноутбуку убитого Шмакова.
- Так, и что там?
- Статьи там интересные. Про чиновников, и всё такое. Они вам на почту скинули, посмотрите.
- Хорошо, Илюш, спасибо. Свободен.
Оперативник ушел.
- Ну-с, что там у нас?..
Рушинский открыл свой лэптоп и на несколько минут погрузился в чтение.
- Общие слова..., - вздохнул он. - "Система прогнила и требует капитального ремонта. Но никто не хочет этого замечать. Как известно, любая структура стремится к сохранению самой себя и к разрастанию, и она, структура, пытается доказать всем свою нужность, свою необходимость...", - Игорь вздохнул. - Нет, это не может быть мотивом для убийства: никаких фамилий, никаких фактов.
- Разгадка - в этих игрушках, Игорь. Их не зря присылали Шмакову. Хотели ему о чем-то напомнить, намекнуть на что-то.
- На что?
- Да откуда я знаю! Но копать нужно именно в этом направлении! Я еще раз посоветуюсь с Гроссманом.
***
- Допустим, Веня, ты прав. И игрушки эти действительно имеют смысл... Как ты это докажешь?
- Да в том-то и дело, Михал Семеныч, что - никак!
Гроссман подошел к окну и распахнул ставни. В комнату ворвался свежий морозный воздух.
- Сколько лет уже живу на свете и всё никак не перестаю удивляться. Природа... Зима... Снег... И годы летят... И столетия... Как странно, и, вместе с тем, как логично все устроено.
- Это вы о чем, Михал Семеныч?
- Да я о системе... О чем же еще-то, Веня? Мне кажется, тебе нужно как следует изучить биографию этого твоего клиента, этого Шмакова. Киллеры случайных людей не убивают...
Через несколько дней
Игорь сиял как начищенный пятак.
- Ну что, тряханули мы этого рыночного торгаша, Вениамин. У которого тачку угнали.
- И?..
- Не поверишь - сознался!
- В чем - в убийстве?
Рушинский посмотрел на меня как на идиота.
- Нет, конечно. В том, что отдал машину под давлением.
- Под чьим давлением?
- Он не знает. Вечером, в темном переулке, на него налетели двое, мужик и баба. Приперли к стене, угрожали оружием - то ли заточкой, то ли еще чем...
- Штыком, - подсказал я.
- Ну... Наверное. Так вот, налетели и вежливо так "попросили" ключи от его "Жигуленка". Сказали, что заяву об угоне он подать может, но не раньше, чем в половине четвертого следующего дня. В противном же случае... Они, вроде, о дочке его говорили - знают, мол, в какую школу она ходит, и так далее. Ну, он и... Испугался. Тем более, что рыльце у него в пуху - на его рыночной точке нелегалы работают, его дальние родственники.
- Он их запомнил, этих угрожавших?
- Почти нет. Темно было. Вроде без акцента говорили. Парень высокий, девка пониже... Лица, говорит, злые были...
- О да! По этой примете полгорода сразу пересажать можно! - усмехнулся я. - Тут вот мне Михал Семеныч идею подкинул - проверить как следует биографию убитого Шмакова.
- Он что, считает - мы сами до этого не додумались? И вообще, Вень, напрасно ты делишься ходом расследования с кем ни попадя...
Я вспылил.
- Это ты про кого так - про Гроссмана?! Да он - ветеран правоохранительных органов, у него все стены почетными грамотами увешаны!
- Да ладно, не кипятись! Ты мне лучше вот что скажи - Шмаков твой как на тебя вышел?
- Я ж тебе говорил уже - по газетному объявлению!
- Глупо как-то, ты не находишь? Такой жизненно важный вопрос для него и - по объявлению... Ведь не за подружкой он тебя проследить просил!
- Мне, Игорь, это тоже приходило в голову. Но теперь у Павла Петровича уже ничего не спросишь.
Рушинский полез в ящик своего стола.
- Вот, кстати... Фотоальбом господина Шмакова. Один-единственный, в кладовке пылился. Ну там, всякие дедушки-бабушки, дяди-тети, как я понимаю. Поизучать не желаешь?
- С чего бы?
- Ну, я не знаю... Так, для очистки совести. Ведь, по мнению Гроссмана, разгадка убийства - в прошлом Шмакова, так?
Я взял альбом - не очень-то увесистый - и пообещал подробно просмотреть его дома. После чего мы с Игорем расстались. Я вернулся в свою контору - в конце концов, у меня были и другие клиенты, кроме покойного Шмакова.
Тут-то меня и ожидал сюрприз...
Когда я поднялся на второй этаж обшарпанного здания и отпер ключом двери своего небольшого офиса, за мною по лестнице поднялся человек - средних лет и весьма неприметной наружности. Он приподнял свою шляпу в знак приветствия.
- Простите... Это ведь вы - Вениамин Смирнов?
- Допустим. Чем обязан?
- Мы могли бы поговорить у вас в кабинете?
Я поколебался.
- Хорошо, проходите. Располагайтесь.
Незнакомец занял один из свободных стульев у стола. Я снял пальто и, бросив его на потертый кожаный топчан, сел напротив визитера.
- Моя фамилия - Сорокин. Виктор Эдуардович Сорокин. Я был дружен с покойным Павлом Петровичем Шмаковым. Он ведь обращался к вам за помощью?
- Да. А вы откуда об этом знаете?
- От него же самого, - ответил посетитель. - Павел звонил мне за день до... До трагедии.
- Можно спросить, о чем вы разговаривали?
- Я для того и пришел, чтобы вам рассказать... Он просил меня, если с ним что-то случится, прийти к вам.
- Так, интересно... Вы чаю хотите? На улице холодно, может, согреетесь?
- Благодарю, не откажусь.
Я встал и принялся священнодействовать с электрическим чайником и чашками.
- Что конкретно рассказал вам Павел Петрович?
Собеседник кашлянул в кулак.
- Ну, если быть точным... Он кого-то боялся. Кого-то, с кем он был знаком.
- Он называл имя?
- Имя? Э-э... Нет, что вы! Конечно, нет. Просто... Он был уверен, что если... Если вы не сумеете остановить того, кто ему угрожает, то сможете хотя бы отомстить...
- Он так и сказал?
- Да... Так он и сказал.
- Что-нибудь еще, Виктор Эдуардович?
Сорокин достал носовой платок и вытер вспотевший лоб, хотя в комнате вовсе не было жарко.
- Да нет, вроде бы. Я могу идти?
Я пожал плечами.
- Идите. С наступающим вас.
Сорокин встал, как-то по-старорежимному раскланялся и удалился, оставив меня в некотором замешательстве. Глянув на часы (до конца рабочего дня, который я сам же себе и назначил, оставалось еще время), я стал рисовать на листе бумаги схему. В центре расположил квадрат с надписью "Заказчик", протянул от него линию к квадрату "Шмаков" и, наконец, соединил отрезком квадраты "Заказчик" и "Исполнители".
Вопросы, вопросы, вопросы...
Всё ли рассказал мне невесть откуда взявшийся Сорокин? До конца ли откровенен был с моими коллегами торговец Мамедов? Почему киллеры использовали столь странное орудие убийства? И, наконец, что означали эти елочные игрушки, которые Шмаков получал каждый раз накануне новогоднего праздника?
